Да и кто сегодня прислушивается к голосу наших попов, многие из которых уже и сами не ведают, какому богу они молятся…
Итак, в это утро – а передача была еженедельная – следовало определиться, кто и чья исповедь станет гвоздем телеэфира на этой неделе. Вместе с Алексеем Померанцевым в его кабинете сегодня сгрудились:
Выпускающий редактор Анна Шахновская – про таких говорят: вечно молодая женщина неопределенного возраста, с густой рыжей шевелюрой, зелеными глазами и шикарным бюстом. Этакая мешанина, да в одном флаконе, и шокировала, и привораживала одновременно.
Режиссер Тиран Кеосов, талантливый сын талантливого родителя, умел, как всякий мудрый восточный человек, работая на телевидении, всегда и во всем находить золотую середину. Он сам никого не обижал, но и не перед кем не заискивал в телевизионном мире, напичканном соблазнами и всякого рода исключениями из правил, где каждый мог позволить себе говорить одно, делать другое, а подразумевать под всем этим нечто третье.
Телевидение сегодня напоминало Тирану бальзаковскую женщину, которой и хочется, и все еще можется, и есть из кого выбирать. Как человек с южной кровью он, вероятно, все хорошо для себя обдумал, прежде чем пустился в рискованное для себя плавание в этом шоу-бассейне. Но то, что он делал как режиссер, было просто потрясающим.
Главный оператор проекта, литовец Андрюс Меркис, – двухметровый блондин, холодный, как айсберг, с семьей, что вечно в Риге, постоянно окруженный молодыми ассистентами, стремящимися постигнуть тайны операторской профессии. Есть женщины, которые просто млеют от латышских переростков. Возможно, что одна из них, сама или через мужа, и помогла Андрюсу, закончившему Московский государственный институт культуры, сразу же попасть на должность телеоператора. Его слегка подучили, и уже через год он мог позволить себе ездить на собственной машине. Правда, так никто и не узнал, кто же была та всевластная дама, что помогла своему фавориту устроиться и с кем он, возможно, продолжает делить спальное ложе. Но оговорюсь, что это всего лишь не проверенные нами слухи, что витают по этажам телеимперии. И как бы вы ни просили, перепроверять мы их не станем.
Телеведущая проекта – Ирина Тоцкая. Это тот вариант, про который все и всем известно. Дочка одного из директоров Первого канала после школы пришла в студию, год походила в ассистентах у ведущих корифеев телепера и, поступив на заочное отделение журфака МГУ, еще через год уже вела собственную программу для детей.
В программе Померанцева Тоцкая сама выпросила для себя роль ведущей. Это и понятно. Почти все более или менее талантливые авторы, что работали над собственными проектами и чьи руки незримо для зрителей дергали за ниточки, управляющие популярными шоуменами и ведущими самых разнообразных программ, в какой-то момент просто ломались, так как не могли устоять перед искушением самим не появиться перед телевизионными камерами.
Хорошо это или плохо? Кто-то от этого появления действительно выигрывал, а кто-то и нет. Помните, как в сказке про Волшебника Изумрудного города… Весь сказочный мир боготворил великого и ужасного Гудвина до тех лишь пор, пока не увидел… этого маленького неказистого, старого человека с морщинистым лицом, до поры скрывающего себя за кривыми зеркалами…
О, волшебная магия искусства голубого экрана, управляемая тенью тех, кого называют серыми кардиналами власти.
Великое оружие всех времен и народов, если знаешь его свойства и умеешь им пользоваться…
И одновременно с этим – любимая игрушка сотен миллионов доверчивых простаков…
Так выиграла ли Тоцкая от того, что сама появилась на экране, судить вам, а мне пора продолжить повествование самой истории о нашей незнакомке…
– Алексей Николаевич, – обратилась Тоцкая к Померанцеву – вчера зафиксировали один звонок, может быть, вам это будет интересно… – И подала ему листок с распечаткой разговора…
Померанцев быстро пробежал глазами текст и сказал, уже обращаясь ко всем.
– Она сообщила, что в день своего последнего школьного звонка сначала сама отдалась человеку, в которого была влюблена первой любовью. А уже через несколько минут, выходя из его номера, в этой же гостинице была кем-то изнасилована. И еще через час уже сама спасла жизнь молодому художнику, который хотел покончить с собой, и из чувства сострадания к молодому дарованию отдалась ему уже добровольно.
И тут все присутствующие, благо что они были профессионалами в своей области, каждый, пусть и по-своему, увидели то, как могли бы в ту ночь развиваться эти события. И как их можно было бы воссоздать…
– Действительно любопытно, ничего не скажешь! – Уже видя нечто, сказал Тиран.
– Красивая может быть картинка, – поддержал его Андрюс.
Померанцев вновь уставился на отпечатанный лист.
– Здесь сказано, что у нее есть двадцатипятилетний сын. И что же она хочет? Почему нет дальнейшей расшифровки разговора?
Тут уже напряглась Шахновская, так как вчера была ее смена и на этот звонок отвечать должна была она…
– Разговор перевели на наш телефон, но Алла Николаевна спустилась, чтобы передать для кого-то пропуск, а вас вчера не было в студии, – спокойно соврала Ирина.
Шахновская вздохнула с некоторым облегчением.
– Так что же она хочет? – уже заинтересованно спрашивает главный редактор.
– Посмотреть на них еще раз, узнать, как сложились их судьбы.
– И узнать, кто был отцом ее сына? – прерывая ее, уточняет Тиран.
– Мне показалось, что она это и так знает… – ответила ему Тоцкая.
– Сможем ли мы узнать фамилии участников этой истории? – обратился с вопросом к коллегам Померанцев.
– Одну, как мне кажется, я уже выяснила сегодня утром, – загадочно сообщила Ирина.
– Ну, не томи же, кто это? – спросил ее уже сам Померанцев.
– Возможно, что это один из заместителей спикера Государственной Думы.
– Уже за одно это с меня причитается! – Померанцев словно бы помолодел в эти минуты, так как давно он ждал такого подарка от судьбы-злодейки и вот дождался…
– Предупреждаю сразу, что это не Жириновский, – поспешила тут же добавить Ирина Тоцкая.
– С Жириновским у нас уже есть особая договоренность, – откликнулась Шахновская. – Через два месяца, поближе к выборам, мы сделаем с ним шокирующую передачу и доведем народ до звероподобного состояния, когда начнем расписывать все, что Жириновский выделывал с некоей несчастной девушкой, по молодости лет записавшейся в его партию…И когда все поверят в это, то нам тут же предоставят официальные материалы, документально опровергающие факт самой возможности такой встречи с Жириновским и доказывающие, что все это лишь фантазия выжившей из ума участницы нашей передачи… Но это все через два месяца, а тут все живое, теплое и очень аппетитное.
– Она сама назвала вам эту фамилию? – вступая в права выпускающего редактора, уточнила Шахновская
– Она ее вообще не знает. Мы через сочинское телевидение подняли архивы, нашли в гостинице записи в книге гостей и сделали возможные выборки…
– Какой гостиницы? – снова профессионально уточнил для себя Померанцев.
– Это была закрытая гостиница сочинского горкома партии. Женщина по памяти описала номер, в котором это происходило. По нашей просьбе сделали уточнение, что данная мебель действительно тогда была, но лишь в номерах «люкс». В тот день их было сдано только два, а один номер был постоянно зарезервирован за самим секретарем сочинского горкома партии…
– Ну, не он же насильник, я так понимаю? – улыбнувшись, спросил Тиран.
– Еще не знаю! – ответила Тоцкая, наливая кофе для себя и Померанцева.
– Хорошо, даю вам еще день на раскрутку этой версии, – сказал Померанцев, а затем, приняв из рук Тоцкой чашку кофе, подошел к Андрюсу.
– Радость моя, я уже устал видеть крупные планы твоих любовниц в своей программе. Или плати, как и все за эфирное время, или снимай их в других проектах.
Меркис даже не шелохнулся. Он вообще не очень понимал, для чего его сегодня сюда позвали, не дав толком выспаться.
– Только не начинай говорить, что ты вообще не знаешь, для чего тебя сюда сегодня вызвали. Что, не понимаешь, чего от тебя хотят эти долбаные, как ты любишь говорить, русские? Но по крайней мере они тебя кормят.
– Я тебя хорошо слышу, Алексей. Так что можно и не повышать голос, – нехотя ответил оператор. – У тебя есть ко мне претензии как к главному оператору твоего проекта? Молчишь? Значит, нет! А то, что касается крупных планов тех или иных лиц в студии, то их снимает другая камера. Та, что работает в зале. А крупные планы выбирает для программы твой режиссер…
Тут уж завелся Тиран, который не слышал начала этой беседы, так как в это время что-то рассказывал Шахновской.
– Не понял, о каких крупных планах вы тут говорите? Что не так?
– Тиран, извини, это шутка, не более… – попытался успокоить любимого режиссера Померанцев.
