— Да помню я о твоем отпуске, — вздохнул прокурор, — а кто это дело будет вести?
— Но, Сан Саныч, в кои годы я собрался в отпуск семьей. И ни разу не было, чтобы по графику сходил.
— Все это верно, — раздумчиво вымолвил Кравцов, — но кому дело поручить? Один опытный следователь на больничном, другой на семинаре в Москве, ты — в отпуск. Остается молодой — Вадим Снегирев. Но он совсем недавно окончил университет, и у нас всего один месяц. Ну, зеленый он еще. Совсем зеленый.
— Сан Саныч, но Вадим окончил университет с хорошими оценками и лестными отзывами преподавателей. Смышленый он парень. К тому же молодому только и начинать с такого дела, как эго. Не депутата же грохнули. Как раз и наберется опыта. Сан Саныч…
— Ладно, — махнул рукой прокурор, — лети на свои юга. Оставь бумаги и пошли ко мне Снегирева.
3
Вскоре к прокурору вошел Вадим — невысокий, с покатыми плечами, худой до неприличия и к тому же рыжий. Форма лейтенанта юстиции висела на нем словно на вешалке.
«Да-а, прислали мне работничка», — грустно подумал Кравцов, но вслух сказал:
— Ну, здравствуй, Вадим! Садись. Что стоишь у порога, как бедный родственник? Будь посмелее. Ты же следователь. Мы на тебя большие надежды возлагаем. Если мне не изменяет память, ты довольно успешно окончил университет. Ректор тебя хвалил.
— Хвалил. Хороший у нас был ректор, товарищ полковник. Сейчас его в Министерство перевели.
— Это хорошо. Как говорят, большому кораблю — большое плаванье. Ну, давай ближе к делу, и предлагаю проще общаться. Я не сторонник официальности. Договорились?
— Хорошо, Сан Саныч.
— Так ты садись. Я тут тебе серьезное дело приготовил. Об убийстве.
Вадим присел на стул и напрягся.
— Об убийстве?
— Ну да. А что тебя смущает? Наша подследственность. Разных там щипачей и домушников ловить — это дело полиции. А у нас, как ты знаешь, дела посерьезнее.
— Нет, меня ничто не смущает, Сан Саныч. Просто я еще не расследовал самостоятельно ни одного дела, связанного с убийством.
— Вот и начнешь. Когда-то надо начинать. — И прокурор пододвинул к следователю тощую папочку с первичными документами. — Изучи и немедленно приступай.
— Ясно, Сан Саныч. — Вадим взял папочку, поднялся и направился к выходу.
— Подожди, — остановил Кравцов. — У тебя как с жильем? По-прежнему снимаешь комнату?
— Уже нет, Сан Саныч, — застенчиво улыбнулся Вадим. — Отказала хозяйка. У нее родственники приехали. Но ничего страшного. Сниму в другом месте. Сдают много.
— Это верно, сдают много, — вздохнул прокурор и пообещал: — Ты потерпи чуть-чуть. Я тебя устрою в общежитие Водного института. Намного дешевле будет. Обещаю.
— Спасибо, Сан Саныч. Ну, я пошел?
— Давай. Ни пуха…
4
День установился жарким — на небе ни облачка.
Через час с небольшим Вадим с потертым следственным портфелем подошел к четвертому подъезду «хрущевки», где накануне был убит слесарь-сантехник Жора Сажин.
На скамейке под разлапистым кленом шелушили семечки три старушки, не переставая при этом что-то весьма энергично обсуждать. Лица их были серьезны и деловиты.
— Здравствуйте, бабушки! — приветствовал Вадим и сел на скамейку напротив. — Я следователь из прокуратуры. Звать меня Вадим Сергеевич. Можно без отчества. У вас убили слесаря-сантехника Сажина?
Бабушки на короткое время притихли, переглянулись и стали пристально рассматривать следователя. Но вот самая маленькая и самая бойкая ответила:
— Здравствуй, внучек, коль не шутишь! По верному адресу пришел. В этом самом подъезде Жору вчерась и грохнули. Царство ему небесное. Хоть и вымогатель он был, но все же жаль человека. Жена у него, Нюрка, осталась вдовой с двумя малыми детишками. Она дворничихой у нас тут и работает. Хоть и пьянчужка был Жорик из первых, но все же дело слесарное знал неплохо — кран там отремонтировать или, к примеру, унитаз. Правда, дорого брал за работу. За это его и не любили.
— Ну, Алевтина, пошла брехать что ни попадя, — недовольно одернула вторая старушка, более солидной комплекции. — Думаешь, следователю интересно слушать твои россказни? Ему надо выяснить, кто Жору убил. А ты несешь все подряд. Тебя и задень не переслушаешь.
— Сбреши лучше, Глафира, — обиделась Алевтина. — Вечно ты меня перебиваешь. А может, следователю интересно как раз то, что я говорю. Откуда тебе знать?
— Ладно, не ссорьтесь, — улыбнулся Вадим. — Мне действительно все интересно. Бывает, что какая-нибудь на первый взгляд мелочь может впоследствии вывести на преступника. Но главное, конечно, — кто убил Сажина. Может, вы кого подозреваете?
— Ишь, какой быстрый, — покачала головой в берете молчавшая до сих пор третья старушка, устало опиравшаяся двумя руками на суковатую палку. — Сразу ему убивца подавай. Мы тут все головы поломали и мозоли на языках натерли, но так и не смогли угадать, кто совершил это злодейство. Убивцы — они хитрые. Умеют маскироваться под порядочных людей.
— И никого не подозреваете?
— Мы все же думаем на Кудинова из шестьдесят пятой квартиры, — вставила Алевтина, — грузчиком работает в нашем супермаркете.
Другие две старушки согласно закивали.
— Почему думаете на него? — поинтересовался Вадим.
— Потому что только он заходил в то время в подъезд, — вступила в разговор Глафира. — Порешил Жору, а потом сам же и в полицию позвонил. Старый бандитский прием. Мы ж детективные сериалы смотрим по телевизору, так что малость разбираемся.
— Ну, а зачем бы ему самому звонить?
— Чтобы, значит, на него не подумали. Хитрюга. Он ведь в тюрьме сидел. Вот и соображай, следователь.
— Весь в наколках, — осуждающе добавила Алевтина.
— Я это учту, — кивнул Вадим. — Не знаете, он сейчас дома?
— Должен быть. Вроде не выходил.
Вадим вдруг вспомнил, что ему сегодня негде будет ночевать, и подумал: «А почему бы не снять на время комнату поблизости от места происшествия? Удобно. Ведь здесь часто придется бывать — сколько людей еще опрашивать. А там и в общежитие переберусь. Раз Сан Саныч обещал, то устроит». И он спросил Алевтину:
— Вы, случайно, не знаете, кто комнату сдает?
— Тебе на одного али с жинкой? — отозвалась Глафира.
— Я холостой.
— Тогда проще, — вклинилась в разговор Алевтина. — С семейными больше хлопот.
— Вот ты и сдай одну комнату, — толкнула ее в бок Глафира. — У вас со стариком на двоих трехкомнатная. Зачем вам такие хоромы?
Алевтине реплика подруги не понравилась. Она недовольно возразила:
— После того как сын со снохой уехали, мы с Гришей привыкли одни жить, не сможем с посторонним. — И вдруг оживилась, с удовольствием «перевела стрелки». — Так что тут искать, Ульяна Лопатина сдаст комнатку. Ей сейчас любая копейка дорога. Она уж год как без старика осталась. Бедствует. Харитон-то подрабатывал. По плотницкой части он был мастак. Как умер — Ульяна совсем сникла. Пенсия у нее маленькая.
