На дворе середина июня, лето баловало солнечными тёплыми днями, поэтому с лёгкостью надела топик чёрного цвета и широкого покроя рваные джинсы, на всякий случай обмотала вокруг талии рубашку в черно-белую клетку. На ногах привычная для меня обувь — черные кеды. Мама права, когда-нибудь на моей голове не останется ни одного волоса, пока не прекращу экспериментировать с цветом. Вчера днем шевелюра была фиолетовая, а сегодня — иссиня-чёрного. Я старалась выглядеть ярко. Макияж броский, длинные ресницы со стрелками на веках отлично подчеркивали мои янтарного цвета глаза, на пухлых губах всегда красовался розовый блеск, в носу пирсинг-колечко, а на кистях рук — мелкие татуировки в виде геометрических фигур. Стоило ли упоминать о ярком маникюре?
— И тебе утро доброе, сестрёнка, — проговорил Арсений, жуя бутерброд, когда я молча вошла в кухню, чтобы заварить себе кофе.
Арс слишком загадочно улыбался. Его голубые глаза сверкали непостижимым огоньком предвкушения, неравен час и того, глядишь, экран смартфона, в который он пялился, воспламенится в мгновение.
Натуральный блондин с атлетическим телом двадцатилетнего парня, сердцеед, старший меня на год с небольшим, пользовался успехами не только у женской половины юридического факультета, но и в спортивной сфере молодёжного клуба баскетбола. Побед было у него не счесть. Везде успевал: в учебе, спортивной карьере и на любовном фронте не забывал оставлять следы, разбивая легкомысленным девушкам сердца.
— Сегодня намечается грандиозная вечеринка, — наконец одарил меня взглядом, отложив в сторону телефон.
— Не успели родители за порог, как ты закатываешь пирушку.
Брат поморщился.
— Бери выше.
Я приподняла бровь, совершенно сбитая с толку.
— Что на этот раз? Привлекательные, безмозглые тяжелоатлеты?
Спасибо. Не надо.
— Ничего не знаю, сегодня с девочками договаривались о пижамной вечеринке и точка, — поспешила его разочаровать, делая глоток кофе.
— Нет, нет, это даже не обсуждается, Вик, — выставил руки перед собой, давая понять, что пустой дом, на протяжении двух ближайших, а, возможно, и трех недель, был в его распоряжении.
— Конечно, не обсуждается, — притворно согласилась я. — Поэтому свою идею придержи до лучших времен.
— Ты просто не знаешь, кто будет главным гостем.
— Мне все равно. Я уже позвала Лизу с Дианой. Можете смело со своим гостем-неудачником сворачивать удочки.
— Опять они. На вашем курсе симпатичные девчонки вообще имеются? — предпринял ответный ход брат.
— Чего? — нахмурила брови, готовая выплеснуть на него свой кофе.
Значит, вот какого он был обо мне мнения?
Арсений хохотнул, но дурацкую шутку вовсе не собирался спускать на тормозах.
— Мои подруги, в отличие от твоих тупеньких друзей с перекаченным не только телом, но и мозгом, порядочные и начитанные девчонки.
— Да что ты завелась? Я же не выгоняю. Будете сидеть себе как мыши, и никто о вас не вспомнит.
— И без лишних «третьих размеров», а то я вас знаю, — пригрозила ему пальцем.
Арс замолчал, переваривая предоставленную мной информацию. На секунду я состроила улыбочку, и тут же вернула своему лицу недовольно выражение.
— Эй, а где Рик?
Голова активно завертелась по сторонам, словно юла, в поисках собаки.
— Ты же знаешь, что по утрам родители выпускали его во двор... — мямлил брат, но мой слух затмила барабанная дробь отстукивающего в груди сердца.
О, нет!
Эта собачка могла удрать, и не успели бы глазом моргнуть. Мне несдобровать, если с Риком что-нибудь случится.
Я сорвалась с места и понеслась сломя голову к выходу из дома, громко обвиняя брата в неосторожности. Собаку могла сбить машина или еще чего могло стрястись, пока мы тут…
Но, открыв входную дверь, я практически впечаталась носом в чью-то грудь. Отступив назад, подняла глаза, и уставилась сначала на кадык, который плавно сделал движение вверх-вниз, облюбовала пухлые губы и позже — насмешливые болотистого цвета глаза.
— Случайно, не за этим песиком летела?
Парень, которого я видела последний раз несколько лет назад, но которого знала с детства, стоял в проеме дверей нашего дома, держа Рика в руках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он нагло и с интересом смотрел на меня, как и я на него, пока собака не тявкнула, прервав своеобразный между нами момент «обнюхивания».
Протянув руки, я молча призывала Рика к себе, но шкодник и не собирался покидать вражескую обитель. Высунув язык, он звучно дышал, радуясь своему новому знакомому.
— Ну, привет, Ежевика, — пробормотал тот, о ком я старательно, и, как мне казалось, умело не вспоминала все эти годы.
Глава 2. Соседский мальчик
А-р-р!!!
Ежевика. Он сказал: «Е-ЖЕ-ВИ-КА».
Сколько лет прошло, а парень об одном и том же. Я была отнюдь немаленькой девочкой, и подростком тоже не была. За кого он меня принимал? Клички, прозвища и ярлыки — самое ужасное на свете. Только он, только Женя, будь-он-не-ладен-Еникеев, называл меня так. Ежевикой.
Терпеть никогда не могла эту дурацкую ягоду — вязкую, скрипящую на зубах, и этого Женю. И какого черта он свалился на мою голову спустя столько лет? Жила ведь себе, не вспоминала о нем. Если только немножко. Нет же, нужно было испортить своим появлением утро и весь день.
Сегодня я опаздывала в универ, как, впрочем, и вчера, и позавчера. Проскользнув мимо остолбеневшего Евгения, я прихватила свой скейт и рюкзак, оставив его пялиться мне в след. И здороваться тоже не думала. Прикинулась страдающей склерозом и укатила прочь.
Уверенно отталкиваясь левой ногой, я ехала по тротуару на любимой белой доске с колесиками зеленого цвета. Двигалась и понимала, что на первую пару я опоздала, и, следовательно, могла и не спешить на автобус, который прибудет ещё только через полчаса. Погода была хорошей, музыка сладко звучала в наушниках, и мой мир мог казаться совершенным. Но не казался.
Женя Еникеев — когда-то живущий по соседству парень. Для Арсения он был лучшим другом и часто пропадал у нас. Я также считала его своим приятелем. Да что тут. Я по уши влюбилась в него ещё девчонкой. Он всегда выделялся среди своих сверстников не только внешностью, но и поступками. Был милым и внимательным. Воспитанным и добрым. Вот последняя его черта меня и увлекла. Для моей мамы он был словно вторым сыном, а его родители, пока не развелись и не разъехались по разным странам, — считались лучшими друзьями или даже родственниками. Каждый праздник, каждое произошедшее событие, отмечались в одной из наших семей.
Он был все тем же красавчиком с внешностью иностранца. Загорелая кожа, лучистые глаза, белозубая улыбка... Ямочки на щеках и беспорядочные кудри темно-каштанового цвета. Что-то знакомое шевельнулось внутри меня с новой силой при неожиданном его визите. Мне крышка, я точно влипла.
«Вика, неужели ты не узнаешь меня?» — отдавалось звоном в ушах его утреннее приветствие.
Конечно, узнала. Ещё как узнала. Он стал мужественней и привлекательней, будто нарочно давал этим понять, что между нами ничего никогда не будет. Такая простушка как я была не для него. Однажды в этом лично убедилась. Последние два года я воздерживалась от любопытства по поводу его персоны в социальных сетях. Даже удалила собственный инстаграм, чтобы не соблазняться. Зачем? Ведь можно было загуглить его имя с легкостью. Не важно. Главное, что перестало сердце сжиматься при каком-либо упоминании о нем и его семье. Значительно было легче дышать, и мне начинали симпатизировать сокурсники, как...
Получи и распишись, Вика! Еникеев явился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Понятия не имела, что же теперь делать. Ведь жила себе спокойно. Даже сейчас не переставала думать о нем.
Не спеша, я подъезжала к остановке автобуса, которого ждать приходилось еще минут двадцать. Решив, что лучше проехаться своими ногами и дальше, почувствовала приближение машины. Замедлившись, она продолжала ехать со мной «в ногу».
