Щасливкинд понял и это, но абстрактно, безотносительно к себе. Однако, чисто инстинктивно, ногти на ногах подобрал.
- Ну и конечно есть такое понятие, как долг. Понимаешь?
И это было предельно ясно, но вызвало уже некоторое беспокойство.
- Мы, израильтяне, зажрались. Забыли, кто окружает нас. Понимаешь?
- Я-то никогда не забываю! - воскликнул Щасливкинд. - Поэтому и отношусь с некоторым сомнением к мирному процессу, начатому в Осло.
- Об этом сейчас не надо. Это твое личное дело, А теперь скажи, так бы в КГБ с тобой разговаривали?
- Разница, конечно, огромная!
- Вот видишь! Итак, ты можешь отказаться. Но даже при этом будешь обязан хранить в тайне всё увиденное и услышанное здесь в течение двадцати пяти лет. Понял? И мне недостаточно твоего слова; ты подпишешь соответствующий документ. Понимаешь?
- А жена?
- Ты думаешь, ей надо рассказать?
- Попробуй не расскажи! Но можно без подробностей.
- Она болтлива?
- В зависимости от настроения.
- Что ж, и с нее возьмем письменную клятву. Но расскажу ей об операции я сам. Договорились? Итак, Щасливкинд, никому ни слова!
- Клянусь детьми!
- Да, это самое дорогое, что есть у Израиля, и, собственно, ради них мы идем на жертвы, совершаем подвиги и так далее.
Абрам вытащил из палки лист, сверху донизу усыпанный мельчайшими буквами, пробежал его глазами и протянул Щасливкинду для подписи. Тот, тоже пробежав глазами и не поняв ни единого слова, тем не менее, сотворил на своем лице - надо сказать, без всякого напряжения, просто по привычке умное и одновременно задумчивое выражение и подписал.
- Молодец, - сказал Абрам, - иврит у тебя - что надо! Итак, слушай... Мы перехватили русского разведчика, еврея, который после непродолжительной и очень продуктивной беседы сообщил нам, что в точно назначенное время, естественно ночью, к берегу Ирака причалит катер, спущенный с русской подводной лодки. Цель этого визита - доставка Ираку контейнера с вирусом сибирской язвы, особо стойким к дождям и хамсину. Принять контейнер должен был перехваченный нами разведчик, выполняющий роль посредника между Ираком и поставщиками этой гадости. Условно будем звать его, ну, скажем... Гершеле.
- Какая сволочь! Еврей - и такое!
- Что ты знаешь?! Каких только евреев не перевидели мы в этих стенах! Страшно сказать! Но есть в них во всех одно очень хорошее свойство - не могут терпеть боли. Замечательное свойство!
- Против своего народа! - продолжал ужасаться Щасливкинд.
- Вот-вот, а этот, Гершеле, еще и идейный. Место, кричит, евреев в галуте! Мол, только в галуте по-настоящему раскрывается их потенциал. А Израиль, говорит, превращает их в ординарный народ, да еще и разбавленный гоями. Где, кричит, ваши Нобелевские лауреаты?
- И поэтому он готов помочь Ираку уничтожить Израиль?
- Я тоже спросил его об этом. И знаешь, что он ответил? Что никому не дано уничтожить еврейский народ! Каково?
- Да-а-а, - не нашел ничего лучшего в ответ Щасливкинд.
- Конечно, зная суть этой операции, мы можем просто разрушить их гнусный план. Но нам надо много больше - доказательства причастности русских мафиози к поставкам в Ирак неконвенционального оружия.
- Так, нажмите на этого Гершеле и заставьте его выступить с разоблачениями по телевизору.
- Да кто ж нам поверит? Скажут, что накачали наркотиками или купили. Нет, дорогой, надо сфотографировать передачу контейнера и, более того, привезти образцы вируса.
- Ничего себе! - сказал Щасливкинд.
- Будешь фотографировать в инфракрасном излучении и в автоматическом режиме - ничего не надо нажимать, ни в кого не надо целиться объективом и уж, тем более, стрелять вспышкой, - хохотнул Абрам. - А отбор пробы вируса вообще детская игра.
- Кто будет фотографировать?!
- Вот мы и подошли к самому главному. Ты страшно, невероятно фантастически похож на эту сволочь. Его самого хватит сибирская язва, когда он увидит тебя!
Абрам был счастлив.
- И что же... я должен буду делать?
- Как что? Пойти на встречу с русскими вместо Гершеле! Сделаем это дело хорошо, я обязательно найду тебе переводчика с русского на иврит, профессионала, недорогого, и пусть весь ивритоязычный Израиль наслаждается твоими рассказами!
- Всё знаете обо мне...
- А как же...
- А если я провалюсь?
- Категорически запрещаю думать об этом перед операцией. Да что, собственно, от тебя требуется? Приедешь на место, получишь контейнер, отъедешь немного, подбросишь в него кое-что, предварительно взяв пробу, передашь обезвреженный контейнер кому надо и - домой!
- Открыть контейнер с вирусами?!
- Умница. Я знал, с кем разговариваю. Не надо ничего открывать. Мы снабдим тебя крошечной дрелью с удивительным сверлом. Ты и не представляешь себе, где оно только не делало дырок! Помню, как-то... Нет-нет, тебе еще не всё можно рассказывать! В этом волшебном сверле, несмотря на его ничтожный диаметр, есть сквозное отверстие, через которое ты сначала отберешь пробу, а потом, путем несложного переключения, запустишь в контейнер специальный яд, и Саддам получит вместо сибирской язвы нюхательный порошок. А мы -настоящую сибирскую язву... в смысле, для разоблачения, понимаешь?
- Но я никогда не занимался такими вещами... У меня масса вопросов... Как, например, я найду это место?
- До Ирака ты будешь с нашими людьми, а в Ираке тебя почти до места будут сопровождать иракцы. Заблудиться просто невозможно!
- Иракцы?!
- А что иракцы? Нормальные люди. Они же будут думать, что ты русский специалист по контейнерам с сибирской язвой. А к русским они относятся превосходно. Этот гад, Гершеле то бишь, рассказывал, что всё время угощают сладостями.
- Я терпеть не могу восточные сладости.
- Съешь один раз. Нашим людям и не такое есть приходилось!
- А если Гершеле, сволочь эта, наврал в какой-нибудь мелочи?
- Не наврал, - устало поправил Абрам. - Я не могу тебе рассказывать о всех перипетиях этой операции... Но он ничего не наврал... Клянусь детьми. На этот раз - моими!
- Но я могу совершить миллион ошибок!
- Не ошибается только тот, кто ничего не делает!
- Сам придумал?
- Нет, кто-то из великих. Еще в школе учили, но я забыл, как зовут его.
- В конце концов, я... я просто боюсь!
- Если бы я не чувствовал этого, то не имел бы с тобой дела. Нам нужны люди, говорящие правду, говорящие от чистого сердца. Понимаешь, второго такого случая наказать российских миротворцев, у которых под самым носом, а то и с их ведома, действуют продавцы смерти, может, больше и не представится. Не дадим им по рукам сейчас, кровью потом харкать будем!
- А моя кровь - для тебя не кровь?
- Да там же делать нечего! Приехал, взял, испортил, отдал, уехал, рта раскрывать не надо. Только пароль!
- Но зачем вообще нужен посредник?
- Иракцы волнуются. Есть подозрение, что по дороге русские могут продать контейнер Ирану, а Ираку привезти туфту.
- Да как я отличу туфту от настоящего? Я что, специалист?
- Настоящий контейнер излучает особые волны, которые будут улавливаться специальным устройством, приклеенным к твоему голому телу в области паха. Если контейнер - не туфта, ты будешь ощущать там лёгкие покалывания.
- Почему именно в области паха?
- Там - всего чувствительней! Ты что, никогда не получал ногой по яйцам?
- А если контейнер будет настоящим, а содержимое продадут в Иран?
- Исключено! Это всё равно что вытащить ребенка из тела матери в начале беременности... Но как же я рад, что нашел тебя! Ты задаешь вопросы, которые свидетельствуют не только о высоком интеллекте, но и о таланте разведчика. Ты не тем занимаешься, Щасливкинд, по тебе разведка плачет!
- А каким образом я буду передвигаться по Ираку?
- Полетишь на небольшом спортивном самолете, и в Басре, в нужном месте, тебя сбросят на парашюте.
- На парашюте?! Я не умею!!!
- Это абсолютно безопасный парашют, обеспечивает удивительно мягкую посадку. Иракцы стащили его у американцев во время войны в Персидском заливе. Даже старухи прыгали с этими парашютами!
- Какие старухи?
- Американские. На испытаниях этого парашюта за каждый прыжок старухам давали по сто долларов. Очередь стояла! Ты даже не заметишь, как приземлишься.
- А что потом с парашютом?
- Подробности получишь от нашего человека по пути в Ирак.
- Я всё-таки не понимаю: неужели для столь важной операции нельзя было найти профессионала и загримировать его под Гершеле?
- Это крайне опасно! Могут направить луч фонаря прямо в лицо. Но если бы я не нашел тебя, нам пришлось бы пойти на этот страшный риск.
- Я ведь говорил, говорил жене, что не надо идти в магазин! Но меня разве уважают в моем собственном доме? Меня слушают?..
- От судьбы не уйдешь...
- Что это значит? Вы даже не даете мне времени подумать!
- Сегодня ночью надо быть в Ираке... - устало и отрешенно сказал Абрам.
- В Ираке...
- А знаешь, что мне нравится в тебе больше всего?
