— Её кожа была желтоватой, когда я забрал её из погреба.
— Ладно. Признаюсь. Я её вылечил. Я решил, что вам будет неприятно смотреть на её лицо прокажённой. Ведь она здесь единственная женщина.
Лицо прокажённой? Я почти фыркаю, но поскольку Юстус Росси только что спас мою задницу, я оставлю без внимания этот комментарий.
— Как предупредительно с вашей стороны, генерали. Как жаль, что предатель Лазарус сбежал со всеми лечебными кристаллами.
Я моргаю, потому что я точно помню, как Лазарус рассказывал мне о том, что Данте отказался одолжить воронам кристаллы шаббианцев, которые были нужны мне после попадания в меня отравленной стрелы.
— Я работаю над тем, чтобы вернуть их, сир.
— А пока ты их ищешь, — Данте сжимает край повязки, обмотанной вокруг его руки, и начинает разматывать её, — мне надо вылечить эту рану. Не мог бы ты использовать свою магию?
Я кошусь на Юстуса, который держится всё с таким же апломбом.
Он делает шаг в мою сторону и протягивает мне платье.
— Не хочу испачкать кровью твой наряд.
Я забираю у него одежду и прижимаю её к груди. От прикосновения колючего фатина моя кожа покрывается мурашками. Я бы очень хотела, чтобы рана Данте загноилась и начала нарывать, но я скрещиваю пальцы и молюсь о том, чтобы Юстус действительно знал, как рисовать лечебный магический знак, в противном случае… в противном случае нам крышка.
Когда повязка падает на пол и обнажает след от моих зубов на его большом пальце, я морщу нос. Из прокусанной кожи не только сочится гной, но ещё и кожа вокруг так сильно потемнела, словно мой укус был ядовитым.
Правда, я и так уже чувствовала себя ядовитой, но теперь я уже начинаю думать, что это действительно так.
А, может быть… может быть, обсидиан в моей крови вызвал такую реакцию? Что если вещество, которое употребляет Данте, чтобы быть невосприимчивым к железу и соли, вызывает аллергию на камень, из которого построена эта крепость?
ГЛАВА 15
Юстус вытаскивает из-под рубашки кулон на кожаном ремешке, откупоривает небольшой пузырёк, висящий на нём, и обмакивает палец в жуткую субстанцию, похожую на кровь Мириам.
— Вы можете почувствовать жжение, — предупреждает он и начинает обмазывать следы от моих зубов.
Данте даже не дёргается. Он как будто перестаёт дышать, сосредоточившись на заклинании Юстуса.
— Вы что-нибудь чувствуете, Маэцца?
— Нет.
Вздохнув, Юстус отпускает руку Данте и окунает пальцы в ванну, после чего вытирает их о носовой платок с вышитой буквой «Р».
— Я прекрасно понимаю, что, возможно, вы не захотите это слышать, но вам следует уменьшить дозу…
— Я сейчас не спрашивал твоего мнения, Росси.
Юстус продолжает вытирать пальцы об именной платок, хотя я подозреваю, что они уже сухие.
— Когда Мириам проснётся, я попрошу её вылечить вас.
— Нет.
— Она не станет вас заколдовывать, Маэцца.
Сердитое выражение лица Данте красноречиво говорит о том, что он думает о заверениях Юстуса. Будь я на его месте, я бы, наверное, тоже опасалась Мириам. Она, может быть, и согласилась соединить нашу кровь, но почему Мириам не может отменить заклинание, которое она наложила на его род?
Святой Котел, неужели это можно сделать? Несмотря на то, что я отчаянно пытаюсь сбежать из этой тюрьмы, я понимаю, насколько ценным может быть моё нахождение здесь, рядом с Мириам и королём фейри. Он, может быть, и не позволит ей коснуться его, но он не боится моего прикосновения, так как не знает, что моя магия активирована.
Несмотря на то, что вода стекает с волос мне на спину, а воздух наполнен пронизывающим холодом, я уже не чувствую себя замёрзшей.
— Ты боишься её прикосновения, но позволил ей связать нашу кровь?
— Я не боюсь этой ведьмы; я ей не верю. Как и тебе.
Данте начинает наматывать на руку испачканную повязку, но срывает её, издав раздражённый рык.
— Росси, найди мне новую повязку и бутылку какого-нибудь алкоголя.
Алкоголя? Неужели ему так больно, что приходится пить днём?
Глаз генерала дёргается, когда он получает этот ничтожный приказ.
— Могу я передоверить это Брамбилле, чтобы помочь своей внучке надеть платье. На нём слишком много пуговиц.
— Я, конечно, ранен, Росси, но я не калека.
Генерал напрягается.
— Конечно, нет, но у вас идёт кровь.
Данте обхватывает запястье поврежденной руки и прижимает её к золотым доспехам.
— Тогда найди мне, мать его, лекаря!
— Я думал, что никому нельзя заходить внутрь или выходить…
— Значит, я передумал! Лекарь будет весьма кстати.
Гневный голос Данте гремит на всё помещение, отражаясь от низких потолков.
— В крепости моего деда достаточно клеток с лежаками, чтобы разместить в десять раз больше человек, чем мы привели сюда.
Я хмурюсь.
— Юстус твой дед?
— Что?
— Ты сказал, в крепости твоего деда…
— Я имел в виду Косту.
Мои брови взлетают вверх. Поместье Росси принадлежало Косте Регио? Я предполагала, что у большинства фейри есть по несколько домов, поэтому это не должно меня так удивлять. Интересно, когда эту крепость обложили камнем, отпугивающим воронов? Сразу же после постройки?
Данте разрезает воздух поврежденной рукой.
— Чего ты ждешь, Росси? Достань мне чертового лекаря, немедленно!
Юстус так сильно сжимает челюсть, что я слышу, как щёлкают его зубы.
— Я помогу Фэллон одеться.
Данте пытается забрать пышное золотое платье из моих рук.
— Я, вероятно, переоцениваю свои способности, но мне кажется, я в состоянии надеть на себя платье.
— Сбрось полотенце, Фэл. Давай покончим с этим.
Я тяжело сглатываю, но мне не удается отогнать нарастающий внутри меня гнев. Он только перемалывается в небольшой комок и начинает раздражать моё горло.
Ну, почему я не согласилась выйти за Лора сразу же, как только он это предложил?
Ну, почему мне так хотелось пойти к алтарю в окружении нонны и двух моих матерей? Будь прокляты мои романтические желания и я вместе с ними.
Мне уже даже не важно, что Лор хотел ускорить этот процесс, чтобы начать контролировать мою магию. Ну, хорошо, для меня это важно, но только чуть-чуть, потому что я абсолютно уверена в том, что он в десятикратном размере воздал бы мне за всё то, что получил бы от меня в этом браке. Ведь Лоркан Рибав невероятно щедрый.
— Почему ты всё еще здесь, Росси?
Юстус, наконец, приходит в себя.
— Прошу прощения. Я не спал несколько дней, и, боюсь, усталость начала сказываться на моём состоянии.
— Вероятно, тебе стоит вздремнуть вместе со своей ведьмой после того, как ты сделаешь то, о чём я тебя попросил.
Я никогда не считала присутствие Юстуса Росси успокаивающим, но я молюсь о том, чтобы он не послушался Данте. Мне не особенно нравится этот древний фейри, но он знает мой секрет, и по каким-то неведомым мне причинам, всё ещё хранит его.
— Я лягу спать, когда ляжет спать Фэллон.
Взглянув на меня в последний раз, он выходит из ванной. Намерено или нет, но он не закрывает дверь.
Данте подходит к ней, и мне уже кажется, что он собирается уйти, но он этого не делает. Вместо этого он надавливает на почерневшее дерево, и дверь захлопывается.
— Почему ты не оставишь меня одну, чтобы я могла одеться?
Он проходится взглядом по складкам моего платья.
— Ты моя пленница. А у пленников нет привилегий.
— Право, данное нам Котлом, это не привилегия, Данте.
Он приподнимает бровь.
— Это не такая большая просьба, и, если честно, это меньшее, что ты можешь сделать после того, как похитил меня.
— Избавь меня от своих обвинений. Я привёл тебя сюда, чтобы вернуть тебе магию и сделать королевой Люса. Разве это так ужасно?
Он, мать его, шутит?
— Я не хотела становиться твоей королевой.
Несмотря на то, что мне хочется твёрдо стоять на ногах, когда он делает шаг в мою сторону, я пячусь назад. Но моя спина слишком быстро соприкасается с камнем. А Данте… он продолжает наступать. Его радужки сияют истинным гневом.
