«Ну, наконец-то и грибы на столе!»
X
Володя до вечера крутился во дворе у летней печи. Львиную долю солений и варений он по-прежнему отправлял в Москву своей беспечной сестрице Татьяне и ее рыжебородому Саше. В ответ Володя получал сообщения о новых творческих успехах. Сашу заметили на выставке молодых художников, Танька получила заказ на расписные платки.
Но вместе с успехом приходит светская жизнь. Для приема гостей Таньке требовались рыжики, засоленные по-старинному, в бутылках, варенье из брусники с морковью, калина, испеченная в горшочке под наглухо замазанной тестом крышкой… Черной икрой сегодня гостей не удивишь. Им подавай что-то эдакое… Огурчики, засоленные в соку красной смородины…
«Твои огурчики, — писал Саша в последнем письме, — стали гвоздем современного искусства. В Москве только о них и говорят. Ты переплюнул знаменитого Н., а он, скажу тебе, мастак по кулинарной части, фарширует апельсины. В художественных кругах о тебе ходят легенды, и ты даже себе не представляешь, сколько любимцев муз завидуют твоей простой жизни. Но ты все же не слушай Татьяну и не убивай время и силы на ее заказы…»
Сашин совет был весьма разумен. Володя с ним полностью соглашался: «Я Таньку избаловал, это моя слабость». Но, придя из лесу, он не вывалил все грибы в одну бочку. Тщательно разделил: маленькие — для Татьяны, все прочие — для себя. Немного оставил на жареху. Пожарить не успел — время приблизилось к семи.
Сборы в штаб были недолги. Выпил чашку крепкого кофе, положил в карман записную книжку. Конечно, нервничал — как всякий, кому бы довелось первый раз участвовать в засаде.
Вечерний Путятин поразил Володю неправдоподобной безмятежностью. Город ни о чем не подозревал.
«Только осенью у нас бывает такая возвышенная прозрачная тишина, — идиллически размышлял он. — Еще светло, но город окутан тишиной, словно таинственным плащом…»
Войдя в штаб, он понял, что сегодняшняя безмятежность обманчива. Народу полно. Вся дружина в сборе. Но не вся же нужна для засады. Что-то случилось.
Володю узнали. Это ему польстило.
Командир дружины приказал построиться.
— Надеюсь, все понимают, какой у нас сегодня вечер. Работы хватит.
— А какой сегодня вечер? — шепотом спросил Володя у стоящего впереди дружинника.
Тот удивленно оглянулся:
— Вы что? Не знаете? Последний вечер в парке на дискотеке.
— Почему последний?
— Лето кончилось, дискотека переносится в клуб.
— Ну и что? — Володя хотел уяснить себе источник опасности.
— В клубе порядки строже, закрытое помещение дисциплинирует, — пояснил дружинник. — Поэтому последняя дискотека в парке — самая буйная. В прошлом году повезло. Весь август с утра дождик и до вечера. Последнюю дискотеку отменили. А сегодня чистое небо, не отменишь. Сегодня только гляди…
— Понятно, — сказал Володя, хотя понял далеко не все.
После командира дружины речь держал Фомин. Он призвал дружинников к высочайшей ответственности. Сегодняшний вечер для них экзамен. На дискотеку соберутся малолетки со всего города.
— Какая перед вами задача? — Фомин энергично рубил воздух ладонью. — Не дать разгореться конфликту между сторонниками «Юности» и теми, кто за «Радугу». Строжайший контроль за каждой уличной компанией. Чтобы после дискотеки никаких стычек. Все компании подростков мирно расходятся по домам. Для обеспечения тишины и порядка необходимо назначить ответственных за каждое направление, которым следуют подростки после дискотеки.
— Уже назначены! — сообщил командир дружины. — Парковую и Фабричную берем под усиленное наблюдение.
«Что происходит у нас в городе?» — горестно спросил себя Володя.
Мучительный вопрос для человека, полагающего себя величайшим знатоком провинциальной жизни. Оказывается, он упустил громадные перемены. По ночам Путятин бывает на осадном положении.
— И еще одно задание… — Фомин нахмурился.
Если бы Володя мог… Он остановил бы Фомина на первых же словах! Глупейшее задание!
«Жаль, что Фома не посоветовался со мной… Очень жаль… Я бы ему растолковал, в чем ошибка. Ну зачем он поручает дружинникам высматривать в дискотеке, что за колечки у девчонок, что за сережки… И если у какой-то из них раньше не было золотого кольца, а теперь появилось, надлежит рассмотреть с особым вниманием. И деликатно поинтересоваться, где куплено…
Но кольцо на пальце у девчонки не зацепка для сыщика, мысленно возразил Володя, девчонка очень просто отговорится: купила в прошлом году. И не у нас, в Путятине. Или: кольцо — подарок бабушки… Мало ли что можно придумать…
И к тому же, отметил про себя Володя, современные ювелирные изделия абсолютно безлики. Одно кольцо не отличишь от другого. Массовое производство… Вот именно! Массовое производство!»
Блестящая догадка вспыхнула и осветила весь дальнейший ход размышлений.
«Да, золото из универмага ничего общего не имеет с высоким ювелирным искусством. И это ставит воров в трудное положение. Кто сейчас покупает драгоценности на десятки или сотни тысяч? Удачливый рыночный спекулянт или какой-нибудь хапуга. Но они норовят поместить нечестно нажитые деньги в нечто имеющее вечную ценность. В произведения ювелирного искусства! Современный подпольный миллионер не станет покупать кольца и серьги, похищенные в районном универмаге. Что из этого следует? Да то, что воры легко и просто проникли в универмаг, но теперь находятся в затруднительном положении. Разумеется, среди скупщиков краденого найдутся и такие, которые возьмут золотой ширпотреб. Камешки вынут, золото переплавят. Подпольные ювелиры — вот к кому, возможно, ведут следы из Путятина. Но вряд ли воры сразу кинутся сбывать свою богатую добычу. Выждут срок. Не очень-то долгий. Потому что они, безусловно, друг другу не доверяют…»
Володя мысленно повторил логической ход своих рассуждений и нашел его убедительным.
«Я становлюсь профессионалом. Незнакомый мне Егоров — если он достаточно опытен! — наверняка шел этим путем. Вот почему Егоров не торчит тут, в Путятине. Он сосредоточил свой поиск на каналах сбыта ширпотребного золота. А Фома тем временем, кажется, проявляет самостоятельность. Вернее сказать, самовольство… Причем его методы, как всегда, шаблонны…»
И тут Фомин энергично тряхнул Володю за плечи:
— Ну ты даешь! Заснул, что ли?
Володя растерянно огляделся. Дружинники все ушли. В штабе только он и Фома.
— Вот, займись. — Фомин полез в карман и вытащил небрежно сложенный листок. — Ребята ломали головы, но безрезультатно. Все надежды на тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
