в Шабаше ей солгали? Элет хотела расспросить отца Маора подробнее, но вспомнила о том, что за окном почти полночь, а ей ещё Джона из трактира тащить… Пожалуй, разговор можно отложить на завтра.
— Хорошо, я больше не буду. — Элет смущённо улыбнулась, опуская взгляд. — Значит, если вы не против, я схожу за своим другом, и мы переночуем у вас?
— Не против, — улыбнулся священник.
Элет не хотелось возвращаться на улицу. Ночь была холодной и тёмной, а слова отца Маора о нечисти вселили в душу тревогу. Вокруг стояла зловеще ненормальная тишина и полное безветрие, поэтому Элет старалась идти как можно быстрее. Не заблудиться бы в темноте… Да и усталость, накатывая волнами, мешала развить приличную скорость.
К тому же Элет не запомнила дороги от трактира к церкви, а густая темнота, заполонившая воздух, мешала эту дорогу определить самостоятельно. На ум пришло поисковое заклинание, но что-то вдруг помешало Элет его применить. Какая-то невидимая заслонка, причём очень сильная. Это испугало ещё больше.
Элет поёжилась и ускорила шаг. Где-то вдалеке раздалось громкое карканье, а темнота сгустилась настолько, что показалась ей осязаемой субстанцией, похожей на чёрный столп дыма… А потом она перестала что-либо помнить.
* * *
Голова не просто болела — Джону казалось, что она вот-вот расколется надвое. А свежий утренний воздух никак не мог помочь избавиться от тошноты. В общем, состояние его оставляло желать лучшего, а тут ещё и Элет куда-то пропала.
С той девушкой (Господи, он даже имя её не узнал!) он так и не развлёкся, хотя она успела привести его в свою каморку и начать ласкать ртом. Но при мысли о том, что Элет в это время бродит одна среди холода и тьмы, становилось мерзко. Поэтому он остановил девушку, попытался ей всё объяснить, но та, видимо, обиделась и выгнала его без лишних слов, зато с кулаками. И весь остаток ночи Джон пытался справиться с похмельем. К утру стало полегче.
Воздух был свежим и прохладным, в садовых деревьях распевали птицы, а небо уже начинало светлеть. Но Джон чувствовал, что ему всё это претит. Нужно было поскорее найти Элет, извиниться перед ней и идти дальше. Если она, разумеется, ещё не ушла одна.
Тогда, наверное, Джон будет винить себя всю жизнь.
У неё ведь ничего не получится в одиночку. Кто вообще пустит к лорду Хидельбергу какую-то простолюдинку с видом бродяжки? Да даже если и пустят, вряд ли лорд её выслушает и уж тем более поможет. Элет наивно верила в это, не имея чёткого представления о жизни, память о которой ей попросту уничтожили. А вот Джон, может быть, и замолвил бы за неё словечко…
Но о том, что вытворяли эти проклятые ведьмы, Элет говорила с искренним страхом, хоть и напрямую объяснить не могла. Поэтому Джон заразился её тревогой. Шабаш никогда не вмешивался в мирские дела, но сейчас, видимо, всё иначе. Нужно остановить ведьм, что бы они ни задумывали.
Джон сам не заметил, как добрался до местной церквушки — каменной, выбеленной, но всё равно выглядевшей довольно обветшало. Несмотря на утренние сумерки, свет внутри не горел, да и людей вокруг не было. Это заставило Джона насторожиться. Элет всегда видела в подобной обстановке опасность и редко ошибалась.
Он оглянулся, словно надеясь найти ведьму где-то поблизости. Но вокруг было пусто, лишь ветер гонял по небольшой площади возле церкви листья и сор.
Тогда Джон повернулся в сторону двора церкви, уже не рассчитывая там обнаружить кого-то. Но, как ни странно, он увидел Элет, причём она стояла очень близко к нему, широко, но как-то натянуто улыбаясь. Ведьма словно материализовалась из ниоткуда за его спиной, потому что шагов Джон не слышал.
— Доброе утро, — сказала она радостным голосом.
— Не очень-то и доброе, — заметил Джон, поглядывая на Элет с плохо скрываемым удивлением.
— Ты ещё не до конца протрезвел, — кивнула она и осторожно коснулась его груди. Даже сквозь одежду Джон почувствовал, что рука ведьмы была ужасно холодной. В следующее мгновение он ощутил, как алкоголь покидает его кровотоки, буквально испаряясь, и это было достаточно болезненно. Зато после всего он почувствовал себя куда лучше.
— Ага, спасибо. — Он замялся, не зная, что ответить. Нужно было попросить прощения за ночную выходку, хотя Элет не выглядела обиженной. Она всё так же странно улыбалась, а в глазах плескалось чуть пугающее его предвкушение. — Элет, ты извини меня, пожалуйста…
— Да за что? — звонко рассмеялась она так, что у Джона пошли мурашки. — Наоборот, я рада, что ты хорошо провёл время.
Джона ощутимо передёрнуло, и выглядело это так, будто он повёл плечом, пытаясь сбросить с себя руку Элет.
Только Элет ли?
— Кто ты? — спросил он осторожно.
— В смысле? — Девушка сделала удивлённое лицо, но во взгляде мелькнуло раздражение.
— Я хоть и напился, но помню, что Элет была очень расстроена и явно не стала бы говорить, что она рада.
Элет (или не Элет…) продолжала удивлённо и в то же время злобно смотреть на него, не опуская руки, которая становилась всё холоднее. Только потом Джон понял, что холодной была не рука, а какая-то магическая сила, исходившая от неё.
— А ты умный, — хмыкнула ведьма, отвела взгляд и прищурилась. — Неспроста она так течёт с тебя.
В следующее мгновение его что-то ощутимо толкнуло и сбило с ног. Та, что выглядела как Элет, с торжествующем видом склонилась над ним, присев на одно колено, и коснулась ладонью его щеки.
— Что ты с ней сделала? — Джон попытался выкрикнуть эти слова, но падение выбило воздух из лёгких, и получился лишь негромкий шёпот.
— Просто вселилась в неё. — Существо наклонило голову в неестественном положении, словно змея, продолжая ухмыляться. — Но я могу перерезать ей глотку или вонзить кинжал в живот — ей будет больно, а мне — просто щекотно. Хотя… Нет, она пока нужна мне. А вот тебя я убью без сожаления.
И она мечтательно уставилась на Джона. Рука с щеки переметнулась к шее, а острая коленка надавила на грудь, лишая последней возможности встать. Самозванка то и дело вертела головой, и Джон испугался, как бы она не свернула Элет шею. Её словам про то, что девушка ещё была ей нужна, он не верил.
— Её сознание сейчас спит, — продолжала она, медленно сдавливая его горло, — но я могу его разбудить. Да, точно, так я и сделаю, когда начну убивать тебя. И когда ты будешь почти мёртв, я залезу на тебя и буду иметь до самой смерти,
