Сам Игорь оказался матросом Портофлота и работал как раз на одном из пассажирских катеров. Конечно, в обязанности матроса не входило управление плавсредством, только поддержание его в работоспособном состоянии и пришвартовка-отшвартовка во время рейсов, но он с готовностью вызвался помочь. К тому же других вариантов-то и не было. Хоть управление катером и не представляло особых трудностей и не требовало семи пядей во лбу от капитана, но нужны были хоть какие-то навыки и умения… особенно при швартовке к причалу, в противном случае вояки рисковали повредить обшивку транспортника.
Вот так наряду с бойцами-вэвэшниками в «коробочке» оказалось двое посторонних. Хотя Андрей себя посторонним не чувствовал и не считал. Стоило завертеться круговороту всех этих событий, как его привыкшая к разгильдяйству и безалаберности, лишенная военной дисциплины за последние годы на гражданке натура вновь обрела жесткий, несгибаемый стержень. Как говорится – от судьбы не уйдешь. И если на роду написано быть военным, то никуда от этого не денешься…
БТР равномерно тарахтел мотором, выталкивая воду водометным двигателем и оставляя после себя вспененный, белый как молоко след.
Причал, у которого всегда швартовался крейсер «Москва», был пуст, а на палубах рядом стоящих кораблей можно было увидеть суетящихся матросов, взад-вперед таскающих какие-то ящики. Точнее разглядеть было сложно – все же расстояние приличное. Обращаться за помощью к черноморцам вэвэшники не стали – мало ли что тем в голову стрельнет, еще трофей отберут. Дружба-то дружбой, а табачок врозь. К тому же отношения между военными группировками двух стран после памятного происшествия еще толком не утряслись.
Небо снова было затянуто темно-серыми тучами, а море, пребывавшее в легком волнении, и вовсе казалось свинцовым. Конечно, из брюха БТРа этого не было видно, но будущий шторм ощущался в воздухе и отдавал привкусом морской соли на языке.
– Уже подплываем, – прокричал через плечо механик-водитель. – Выбираться будете через верхние люки. Я пока вплотную подходить к катеру не буду – нужно посмотреть, что там.
– Парни, огонь вести аккуратно, старайтесь не повредить посудину. Так что без ненужного бахвальства, – приказал Рябошеев.
– Моторный отсек, главное, не повредите, – добавил Игорь, для которого путешествие в БТРе было новинкой.
Мехвод снизил скорость до минимума, что послужило сигналом одному из бойцов начать отпирать верхний люк. Парень быстро справился с этой задачей и при помощи своих товарищей по оружию вынырнул на броню.
– Что там? – крикнул Андрей.
– Вижу лежащих на лавках и на полу людей…
– Зомбаки, скорее всего, – прокомментировал прапорщик. – Вряд ли бы живые просто так лежали.
– А в рубке? В рубке-то что? – спросил Игорь, подскочил с лавки, на которой сидел, и, приложившись макушкой о низкий потолок, тут же ойкнул и уселся обратно на лавку.
– Стекла заляпаны кровью, шторки задернуты. Так что сказать сложно…
– Что на корме творится? – задал вопрос командир.
– Ничего. Пусто, – заглянул в люк боец, сидящий на броне, и пожал плечами. – Ни одного зомби. Все в салоне.
– Еще бы! – хмыкнул Шамиль. – Они же воды боятся. Помните, как мертвяки к морю боялись подходить? А сейчас легкая качка… да и ветер мог брызги разносить, вот они все в салон и спрятались.
– Умнеют твари! – процедил сквозь зубы Андрей.
– Да нет, умнеют они от свежего мяса, – покачал головой Алексей. – А это, скорее, на уровне инстинктов – покинуть опасное для жизни место. Ладно, Макс, подсоби!
Сержант тут же скрестил пальцы в замок, на который Рябошеев поставил правую ногу в тяжелом армейском берце с рифленой подошвой, и практически вытолкнул командира в люк, где ему тут же помог Виталий – тот самый сержант, что первым взобрался на броню.
– Крикните там мехводу, чтобы ближе забирал к корме, – сказал в открытый люк Алексей. – А потом по одному, аккуратно за мной.
Услышав все приказания по рации, водитель немного изменил курс и теперь лег на дрейф, практически прижавшись к борту обездвиженного, но раскачивающегося на волнах катера.
Первым через леера перебрался Алексей, пока Виталий, которого между собой окрестили погонялом Еж – за короткую прическу, – прикрывал его с борта БТРа. Потом по очереди из люка начали выныривать остальные бойцы и сигать между двумя бортами, грохоча по железной палубе ботинками, занимая выгодные позиции для ведения огня.
– Машинное закройте! – крикнул, высунувшись из люка, Игорь. Его оставили внутри до момента, пока парни не произведут зачистку.
Шамиль коротко кивнул и быстро захлопнул тяжеленную, чуть приоткрытую дверь овальной формы, опустив для верности специальную защелку в паз и намертво зафиксировав ее в этом положении. Теперь, даже если там, внутри, и спрятался морф, обратно он уже не выберется.
Шум на корме все же привлек внимание нескольких тварей – грохот-то от вояк стоял дай боже, только глухой не услышал бы. Трое окровавленных тварей, бывших когда-то людьми, приподняли головы с лавок, на которые были завалены, и, увидев своими белесыми бельмами живых, начали медленно шевелиться, сбрасывая оцепенение пятидневной спячки.
– Парни, нас заметили! – сообщил Серега – светловолосый сержант, один из тех, с кем Андрей, Сашка и Павел Степанович познакомились перед зачисткой университета.
– Ахтунг! – поднял вверх левую руку Рябошеев. – Валить всех без команды!
Мужчины привели оружие в боевую готовность, выжидая удобного момента для начала стрельбы. Проснувшиеся зомби поднялись с забрызганных запекшейся кровью лавок, обитых дешевым коричневым дерматином. Они начали медленно и неуклюже пробираться к выходу на корму, постоянно спотыкаясь о лежащих на полу «сородичей» и пробуждая их.
Парни нервно переглядывались между собой, Андрей же крепко сжимал цевье АКС, положив указательный палец на спусковой крючок. От просыпавшихся зомби их отделяли три метра пустого пространства и две железные двери с мутными, давно не мытыми стеклами, одна из которых, с бурыми разводами, была приоткрыта.
Первым не выдержал Макс, занявший позицию прямо напротив входа и чувствовавший, как в напряженную опорную ногу упирается край скамейки. Первый зомби, споткнувшись на трехступенчатом трапе, все же показался в проеме чуть приоткрытой двери. Макс с легкостью мог рассмотреть иссиня-бледную кожу, белесые бельма глаз с вечным выражением голода и ненависти, истерзанную, словно искусанную собаками шею и ладони с запекшейся кровью, заляпавшей одежду… В какой-то момент парень не выдержал и надавил на гашетку. Грохнул одиночный выстрел, неожиданно громко прозвучавший в тишине, нарушаемой лишь плеском волн за бортом да скрипом палубы под ногами. Упокоенное мертвое тело, лишившись сигналов из мозга, позволяющих твориться подобным бесчинствам, упало на пол, прямо под ноги следующему ходячему трупу, некогда бывшему молодой женщиной. Нежданная преграда на пути немного задержала мертвячку, но после некоторой паузы та ловко переступила через тело и вышла на палубу, где тут же словила свою пулю.
Выстрелы доделали до конца то, что начали скрипы палубы, – мертвецы просыпались, издавали еле слышные звуки, больше всего похожие на скулеж, и начинали двигаться в сторону кормы. Но проход был слишком узким, а мертвяки, не отличавшиеся особым умом, ломились всем скопом, создавая давку и не давая всем одновременно вырваться и кинуться на военных. Самым страшным было то, что все происходило в полной тишине. Если бы подобное происходило с живыми, над толпой стоял бы шум да гам, разбавляемый криками и женскими визгами, а тут тишина. Полная. Гнетущая…
Загрохотали выстрелы.
Первым, кому посчастливилось в этой мертвой толпе пробраться вперед, тут же разносили головы. Они падали под ноги следующим наступающим мертвецам, пока на проходе не образовалась добрая куча из упокоенных тел.
– Парни, если они распахнут вторую дверь, нам будет жарко! – крикнул Сергей.
– Не распахнут. Она на засове! – ответил второй сержант.
По предварительным прикидкам, в салоне находилось около сотни мертвецов. Вместимость такого катера, как это сообщала надпись на входе, составляла двести пятьдесят человек. Конечно, в курортный сезон экипаж набивал в салон триста, а то и больше, но сейчас стоял далеко не июль, и туристов не было. Так что салон оказался полупустым. Но и этого с лихвой хватило бы, если бы все разом вырвались наружу.
Очередями старались не лупить – от них было бы больше разрушений, чем пользы.
Андрей, краем глаза заметивший наверху какое-то странное движение, успел вовремя среагировать и выстрелить в мертвяка, собиравшегося прыгнуть на солдат с верхней палубы, идущей от капитанской рубки над всей кормой до машинного отделения.
