Атрей поднялся. В нескольких шагах валялся его красный плащ. Он набросил его на плечи, с удивлением обнаружив, что плащ высох.
Значит, он пролежал на берегу довольно долго.
Как он здесь очутился? Почему не утонул?
Некое смутное воспоминание колыхнулось в нем — о руке, которая несла его, всплыли странные поющие голоса: бедный мальчик, славный мальчик! Держите его, не дайте ему погибнуть!
А может, то был шорох волн.
Или морские нимфы? Или водяные? Может, они увидели АУРИН и спасли его? Он невольно коснулся груди — АУРИН исчез!
— Фухур! — закричал Атрей громко, как мог. Он стал бегать туда и сюда, крича на все лады: — Фухур! Фухур! Где ты?
Ответом был безучастный, неспешный шорох волн на песке.
Кто знает, куда унесли дракона могучие Ветры! Может, его уже нет в живых. Теперь Атрей больше не наездник дракона и не посланник Детской Королевы — он теперь никто. Совершенно беспомощный маленький мальчик.
•
Башенные часы пробили шесть.
Снаружи совсем стемнело, дождь кончился. Бастиан глядел на пламя свечей. Потом вздрогнул, будто расслышав чье-то дыхание. Он замер и прислушался. За пределами освещенного круга простирался громадный темный чердак.
Разве не отдались тихие шаги на лестнице? Разве не повернулась медленно ручка двери?
Снова скрипнули половицы. Может, и здесь водятся привидения?..
— Откуда, — сам себе тихонько возразил Бастиан. — Привидений не бывает, это все болтовня.
Но тогда откуда столько историй про них?
Может, тот, кто говорит, что привидений не бывает, просто боится их накликать?
•
Атрей плотно укутался в свой плащ и зашагал прочь от берега. Ландшафт, сколько было видно сквозь туман, не менялся, оставаясь плоским и монотонным, разве что среди редких скрюченных деревьев мелькнут кусты — будто сделанные из проволоки и ржавой жести. О них можно было пораниться.
Примерно через час Атрей добрался до булыжной мостовой. Куда-нибудь эта дорога должна его привести. Но гораздо удобнее, чем по горбатым неровным камням, оказалось шагать по пыли рядом с дорогой.
Дорога петляла, без причины сворачивая то влево, то вправо, — хотя на пути не было ни холма, ни речки, которые надо огибать. Похоже, в этом краю все было вкривь и вкось.
Атрей прошагал совсем недолго, как вдруг различил вдали странный шум и топот. Приближался глухой барабанный бой, пронзительный писк свирелей и звон бубенцов. Атрей спрятался за дерево у края дороги.
Из тумана возникли первые фигуры. Похоже, они плясали, но это не был танец веселья и радости. Они подпрыгивали, делали бессмысленные скачки, катались по земле, ползали на четвереньках, кувыркались, хрипели и кашляли — словом, вели себя, как безумные.
Шествию, казалось, не будет конца. Атрей видел лица танцующих, они были серые, как зола, пот струился по ним, глаза поблескивали дико и воспаленно. Некоторые хлестали себя бичами.
«Сумасшедшие», — подумал Атрей, и от ужаса мурашки пробежали у него по спине.
Большая часть шествия состояла из ночных альбов, кобольдов и призраков. Были здесь вампиры и ведьмы, горбатые и козлобородые — видимо, Атрей попал в область Фантазии, населенную всякой нечистью. Если бы на нем был АУРИН, он не колеблясь вышел бы навстречу, чтобы спросить, что тут происходит. Но без АУРИНА он предпочел оставаться в укрытии до тех пор, пока процессия не прошла мимо и последние фигуры, прыгая и пошатываясь, не исчезли в тумане.
Только тогда он выбрался на дорогу и поглядел им вслед. Не пойти ли за ними? Он не знал, должен ли теперь что-нибудь делать.
Впервые Атрей почувствовал, как беспомощен он без амулета Детской Королевы. Дело даже не в защите, которую он имел прежде. Пока с ним был АУРИН, он твердо знал, что делать. Знак вел его, как тайный компас. Теперь его никто не вел, и он отправился вслед процессии, лишь бы не стоять на месте.
Эх, почему он не послушался Фухура, когда тот хотел вернуться к Детской Королеве? Он передал бы ей послание Уиулалы и возвратил АУРИН. А без амулета и без Фухура ему уже никогда не достичь Детской Королевы. Она будет ждать его до своего последнего часа, будет надеяться и верить, что он принесет Фантазии спасение, — и все напрасно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но еще хуже казалось ему то, что он узнал от Четырех Ветров: у Фантазии нет границ. А раз выйти за пределы Фантазии невозможно, то и позвать на помощь человеческого ребенка нельзя. Именно потому, что Фантазия бесконечна, ее конец теперь неотвратим.
Спотыкаясь на горбатых булыжниках, бредя сквозь клочья тумана, он вспомнил еще раз голос Уиулалы. И крохотная искорка надежды вдруг затеплилась в нем. Было и в прежние времена так, что в Фантазию приходили люди, чтобы дать Детской Королеве имя — и она выздоравливала. Значит, есть какой-то путь из одного мира в другой!
Дорога для них и трудна и тревожна, Для нас же с тобою она невозможна.
Да, именно так сказала Уиулала. Но, может, люди позабыли этот путь? Неужели ни один из них не вспомнит? Как позвать его сюда?
•
— Да! Да! — вскричал Бастиан, но испугался собственного голоса и тихо добавил: — Я пришел бы к вам на помощь, если бы знал как! Я не знаю дороги, Атрей! Я действительно не знаю ее.
•
Приглушенный бой барабана и свистки стихли, и тут только Атрей заметил, что чуть было не ткнулся носом в самый хвост процессии. Хорошо еще, что у него бесшумная охотничья поступь и мягкие сапоги. Впрочем, будь он хоть в кованых сапогах, никому не было до него дела.
Вся нечисть разбилась на кучки и беспорядочно топталась на поле. Одни бестолково слонялись, другие стояли неподвижно или сидели, но все их воспаленно горящие взгляды были устремлены в одну сторону.
Атрей проследил, куда они глядели с таким мрачным восхищением: в той стороне поля было Ничто.
Такое же, какое он видел с верхушки дерева в Ревучем лесу или на равнине Южного Оракула или со спины Фухура с высоты — но впервые Ничто стояло так близко перед ним, наползая медленно и неудержимо.
От близости Ничто призраки на поле стали судорожно кривиться, изгибаться, рты их открывались, будто они хотели крикнуть или засмеяться, но мертвая тишина царила кругом. И вдруг — как осенние листья, подхваченные порывом ветра, — все разом они устремились в Ничто — прыгая, кружась и падая.
Едва исчез последний из этой беззвучной толпы, как Атрей с ужасом почувствовал, что собственное его тело медленно продвигается в ту же сторону. Непреодолимое влечение прыгнуть туда вслед за всеми едва не победило его. Атрей собрал все силы, чтобы удержаться на месте. С великим трудом ему удалось отвернуться и шаг за шагом, будто преодолевая мощное водное течение, пробраться вперед. Тяга стала постепенно слабеть, и Атрей побежал. Он бежал быстро, как только мог, по горбатым камням дороги. Он спотыкался, падал, вскакивал и снова бежал, не размышляя, куда выведет его эта дорога.
Он послушно следовал ее безумным поворотам и остановился только тогда, когда перед ним из тумана выросла черная городская стена. Позади нее громоздились покосившиеся башни. Деревянные створки ворот прогнили и криво висели на ржавых петлях.
Атрей вошел в этот город.
•
На чердаке становилось все холоднее. Бастиан начал дрожать.
А вдруг он заболеет — что тогда? Он мог, к примеру, подхватить воспаление легких, как это было с Вилли, мальчиком из их класса. И тогда он умрет здесь, на чердаке, один, и никто не придет спасти его.
Сейчас он бы даже обрадовался, если б отец разыскал его здесь.
Но самому отправиться домой — нет, уж лучше умереть!
Он накинул на себя все оставшиеся одеяла, подоткнул их со всех сторон и постепенно согрелся.
