Непосредственным источником распространения мегалитической культуры по атлантическому побережью являлась Иберия. Однако в саму Иберию культура пришла из восточных районов Средиземноморья. В Причерноморье мегалитическая культура, по-видимому, имеет северокавказское происхождение, но следует иметь в виду и близость этого ответвления с западной частью Пиренейского полуострова и острова Сардиния[171]. В свою очередь мегалитический островок на Волыни может служить мостиком, связывавшим Причерноморье с однородными культурами Северной Германии. Большинство мегалитических погребений Причерноморья оказались ограбленными, и антропологический тип оставившего их населения не сохранился. Но может представить интерес факт совпадения группы крови у значительной части населения от Кавказа до Северо-Западной Европы даже в наше время[172].
Культ камня вообще характерен для индоевропейцев или какой-то их ветви. У хеттов в Малой Азии (1800–1200 до н. э.) существовал культ лошади, связанный с богом Perua, который переплетался с культом камня, обожествленным в названии скалы Peruna[173]. Здесь, видимо, слились два самостоятельных культа. Культ коня указывает на степь, а культ камня на гористую местность или морское побережье. Оба эти культа переплетались и в мегалитических сооружениях: в ряде случаев мегалиты сопровождают кости лошади. Реминисценции культа камня — прослеживаются в разных районах Европы. Одним из вариантов его являются курганные погребения, другим — использованные в погребениях каменные конструкции.
Около 1800 г. до н. э. с юго-запада Испании стремительно распространяется культура колоколовидных кубков. Она смешивается с культурой мегалитов на побережье и проникает через Южную Францию в Северную Италию, распространяясь вниз по Рейну, а также в Центральную Европу. Очевидно, не без влияния этой культуры во взаимодействии с культурами, выросшими на базе культур ленточной керамики, складывается унетицкая культура. Население культуры колоколовидных кубков, вместе с более древним лапоноидным, приняло участие в сложении среднеевропейского мезокранного относительно широколицего антропологического типа, который вошел в качестве компонента в состав кельтов, а также славян.
С конца IV тыс. до н. э. на значительной территории долины Дуная и Рейна распространяется неолитическая культура ленточной керамики (название по орнаменту на сосудах). Как и во многих других случаях, истоки ее остаются неясными, и о направлении расселения высказывались различные суждения. Видимо, и в этом случае предпочтение должно быть отдано южным районам. С этой культурой связано распространение в Европе земледелия, что ведет к Передней Азии и Средиземноморью. Связи с этими центрами прослеживаются по ряду признаков. Так, в 1961 г. в Румынии были обнаружены три керамические таблички местного производства со знаками дошумерийского письма, известного в Месопотамии около 3000 г. до н. э.[174] По своему облику население культуры ленточной керамики относилось к средиземноморскому типу, отличавшемуся узколицестью в сочетании с умеренной долихокранией и мезокранией.
В период позднего неолита и энеолита на указанной территории возникает ряд родственных культур. В их числе оказывается балканская культура боян, а также трипольская культура. О происхождении последней в литературе также высказываются разные суждения. Но во всех случаях можно говорить о родстве ее с культурами ленточной керамики. Трипольская культура, занимавшая территорию между реками Прут и Днепр, как бы разрезала (возникшие несколько позднее) культуры шнуровой керамики. Несмотря на взаимовлияние, обе культуры сохраняли на протяжении почти двух тысяч лет специфические черты и значительно отличавшийся друг от друга антропологический тип населения.
Бронзовый век Европы представлен рядом ярких культур, причем несколько запаздывавшее в эпоху неолита развитие в северной части континента снова выравнивается в сравнении с районами Средиземноморья и Передней Азии. Уже в строительстве мегалитических сооружений, особенно таких, как кромлехи Бретани[175], проявляется высокая организованность больших масс населения. Многотонные (до 40 тонн) каменные глыбы приходилось передвигать на десятки километров. Разная степень сложности и пышности сооружений свидетельствует о дифференциации внутри племени и между племенами. Обладатели наиболее ярких кромлехов и «рядов камней», примыкавших к ним, очевидно, имели и моральное и материальное превосходство перед другими родственными племенами. Косвенно эти сооружения свидетельствуют об интенсивности процесса классообразования.
В период бронзы этот процесс захватывает большинство народов европейской группы. Это обстоятельство засвидетельствовано как археологическими, так и лингвистическими данными (наличие слов, означавших свободных и несвободных, и т. п.). Весьма вероятно, что к этому времени относится сложение больших союзов племен, может быть народностей и ранних государственных образований. Социальная дифференциация прослеживается в убранстве и инвентаре, сопровождающих погребения. Наряду с родовыми могильниками выделяются курганные погребения, иногда весьма внушительных размеров. В курганах унетицкой культуры, например, встречаются золотые изделия, а умершего господина в ряде случаев сопровождает насильственно умерщвленный слуга или рабыня[176].
Унетицкая культура существовала примерно четыре столетия, в течение которых распространяясь отчасти на новые территории, а частично поглощаясь другими культурами. Около 1450 г. до н. э. ее северо-восточные районы перекрываются тшинецкой культурой, которая существовала примерно до 1100 г. до н. э. и занимала пространство от Варты до Днепра, т. е. ту территорию, на которой чаще всего ищут следы древнего славянства.
В эпоху бронзы на территории Причерноморья сменяются (или сосуществуют) три культуры. Непосредственно из среднестоговской вырастает ямная культура, которая в середине III тыс. до н. э. носит еще неолитический облик. Она, как отмечалось, находилась в связи с культурами шнуровой керамики, занимая вплоть до середины II тыс. до н. э. обширные степные пространства до Волги. Несколько моложе — с конца III по конец II тыс. — катакомбная культура, также примыкающая к культурам шнуровой керамики. Она сосуществует с поздней ямной, занимая территорию от Причерноморья и Приазовья до района Курска, Воронежа и Нижней Волги. Со второй половины II тыс. до н. э. на этой же территории с продвижением далее к Днестру распространяется срубная культура.
Взаимоотношение трех названных культур составляет основное содержание этногенетического процесса на огромной территории от Дуная до Волги и Кавказа. О заключительной стадии этого процесса будет речь в связи с киммерийской проблемой. Здесь можно отметить, что эти культуры различались в целом в рамках этнически родственных общностей. Даже определенные антропологические различия могут быть в известной мере объяснены временными изменениями: на всей этой территории в продолжение двух тысяч лет идет процесс грациализации, что может быть связано с изменениями в способе производства и вообще жизненных условий.
В указанное время наблюдаются особенно интенсивные связи Причерноморья с районами Нижней Волги и Северного Кавказа. Из восточных районов этого ареала население как будто перемещается на запад. Этот период отмечен также рядом вторжений новых этнических групп в Центральную, Западную, а отчасти и в Северную Европу. В отдельных случаях миграции непосредственно связывались с населением степных районов Причерноморья, в других — имело место передвижение разных этнических групп из прибрежных районов Черного моря, Малой Азии и, может быть, Передней Азии.
Передвижения племен особенно усиливаются с конца эпохи бронзы. И направление их в это время весьма неустойчиво. Одной из причин миграций был обычно рост населения, шедший особенно интенсивно в благоприятных природных и социальных условиях. Другая причина связывалась с климатическими изменениями. Из степных районов Причерноморья и Каспия население часто уходило и вследствие засух, которые нередко продолжались много лет подряд. Из северных районов население гнали периодические похолодания, одно из которых приходилось как раз на конец эпохи бронзы, а также наступления или отступления моря.
Передвижения обычно связывались и с серьезными изменениями в социальной сфере и в огромной степени способствовали слому сложившихся отношений либо в сторону углубления социального расслоения, либо, напротив, в сторону «оздоровления» обстановки за счет нивелировки пропасти, разделявшей богатство и бедность. Я. Филип показывает, как развивался, например, процесс социальной дифференциации у кельтов раннего железного века: «Рождающаяся придворная среда жила в ущерб широким массам в невероятной роскоши, иногда — да будет нам позволено воспользоваться этим выражением — почти постыдной». Но «в определенное время настал перелом, который был неизбежен». Происходит процесс «эмансипации», может быть в результате мощного восстания[177]. Аналогичные «перепады» происходили неоднократно и в более ранние эпохи, причем экономически более целесообразные отношения обычно способствовали прогрессу производительных сил, а неоправданное социальное размежевание могло вести к разрушению достигнутого за целый ряд столетий.
