убьют?
– Кара, ты так побледнела… В чём дело? Ты что, за меня не рада? – удивлённо спросила она.
Я сглотнула и глухо ответила.
– Рада. Очень. Но Майя, милая… – Я схватила её ладони дрожащими пальцами и притянула к себе. – Умоляю, не вздумай устраивать слишком роскошную свадьбу! Вам с Фредом ещё понадобится финансовая подушка!
Подруга закусила губу, нахмурилась.
– Знаешь, Кара, поначалу мы именно так и хотели поступить… Всё-таки такое событие, – серьёзно сказала она. – Но после того, как увидели, какой ты вернулась с тех работ… Передумали.
– Правильно! – закивала я, испытав прилив облегчения. – В Эдеме нужно беречь каждый эфи! Запомни, родная: ни ты, ни Фред ни при каких обстоятельствах не должны ввязываться в долги!
Я вынырнула из этого воспоминания. Решение было принято, но мне нужно было окончательно убедиться в его оправданности.
– Что вы сделаете, если я откажусь?
Госпожа Мариам пожала плечами.
– Дам вам пилюлю забвения, и вы забудете о нашей встрече.
В этот момент какой-то маленький переключатель словно щёлкнул в моей голове, и на меня снизошло озарение.
– Вы… Это вы создали пилюли…
Дориан едва заметно улыбнулась уголками губ.
– Верно, чтобы защитить своих людей. Но они скоро станут бесполезными. Вы ведь дали Фредерику средство от них.
– Да… Мой меморисборник…
Начальник стражей, господин Черлиин, говорил, что госпоже Мариам не удалось создать то, что смогло бы разрушить действие пилюль и извлечь из памяти человека истинные воспоминания. Оказывается, она специально изобразила фиаско, чтобы выиграть время.
Мой прототип был безупречен. За исключением одного уязвимого места, о котором я побаивалась кому бы то ни было сообщать.
– Мы уже работаем над созданием более мощного средства защиты от взлома сознания, – обнадёжила меня Дориан. – Не беспокойтесь об этом. Но что насчёт вашего решения?
– Я согласна.
– Я тоже, – уверенно произнёс Даниэль.
– Замечательно, мои дорогие! Так и знала, что на вас можно рассчитывать!
Глава 9 Кристофер Нолланд. Версия обновлённая
Мы договорились встретиться с Дориан снова в горах через четыре дня. Я волновалась о том, как утаить от Штольцберга наше сегодняшнее общение, но Дориан меня успокоила.
– Всё в порядке, Кара. За ваше импровизированное похищение отвечает мой человек. Он сейчас управляет вашим карлётом. За тонированным стеклом не видно, что в салоне никого нет. Мы вернём вас обратно порталом. Так же, как и переместили сюда. Никто ничего не заметит.
Мы с Даниэлем переглянулись. Он мне кивнул.
– Всего доброго, – бросила напоследок Дориан, и в следующий миг мы опять провалились в чёрную дыру.
– Не представляю, Кара, как ты с этим жила столько времени… – первым заговорил Даниэль, когда мы снова сидели в салоне его крылатой машины. – Почему ты мне ничего не рассказала?
– Я очень сильно боялась за тебя, за ребят. До сих пор боюсь, – виновато улыбнулась в ответ. – Прости…
На следующий день у меня были запланированы съёмки ролика. В ожидании карлёта господина Карелтона мы с Даниэлем решили побродить по галерее.
– Могильник… – мрачно произнёс он, когда мы с ним рассматривали «живые» лица писателей-пришельцев, написанные эфириусом.
Люди на портретах моргали, робко улыбались, хмурили лбы, застенчиво потирали носы, теребили уши…
«Отомстите за нас! Не дайте им убить и себя!» – безмолвно говорили они.
Мы вчера с госпожой Мариам обсудили общий план наших дальнейших действий. Первым пунктом в нём было уничтожение ловца душ – особого зеркала, которое используют едва попавшие в Эдем писатели для материализации новых тел.
– Есть у меня подозрение, что оно не только позволяет увидеть истинный облик душ, но и приманивает их из других миров… – задумчиво сказала Дориан.
Не согласиться я не могла: это казалось логичным. Но кроме ловца, необходимо было избавиться от любых упоминаний о нём, чтобы никто из коллег без точного описания функционала не сумел бы его воссоздать.
– Интересно, как давно это всё началось, – произнёс Даниэль, отойдя от очередного портрета. – Давай поднимемся выше.
Я кивнула. Даниэль хотел осмотреть росписи-медальоны на каждом этаже Пантеона, но я побоялась привлечь к нам лишнее внимание и предложила ограничиться первыми писателями-творцами. Коренными жителями Либрума.
– А вот и Кристофер Нолланд, – произнёс друг, когда мы вышли из прозрачной кабинки лифта на девятом этаже, свернули налево от стыковочной площадки, прошли немного вдоль стены и замерли напротив огромного портрета мужчины.
Он не шевелился, но в его чистых голубых глазах, вокруг которых пролегли чёрные тени, сиял неподдельный восторг вкупе с бездной надежды и радости. Кристофер Нолланд был изображён не сытым лощёным почётным гражданином ФФЗ, не божеством, а настоящим творцом, который горел идеей и отдавал всего себя ради неё.
– Бледный, истощённый, с морщинами на лбу и вокруг глаз… Может, он чем-то болел?
– Не знаю. Но даже если и так, идея удерживала его в этом мире. Не давала зачахнуть и умереть.
«Кристофер Нолланд… Открытие эфириуса – твоя заслуга. Как ты мог его сотворить? Неужели ты был безумным фанатиком, который ставил тайком опасные эксперименты над собратьями по перу?» – мысленно спрашивала я, но он молчал и счастливо мне улыбался.
Вспомнился второй пункт плана Дориан. Она озвучила то, к чему я пришла и сама:
– Нам нужно создать устройство, которое бы смогло вернуть писателей Пантеона обратно в их миры.
Её слова вызвали бурю в моей душе. Я запротестовала, рассказала о Пологе, о том, как чуть не погибла, едва сумела нащупать завесу, о неудачных попытках Йелло и других писателей её преодолеть.
– Всё так, – согласилась со мной госпожа Мариам, – но обитатели Пантеона обычно действуют поодиночке и очень редко объединяются в творческие группы. Но неужели союз из десяти, двадцати, тридцати высоко замотивированных одарённых творцов ничего не сможет придумать? На данный момент мы разобщены, Карина, но в единстве наша сила.
– И мы переходим к третьему пункту – как объединить писателей Пантеона, – грустно усмехнулась я.
Внезапно чей-то бешеный вопль вырвал меня из мира воспоминаний.
– ЛАНА! – заорал Берд. – ВЕРНИ ТО, ЧТО ЗАБРАЛА, ЧЕРТОВКА!
С этими словами он трансформировался в зверя и с разбега запрыгнул на парившую в воздухе белоснежную капсулу госпожи Мартинез. Выпустил когти и начал остервенело драть металлическую оболочку, чтобы прорваться внутрь.
– ЛУЧШЕ ПО-ХОРОШЕМУ ОТКРОЙ! – злобно рычал куратор Даниэля, перебравшись к тому месту, где была дверь. – ИНАЧЕ Я ТЕБЕ ГОЛОВУ ОТГРЫЗУ, КОГДА ВОЙДУ!
В этот момент боковая часть сферы стала прозрачной, и Лана, выглянув оттуда, издевательски помахала озверевшему писателю ручкой, послала воздушный поцелуй, а её громкий безумный хохот, словно сквозь рупор, разнёсся по храму творцов. Окошко исчезло, зато на противоположной
