— Хватит распускать нюни. — Она повернула его голову к себе и поцеловала в подбородок. — Вы на самом деле очень хороший, мистер Майкрофт… Но я не хочу сочувствия. Я ненавижу его. Я привыкла сама с собой справляться.
Майкрофт вернулся к своему креслу и, чтобы занять пальцы, набил трубку. Джин взяла свою сумочку.
— Сейчас у меня свидание с портным по имени Анри. Он собирается одевать меня до конца жизни. А затем я пойду… — она осеклась. — Лучше я ничего не стану вам говорить. Вам это все равно не понравится.
Майкрофт прокашлялся:
— Полагаю, да.
Девушка кивнула, вновь решительная и полная жизни.
— Пока! — и вышла из кабинета.
Адвокат снова прочистил горло, подтянул брюки, поправил жилетку и вернулся к работе… К монотонной, тупой, серой работе. Болела голова. «Я чувствую, надо пойти и напиться»,-сказал он себе. Прошло минут десять.
Дверь открылась. Заглянула Джин.
— Привет, мистер Майкрофт.
— Привет, Джин.
— Я передумала. Знаете, будет лучше, если я приглашу вас отобедать со мной, а затем мы можем пойти на спектакль… Вам это нравится?
— Очень, — сказал Майкрофт.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Цыплята Кодирона
1
Майкрофт провел рукой по пепельным волосам и пожал плечами:
— Увы, я не понимаю вас.
В большом кожаном кресле, рассчитанном на легковозбудимых клиентов адвоката, беспокойно ворочалась Джин. Она теребила пальцы, переворачивала ладони и смотрела на них.
— Я сама себя не понимаю.
В окне, в синем апрельском небе плыл томатно-красный маршалловский «Мунчейзер».
— Деньги повлияли на меня совсем не так, как я ожидала… Я всегда мечтала о маленькой воздушной лодке, вроде этой. Я могу купить хоть десять таких, если пожелаю, но… — Она покачала головой.
Майкрофт вспомнил, какой видел ее при первой встрече: настороженная и дикая, не по годам жестокая, безрассудная. Обычные женщины рядом с ней казались пресными, нарисованными пастелью. Адвокат угрюмо улыбнулся. Нет, Джин не стала ленивой. В ней оставалась порывистость, нервирующее очарование. Он любовался ее большим чувственным ртом, аккуратными маленькими зубками. Вела она себя с прежней шальной горячностью, но что-то все-таки ушло, и не так уж плохо, что ушло.
— Ничего похожего на мечты, — жаловалась Джин. — Одежда… — девушка поглядела на свои темно-зеленые брюки, черный свитер, — достаточно хороша… Мужчины… — они все одинаковые, простодушные болваны.
Лицо Майкрофта невольно перекосилось, он заворочался в кресле. Ему было под пятьдесят — в три раза больше, чем его подопечной.
— Те, кто в меня влюблялся, плохи, — продолжала Джин, — но я привыкла к ним. Я никогда не страдала от их отсутствия. Но другие — финансисты, жулики — выводят меня из равновесия. Как пауки.
— Это неизбежно, — поспешил объяснить Майкрофт. — Они гоняются за любым, у кого есть деньги. Маньяки, основатели всяческих фондов, мошенники — они не оставят вас в покое. Отсылайте их ко мне. Как ваш попечитель, я быстро от них отделаюсь.
— Когда я была бедной, — жалобно сказала Джин, — я хотела так много вещей. А сейчас… — она махнула рукой, — могу покупать, покупать и покупать. Но ничего не хочу. Я могу иметь все, что вздумается, и это оказалось почти тем же самым, что иметь… Мне больше нравится делать деньги… Похоже, я почувствовала к этому вкус, словно волк, который вкусил цервой крови.
Майкрофт снова выпрямился, испытывая тревогу.
— Моя дорогая девочка, это профессиональная болезнь стариков! Я не…
Джин капризно объявила:
— Мистер Майкрофт, вы ведете себя со мной так, словно я не человек.
Это было правдой. Майкрофт инстинктивно обращался с девушкой, как с красивым, беспокойным, непредсказуемым в своих поступках зверьком.
— Дело не в том, что я очень уж хочу денег… просто мне все наскучило.
«Все хуже и хуже, — думал Майкрофт. — Скучающие люди попадают во всяческие беды». Он отчаянно напрягал воображение.
— Э… всегда есть театр. Вы можете его финансировать и даже самой сыграть.
— Фу, — поморщилась Джин, — кучка халтурщиков.
— Вы можете пойти учиться.
— Мистер Майкрофт, это звучит очень утомительно.
— Я полагаю, это могло бы…
— У меня нет способностей к наукам. И на уме у меня есть еще кое-что. Вероятно, это глупо и бесцельно, но, похоже, я не могу от этого отделаться. Я бы хотела побольше узнать об отце и матери… Я всегда думала о них с горечью. Но представьте, а вдруг, меня похитили, украли? Если так, они будут счастливы увидеть меня снова.
Майкрофт считал такую возможность невероятной, но вслух заверил девушку:
— Ну, это совершенно нормально, совершенно естественно. Мы наймем детектива. Если мне не изменяет память, вас подкинули в салон в одном из внешних миров.
В глазах Джин блеснул жесткий огонек.
— В таверне «Старый Ацтек», Ангел Сити, Коридон.
— Коридон, — повторил Майкрофт. — Да, я очень хорошо знаю этот район. Насколько мне помнится, это небольшая планета, не слишком населенная.
— Если она еще такая, какой была, когда я оттуда улетала — семь лет назад, — она отсталая и старомодная. Но не надо детектива. Я лучше поищу сама.
Майкрофт только открыл рот, чтобы возразить, когда распахнулась дверь и заглянула Руфь, секретарша адвоката.
— Вас хочет видеть Колвел. — Она сурово посмотрела на Джин.
— Колвел? — хмыкнул Майкрофт. — Интересно, что ему нужно.
— Он сказал, что вы условились позавтракать с ним.
— Да, это так. Пригласите войти.
Еще раз сердито взглянув на Джин, секретарша вышла.
— Руфь меня не любит, — заметила Джин. Адвокат смущенно заворочался в кресле.
— Не судите ее. Она со мной почти двадцать лет… Думаю, вид красивой девушки в моем офисе задевает ее. Особенно… — уши его покраснели,-…такой, которая мне нравится.
Джин слегка усмехнулась:
— Когда-нибудь она увидит, что я сижу на ваших коленях.
— Нет, — сказал Майкрофт, перекладывая бумаги на столе. — Не думаю, что вам от этого станет лучше.
В комнату проворно вошел Колвел — хорошо одетый мужчина возраста Майкрофта, тощий, с яркими глазами, по-своему элегантный, но с какой-то странной, по-птичьи дерганой манерой двигаться. У него был острый подбородок, красивый ореол серебряно-серых волос, длинный чувствительный нос. На пальце его Джин мельком разглядела золотое кольцо с эмблемой Ассоциации Обитателей Космоса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
