«Захромал мой усталый Пегас…»
Захромал мой усталый Пегас,Он, как прежде, не ржет и не весел,Утомленные крылья повесил,Грустен взор его трепетных глаз.
Словно просится он: отпусти,О поэт, меня в теплые страны,Мне вредны холода и туманы…— Ты волён, мой товарищ, лети!..
Конь мой верный, меня ты носилК олимпийцам в подзвездные сферы.Помнишь ярость внезапную ГерыИ наш бешеный лёт что есть сил?
Помнишь, как мы дразнили с тобойДочь Зевесову Тритогенею?Конь, ты ржал, пролетая над нею,Хвост свой белый подъемля трубой.
Мы кричали Палладе: «Гефест!»,И грозила бессмертная деваНам копьем, и летела окрестБрань богини, исполненной гнева.
Разрезая на мощных крылахТихой ночи покров темносиний,Нежный шепот Киприды богиниМы услышали как-то впотьмах.
Презирая границы времен,Мимо гордых дворцов АтлантидыВ те сады, где поют Геспериды,Ты меня увлекал, словно сон.
Мы не ведали слова «наем»,Не возили ничьей колесницы,Но свободны, как вольные птицы,По эфиру парили вдвоем.
Никогда ты мне не был слугойИ носил ты меня добровольно…О поверь, что и грустно и больноНавсегда расставаться с тобой.
Возвращаться — не стоит труда,Знаю: сам не вернешься ко мне ты,Знаю: многие жаждут поэтыСжать руками твои повода…
Порожденье Медузы, лети!Ты свободен, тебя не держу я,Свои крылья простри, торжествуя…Конь мой милый, крылатый… прости!
Парис на костре
Ярко светит факел погребальныйВ трепетной руке царя Приама,Хор звучит медлительно-печальный,Вьются к небу струйки фимиама.
И натертый розовым елеем,Пеленою чистою обвитый,Будто грезой сладкою лелеем,Неподвижен Приамид убитый.
Пусть врагу колчан обвила НикэЛавром победителя зеленым,Нет следов страдания на лике,Миртами Киприды обрамленном.
Грусти не о том, что отлетелоВ пламени безжалостном и жгучем,Черным пеплом станет скоро тело,Бывшее прекрасным и могучим.
Беспощадны стрелы ФилоктетаС берегов истоптанных Скамандра,К берегам твоим унылым, Лета,Скоро снидет призрак Александра.
Он сойдет без страха в тень Аида,На земле оставив скорбь и злобу.Пусть на ложе мягком ТиндаридаОтдается пылко Деифобу,
Пусть забудет даже про Париса,Нового любовника лаская…Разгорайтесь, ветви кипариса,Лейся в хорах, жалоба людская!
Бог Лемносский в пламени стожалом,Низойди на кедры склонов ИдыИ окутай алым покрываломТруп любимца ветреной Киприды.
Заклятие камеи с головой греческой дамы
Ты в безвестную даль отлетела,Но твой облик на камне живет,Пусть исчезло прекрасное тело, –Что смеялось, плясало и пело,Твою тень из-за Стиксовых водЗаклинанье мое призовет.
Пусть за тайной запретною гранью,Где царит закоцитная тишь,Без сознанья и воли ты спишь —Моему повинуясь желанью,Серебристой одетая тканью,Ты мне лик свой из мрака явишь.
Ведь и Тартар не чужд Цитереи.Так приди же из бездн темноты,С ожерельем вкруг царственной шеи,В волосах поправляя цветы…На поверхности древней камеиУлыбнулась загадочно ты.
8. XII.1913. Имп Эрм.
Елена Спартанская
Деифоб и Гелен пред тобою скрестили мечи:Застучали клинки и упал Деифоб бездыханный.И к Киприде своей ты воззвала: «Богиня, умчиМеня прочь из Троады, всегда мне враждебной и странной!
Ах, умчи меня прочь от долины, где Ксанф и СкамамдрНепрестанно уносят все новые трупы героев,От кургана, где рядом с Эноною спит Александр,И от этих унылых, постылых мне брачных покоев!
Не хочу ни мужей, ни любовников больше иметь!Дай забыть навсегда мне среди незнакомого края,Как вонзается в тело мне близкое острая медь,И темнеет горячая кровь, за меня пролитая!
Я довольно игрушкой твоею была. Пощади!Многим милым тебе как подарок давалась Елена.Ах, имей состраданье и дай мне не знать впередиНи Атридовой ревности мук, ни безумных желаний Гелена!
Пусть меня не берет то один, то другой Приамид!Не хочу называться я больше ничьею женою!..»И, услышав твой вопль, Афродита в страну пирамидУнесла тебя тайно, скользя над морскою волною.
22. IV. 1914
«Побледнели краски золотые…»
Побледнели краски золотыеОтблесков угасшего заката.Тень ложится на поля пустые,Тишиной душа моя объята.
Облаков вечерних очертаньяРасплылися в небе сероватом,В воздухе, дремотою объятом,Слышно Ночи легкое дыханье.
27. VII. 1911
«Серебрится зеленый овес…»
Серебрится зеленый овес,Тихо зыблется жита стена,И от розовой гречи полосАромата струится волна
Мак алеет во ржи золотой,Скромно прячутся в ней васильки,И белея над нивой густой,Припадают к цветам мотыльки.
Изнемогши от знойных лучей,Над дорогою явор поник.И летит все звончей и звончейПерепелки немолкнущий крик.
1. VII. 1911. Волынь
«Молодая зелень винограда…»
Молодая зелень виноградаОбвивает старую беседку,Я туда вошел, как птица в клетку,И душа излиться в песне рада.
Здесь я узник. Сладки узы лени…Пчел мохнатых томное жужжанье,Вырезных сквозящих листьев тени,Птиц незримых свист и щебетанье,
Ветра шум в черешневых вершинах,Бабочки залетной крыльев трепет,Блеск жуков зеленых на жасминахИ листвы над ухом сладкий лепет.
Света, красок, звука сочетанья,Запах облетающей сирениМне сковали мысли и желанья.Здесь я узник. Сладки узы лени.
с. Дорогобуж, Волынской губ. 22. V. 1915
«Посмотри: зазеленели горы…»
посв. Елене Павловне Кондратьевой (жене поэта)Посмотри: зазеленели горы,Солнце светит с синей высоты,Разоделись в яркие уборыВ честь весны деревья и цветы.
Белым снегом облетают сливы,Блещет свежий тополевый лист,Детский смех доносится счастливый,И не молкнет птиц весенний свист.
От жасминов струи ароматаПробуждают сонные мечты.Но, тоской неясною объята,Средь цветов не радуешься ты…
«Свинцовым отблеском и сталью отливая…»
Свинцовым отблеском и сталью отливая,На небе скучилась громада черных туч.Молчит и копится их сила грозовая.Все замерло кругом, томясь и ожидая,Что скоро грянет гром, ужасен я могуч.
Какая духота! В тревожном ожиданьеИ страхе трепетном все прячется кругом.Зловещих облаков грозней все очертанья.Спирается в груди стесненное дыханье.Все ждет грозы… Так грянь же, Божий гром!
«Лазурь небес над моей головою…»
Лазурь небес над моей головою;Налево горы, покрытые лесом;Прибоя ропот доносится справаСквозь шум и шелест развесистых дубов…Люблю твой голос, о Матерь-Природа;Твоё дыханье ловлю всею грудью,Любуюсь блеском серебряным моря,К тебе припавшего в страсти бессонной.Я счастлив славить Тебя, о богиня,Твои златисто-зелёные ризы,Твоих цикад несмолкаемый скрежет,Жужжанье пчёл и кузнечиков взлёты…К чему мне рифмы! Твоё обаяньеДолжно быть славимо речью свободной.Мои хвалы, может быть, и не стройны,Но с птичьим свистом и лепетом листьев,С гуденьем пчёл и шумящим прибоемОни сольются в ритмическом гимнеТебе, палимая ласками Солнца,Тебе, объятая вспененным морем,Дыханье пьющая ветров влюблённыхМатерь-Кибела [1].
16. IX.1918, Массандра. 17. IV. 1919, Дорогобуж.
«Я молил Тебя: встань из гробницы Твоей…»
