В Европе такая древесная ретроспектива доведена до XIV столетия; жившие тогда деревья сохранились в конструкциях зданий по сей день. Кое-где на западе Соединенных Штатов древесные кольца уводят к началу нашей эры, а сосны высоко в горах Калифорнии и Невады и того старше. Эти деревья-истуканы, в ком едва теплится жизнь, ответвляясь от мертвого ствола, переваливают за четыре тысячи лет.
Ширина древесных колец зависит от климата тоже, к сожалению, не просто. Скажем, в сухих и солнечных районах лимитирующим фактором будут дожди. Когда они идут, дерево растет. Напротив, в суровом северном крае решающее слово за температурой.
А где важны и осадки и температура, сам черт ногу сломит, такие зависимости. К тому же, дерево чувствительно к осадкам не всегда, а в определенный сезон, и к температурам тоже… Кроме того, дерево флегматично (скрытый флегматик), ни на что не реагирует тотчас, во всяком случае не показывает своей реакции.
Дерево не расходует всех накоплений, делаемых корнями в хороший год, а откладывает часть на плохой, как денежными поступлениями распоряжается умудренный жизненным опытом вкладчик сберегательной кассы. За благоприятными годами имеют обыкновение идти неблагоприятные, тогда-то дерево и черпает из прежних накоплений. Так что кольцо плохого года не настолько тонко, как «должно» быть.
Практика займов и одалживаний маскирует изменения климатических условий, записываемые деревом на своих кольцах. И чтецу записей надо учитывать, что могло быть взято из прошлогодних ресурсов, а что приращено, и с осторожностью толковать данные из такого источника информации.
Запутывают «ход кольцеванья» еще и соседи. Состав, численность. Часть их может погибнуть, не выдержав, допустим, засухи. Тогда остальные будут собирать влагу и питание с большей территории и покажут на своих кольцах рост «благосостояния», но он будет вызван не увеличением осадков.
Чтобы все же видеть за кольцами черты климата, наблюдают рост современных деревьев и разрабатывают формулы, связывающие выпадение осадков, температуру воздуха и приращение древесины. Эти формулы служат основой для «обратного перевода», то есть с языка кольцевания деревьев на язык климатических условий. Так, существуют формулы, которые учитывают весенние осадки, зимние, весенние температуры, прошлогодний прирост, прирост в предшествующие три года. Каждый из этих показателей имеет свей вес, причем прибавление в прошлом году наиболее весомо. Данные о росте за длительный период содержат в себе достаточно информации, чтобы вычислить климатические условия, которые ответственны за последовательность древесных колец.
* * *
…Есть на земле районы, в которых климат отмечается с особенной выразительностью. Такое место, например, Исландия. Ей не повезло. Она лежит там, где встречаются арктические воды с теплым течением Гольфстрим. Беспокойное местоположение!
Скандинавский ученый Бергторсон взял Исландию как живую свидетельницу климатических событий последнего тысячелетия, потому что с ее берегов воочию виден дрейф полярных льдин. Сообщений о передвижениях льда исландцы оставили немало.
Как свой боевой авангард и как вызов выдвигает лед к югу наступающая Арктика. Это происходит всякий раз, когда арктические морозы набирают полную силу. Дрейф же устраивают океанские течения. Они отрывают глыбы от пакового льда, подхватывают их и запускают в воды севернее — Исландии. А когда теплее, Гольфстрим господствует над окружающими остров водными просторами и не допускает сюда обломки Арктики.
Так и попадает Исландия и ее еще более зависимая от Арктики сестра Гренландия то под одну, то под другую власть. Эти переходы неизменно отмечаются ледяными передвижениями.
Наблюдали дрейф издавна, еще во времена древних исландских саг. Вторгающиеся льдины затрудняли плавание судов между Исландией и Гренландией. Норвежский священник Ивар Бердсон прожил в Гренландии с 1341 по 1364 год. «От Снефеленесса в Исландии до Гренландии кратчайший путь два дни и три ночи, — писал он. — Плаванье — на запад. В море рифы… Это был старый путь, но теперь лед пришел с севера так близко к рифам, что никто не может плыть старым путем, не рискуя своей жизнью». Пришлось делать большой крюк, чтобы добраться к колонии Эрика Рыжего… И в наши дни местные бродячие льды подстерегают суда, а некоторые из них повреждают и даже топят, как случилось с «Титаником».
Эта преемственность дает климатологам право строить старый климат по современным образцам. Фиксируя температуру, характер воздушных и водных течений и прочие показатели, сопутствующие дрейфу льдов в наше время, и отыскав по старинным источникам аналогичное движение льда в прошлом, они переносят и весь климатический аккомпанемент. Таким образом, дрейф льдов стал своеобразным термометром, позволяющим измерять температуру во времена, когда еще не было термометров.
Что же, собрав все воедино, можно было узнать, например, о климате Европы во времена, когда на земном шаре разом произошли массовые драматические действия?
С IX по XIV век, судя по отрывочным сведениям в письменных источниках, Западная Европа подолгу бывала влажной и прохладной. Мокрые топкие поля, крестьяне не выходят на работу… Все лето дожди, пасмурно. Зерну не вызреть. В 1300-х годах земледельцы покинули многие поля Англии, Дании и другие места Западной и Северной Европы. Большую влажность климата этих времен показывает и анализ пыльцы. Зимы стояли мягкие, туманно-сырые, знакомые и немилые европейцам. В Германии это непросыхание зовут вестветтером — «западной погодой». Тусклое небо нависает над скорбными полями мрачной бесконечностью, наводя тоску.
Устойчивая сырая прохлада дает развиться болезни спорыньи, антониев огонь охватывает Западную Европу.
Вестветтер и все, с ним связанное, приносятся в глубины континента влажным воздухом с Атлантического океана. Зимой малоснежность, поля Украины плохо прикрыты. Когда, дождавшись своего часа, грянет мороз, озимым гибель. Западнее вестветтер торопит набухание почек на винограде и фруктовых деревьях, чтобы позже убить их холодом, а в летнюю пору допускает буйство зелени, но, постоянно закрывая облаками небо, не даст посевам прогреться, просушиться, и зерно не созревает.
Этот режим, не холодный арктический, не теплый тропический, надолго завладевает Европой на широте сорока-пятидесяти градусов, когда полярному фронту удается несколько продвинуться в южном направлении, потеснив западные ветры. Кольцо их при этом расширяется, искажается длинными, уклонившимися к югу и северу петлями. Когда же вестветтер освобождает Европу, это значит одно из двух: либо петля сместилась так, что минует свою жертву, либо все кольцо западных ветров сузилось, подтянулось к северу.
«Этот пример циркуляции стал нашей гипотезой», — пишет Брайсон.
Не сужение, а расширение кольца «вестернов», согласно этой гипотезе, явилось причиной событий, разыгравшихся восемьсот лет назад в разных точках земного шара.
Могла ли одна эта причина вызвать и перемещение лесов, и замерзание, и увлажнение, и засуху? Не только могла, считают следопыты минувших ветров, а должна была.
В Северной Америке победное наступление полярного фронта и расширение кольца западных ветров увлекло за собой к югу северные хвойные леса. Они устлали своими иглами новые занятые территории, и образовался подзол. За лесом следовала по пятам тундра. Она нарабатывала серо-коричневую почву. Эти маневры восьмисотлетней давности оставили по себе в Канаде память в виде чередующихся слоев почвы обоих типов. Сравнительно ровный там бордюр леса делает удобным восстанавливать схемы передвижек. Эта схема усиливает гипотезу расширяющегося кольца «вестернов» в 1200-х годах нашей эры.
Какие перемены должна была принести названная причина средневековым поселениям на Великих равнинах— культуре Милл Крик?
Я думаю, группа Брайсона придавала очень большое значение своей гипотезе. Они хотели видеть в ней не только ответ на загадки минувших веков. С ее помощью они в прошлом искали будущее.
Так или иначе вместе со своим коллегой Баеррейсом Рид Брайсон организовал археологическую экспедицию в район, где были обнаружены остатки культуры Милл Крик, и произвел там раскопки.
Они избрали путеводной ту же методику, которая была ими изобретена для расследования «дела о Микенах». А именно: отыскали примеры расширяющегося кольца западных ветров и составили карту выпадения осадков в июле. Июль — такой же критический месяц для земледельцев Великих равнин, как январь для сельского хозяйства Греции. Это месяц опасной нехватки влаги.
Для нынешнего времени расширенное кольцо западных ветров не типично, а все же в отдельные месяцы оно правит погодой. Повторяем: то, что делает погоду сейчас, могло ее делать когда-то. Погода, которая в наши дни лишь выпадает, когда-то могла преобладать. Эти исходные положения позволяли, как и для Микен, уподоблять нынешний случайный июль тогдашним — 1200-х годов— типичным июлям.
