закачался неуклюжим большим поплавком, как будто мучительно решал, как ему удержаться на плаву. И вдруг погрузился целиком в воду и растворился в голубоватой толще. Следом сорвался еще один пласт, а потом еще и еще. Они таяли и исчезали, не оставляя следа. Неожиданная легкость заполнила душу, вынула острую стальную иглу, которой она была пришпилена к страху, как бабочка к пенопласту.
Это ощущение было таким особенным, что у Глеба даже перехватило дыхание. Необычайный восторг зародился внутри. Нахождение рядом с Анной превзошло все ожидания. Он получил не только покой и умиротворение, которые жаждал, но неизмеримо больше. Анна преподнесла восхитительный сюрприз. От вихря эмоций, ураганом пронесшихся в душе, Глеб оцепенел. Он несколько раз моргнул и проглотил тугой комок в горле.
Второй раз в жизни он открылся женщине. Первой была Женя. Но с ней такого душевного подъема не произошло, наоборот, страх, подпитавшись ее искренним сочувствием и жалостью, как будто бы окреп, и это позволило ему прорасти еще глубже.
Анна его не жалела. Она смотрела в глаза жестко и без сантиментов, и от этого каждая клетка измученного тела наполнялась силой и энергией. Ускользающими остатками разума Глеб еще пытался удержаться в рамках своего первоначального плана — просто общение, ради спасения себя и Жени. Но почуявшая свободу от гнета многолетнего страха душа, уже устремилась вслед за Анной. И расставаться с ней не желала.
* * *
Шел первый час ночи. Женя давно уже сняла с себя легкомысленное шифоновое платье, которое так нравилось Глебу. Скомканная ткань оттенка кофе с молоком безжизненно свисала с локотника кресла. Золотистые тени размазались к вискам. Скрестив ноги, Женя сидела на пестром пушистом ковре и рассматривала свадебный альбом. Они обнаружили его у консьержки. Курьер доставил в обговоренный заранее день и, не обнаружив никого дома, передал подарочный пакет в застекленную будку при входе. Забрали они его, только когда вернулись. Жизнь так резко и неотвратимо изменилась, что заглядывать в осколки былого счастья не было сил. Глеб пытался ее взбодрить, показывая то одну фотографию, то другую, но Женя смотреть на них не желала. Она пыталась, но изображения расплывались от слез, и Глеб сдался, отложил альбом до лучших времен. Они еще оба верили, что эти времена скоро наступят. А может быть, уже тогда она верила одна?
Женя переворачивала страницу за страницей. Толстые края были удобны для ее неуклюжих пальцев. Удобные широкие штаны на завязках не сковывали движений, свободная майка то и дело сползала с плеча, обнажая острые ключицы. Бесполезный телефон лежал черным экраном вниз. Где-то в зеленых окошках сообщений затерялись безучастные черные строчки от Глеба: «Извини, задержусь. Срочное совещание».
Женя не помнила, в какой по счету раз она, уже дойдя до конца, открывала заново страницы. А потом снова. И еще. Наконец, альбом был небрежно откинут в сторону. Женя, поморщившись, встала. От долгого сидения на полу ноги затекли. Наступив на скользкую обложку, она пошевелила пальцами, освобождая их от тонкой атласной ленточки.
В комнате был полумрак. Только в самом углу на верхней полке этажерки теплилась фиолетовым пирамидка светильника. Женя подошла к столу и, сдвинув никому не нужные узкие бокалы, открыла ноутбук. На секунду расслабленные пальцы зависли над клавиатурой, а потом бодро застучали, отправляя в виртуальное пространство запросы.
Глава 12
Что она хотела найти на глупых женских форумах? Поддержку? Сочувствие? Мотивирующие истории о том, как слабая женщина преодолела всё и обрела счастье? Так и историй таких почти нет. А если и есть, то только о том, как выкарабкалась после развода или после того, как муж ушел к другой. Зачем ей чужие воспоминания и превосходство: вот, я смогла!
«Надо же, а бумеранг-то прилетел…» — весело удивлялась Женя, продолжая вычитывать страдания совершенно посторонних ей людей. Старалась не думать. Настойчиво ковырялась в чужих судьбах. Фыркала, недоверчиво качала головой, кривила губы: разве это беда?
Некоторые сообщения всплыли из совсем далекого прошлого. Женя смотрела на даты, думала: прошло уже десять лет… как эта женщина живет сегодня? Может быть, даже забыла, как ей было плохо и приходилось обороняться от тех, кто не хотел жалеть, а словно специально бил в слабые точки, заставляя то оправдываться, то злиться, то переходить на хамство. Некоторые удар не держали. Виртуальные всезнающие тетки накидывались толпой и клевали, щипали, били широкими сильными крыльями полудохлую обессиленную особь. И женщина, пришедшая за жалостью, уже через пару сообщений сливалась: переставала отвечать, а то и молча сбегала, окончательно уверовав, что никто ее не станет слушать и уж тем более сочувствовать. Сама виновата — невидимым рефреном звучало в общей массе.
Никогда Женя на подобные сайты не ходила. Ей зачем? У нее всё прекрасно: интересная творческая работа, замечательный и амбициозный муж с грудой планов, впереди целая жизнь. Но сегодня, наверное, нужно было окунуться в человеческое горе, почувствовать, что не одна, рассказать хоть кому-то о своих сомнениях и тревогах. А больше о разочаровании, потому что оно, оказывается, может убить. Не огонь, не вода, не смерч, а эфемерное и никак не осязаемое разочарование. Его нельзя пощупать, взвесить, соотнести его размеры и прикинуть — грозит оно тебе опасностью или нет? Это можно узнать, только когда оно рухнет всей своей тяжестью сверху, раздавит, расплющит так, что каждый крохотный выдох отзывается болью в раздробленных костях и тканях.
Разочарование ни с чем не поставишь на одну чашу. Ни с ревностью, ни даже с обидой. Разочарование, как волшебный тролль, превращает всё вокруг себя в пустоту — гулкую и бездонную. Кричи, не кричи, в душе не отзовется ни звука. Потому что отныне там пустота.
«Бумеранг… бумеранг…» — назойливой осой жужжало в голове. Женя досадливо тряхнула волосами, как будто хотела избавиться от противного насекомого.
— Хорошо! — вдруг произнесла она вслух и, откинувшись на спинку кресла, сложила на груди руки. — Хорошо, я сейчас специально еще раз вспомню, как это было, и ты отстанешь!
С кем она разговаривала? Сама не знала. С кем-то невидимым и надоедливым, который нет-нет, да и царапнет душу: не забыла? И тут же улизнет, спрячется, потому что выполнил свое предназначение: разворошил воспоминания.
Это произошло, когда они с Глебом только познакомились и из размеренной и весьма спокойной жизни, Женя переселилась в яркий, взрывной и такой захватывающий мир влюбленных. В мир, где царит эйфория, а все, кто грозит обыденностью и опускает на землю, безжалостно изгоняются.
В тот вечер они, хохочущие и счастливые, в обнимку вывалились
