Так же не смутило полковника и прозвучавшее впоследствии требование:
– Вот этого человека я завтра в предобеденное время заберу. Приготовьте все нужные документы. Приоденьте его до неузнаваемости. Постарайтесь, чтобы убытие арестанта осталось втайне ото всех как можно дольше. Здесь – несколько увеличенная сумма оговоренной для вас премии. Официальная сумма залога поступит на счета надзорной палаты завтра утром.
На том и расстались, пожав искренне друг другу руки и не скрывая взаимного удовлетворения. Один нисколько не расстраивался из-за потери мизерной части денежных знаков, а второй ничем не рисковал и за это получил свою заработную плату сразу за десять лет вперед. Все равно ведь залог вносился не им, и если будет судом отторгнут в пользу государства после окончательного исчезновения преступника, то собственный карман не пострадает. И репутация останется незапятнанной.
Господин Кох с чувством хорошо выполненной работы неспешно продефилировал по городу, а потом сытно поужинал в одном из весьма уважаемых ресторанов. Сам от себя ожидал, что после насыщения опять потянет к разврату, но сколько ни присматривался к официанткам, сколько ни включал собственную фантазию, на постельные подвиги так и не потянуло.
«Наверное, последняя ночь меня изрядно вымотала, – размышлял он уже во время десерта. – Или, может быть, старею?.. Хм! Только этого не хватало! Но… в любом случае сегодня лучше будет выспаться. Завтра сложный день, придется применять все свои знания и умения для психологической обработки моего помощника на ближайшее будущее. А то и столпа опоры на старости лет… И очень многое зависит именно от наших с ним первых часов общения…»
Целесообразность окончательно отодвинула мысли о девочках на задний план. И вскоре уже арендатор обживался в одном из снятых домов, а там и спать завалился.
Утро началось с просмотра последних новостей, которые любого иного землянина никак не оставили бы равнодушным. Тауламп уже крошила вовсю льды Антарктиды. Мошенники, действующие под видом пришельцев, выманивали у военных самые современные бомбы, обещая развалить «серую беду». Вопли религиозных фанатиков о конце света достигали апогея. Дипломаты всех стран ссорились, образовывали новые союзы, попирали ногами старые. Политики не знали, что говорить и что обещать, поэтому вещали откровенную чушь. СМИ России трубили о великом будущем страны и о желанном месте землян в большом Космосе. Их старые противники из зарубежных массмедиа пенились от злобы и не хотели учить русский язык. Но… в своем большинстве уже его учили.
На фоне таких событий всемирного масштаба все остальные сообщения меркли и не обращали на себя внимания усредненного обывателя. Но вкушавший завтрак Георгий именно по мелочам пытался выявить: не идет ли кто за ним по следу?
Ведь самым главным для Бонзы было то, что никто и никоим образом не связал появление Тауламп с каким-то неосторожным туристом, натворившим глупостей в озере Таупо. Иначе говоря, Интерпол виновника всех бед не разыскивал.
По поводу Токио и отправленного туда ценнейшего багажа с Кулоном-регвигатором беглец старался пока не думать. Просто заставил себя забыть про багаж как минимум на десять суток. В любом случае тот будет лежать в аэропорту в сохранности целых три месяца, пока за ним не явится владелец. А за это время вожделенную коробку либо враги отыщут и устроят засаду (если уже не устроили!), либо все утихнет и нормализуется, к вящему удовольствию самого Бонзы.
Так что настрой имелся самый боевой, организм ощущался отдохнувшим и хорошо выспавшимся, и уже на пути к тюрьме господин Кох похвалил сам себя за размеренный, благообразный образ жизни в последние сутки:
«Какой я молодец! И от разврата отказался, и похмелье мне сегодня не грозит. Вот что значит сила воли и умение удержать свои низменные позывы в крепкой узде!»
Прежде чем сообщить кандидату о появившейся относительной свободе и о кардинальных изменениях в его жизни, Большой Бонза потребовал у начальника тюрьмы небольшое помещение для предварительного разговора с узником. При этом предупредил полковника:
– Естественно, что и в ваших интересах не допустить прослушивания предстоящего разговора. Поверьте, даже вам будет смертельно опасно услышать хотя бы слово.
– Верю! – кивнул степенно начальник. – И приму все меры.
И уже через полчаса господин Кох разглядывал сидящего перед ним, угрюмо насупленного мужчину. Относительно молод, нет и тридцати. Спортивного, подтянутого телосложения, высок, метр восемьдесят пять. Лицо скорее красивое, чем средней невзрачности. Шрамов особых и прочих примет нет, наколки отсутствуют. Ну и фамилия не просто стандартная для Руси, а даже анекдотическая – Сидоров. Да и с именами в его семье не заморачивались: Геннадий Геннадиевич.
История и суть его преступлений благодаря вездесущим корреспондентам была известна на всю страну. И в иное время могла еще долго оставаться сенсацией номер один, но сейчас основательно затмевалась «серой бедой».
С юных лет Гена увлекался скачками, точнее говоря, все свое рабочее и свободное время пропадал на ипподроме и вокруг него. И в другие города ездил на самые значимые соревнования года. Постоянно участвовал в тотализаторе, в том числе и неофициальном. Считался в свои годы довольно известной личностью не только среди лошадников и не только среди уголовников, содержащих левый тотализатор, но и среди высшего руководства Красноярского края. Иначе говоря, умел ладить со всеми и поддерживать полезные связи.
Много не выигрывал, но на хорошую жизнь хватало, да и постепенно поднимался по карьерной лестнице функционеров главного ипподрома.
Мало того, ему еще и крупно повезло на любовном фронте. В двадцать семь лет он сорвал джек-пот, женившись на двадцатилетней «мисс Красноярского края». Тоже своего рода местная сенсация. Тем более что девушка оказалась из семьи здешнего олигарха, что сулило парню обалденные преференции в скором будущем.
Именно с того момента, казалось, Сидорову только и грозило семейное счастье, карьерный рост, совмещенный с хобби, домашний уют и все прочие блага, что к этому прилагаются.
Только вот оставшаяся при своей фамилии женушка оказалась, как говорят в народе, слаба на передок. И никогда особо не заморачивалась моральными принципами, считая, что секс на стороне – это нисколько не измена. Вначале изменяла тайно, потом стала терять бдительность, пускаясь в разные загулы и оргии с бесшабашностью прославленной императрицы. Да и как ей было удержаться от соблазнов, сохраняя супружескую верность? Красота – страшная сила. И если на простую рыбешку всегда свой рыбак отыщется, то уж на золотую всяк «глаза имеющий» кинется. Да и наживка при этом используется совсем иная, вполне достойная и соблазнительная хоть для бриллиантовой рыбки.
Вот и загуляла бывшая «мисс» с самыми авторитетными, фаршированными и гламурными самцами.
Геннадий вначале попросту не верил доносящимся слухам. Потом все-таки стал срываться на выяснения и скандалы. Последние выводили его из себя настолько, что успокаивался, только изрядно напившись. Чуть позже пьянки переросли в запои. А это, в свою очередь, совсем развязало руки его молодой супруге. Она уже окончательно пустилась во все тяжкие.
Трагедия наступила, когда во время одного из затянувшихся запоев Сидоров получил в руки довольно толстый конверт с фотографиями. Очнулся и даже сильно протрезвел, всматриваясь в снимки и осознавая, кто там, с кем и как. А разглядывая эти перлы откровенной порнографии, чуть с ума не сошел. Бывшая «мисс» отжигала там на громадной постели сразу с несколькими мужчинами и в компании со своей лучшей подругой.
Последние отголоски сознания и остатки любви все-таки еще удерживались силой воли, и Геннадьевич решил разобраться. Вполне понимал, что в наше время никого не удивить фотошопом. С помощью мобильного телефона дозвонился до супруги и сразу начал с главного:
– Мне тут попались фотографии… И на них тебя топчут сразу три мужика…
– Ну и что? – последовало с того конца связи.
– Как это «ну и что»?! – поразился Сидоров, окончательно трезвея и начиная входить в ярость. – Неужели это правда?! Неужели ты на такое способна?!
– Ну, правда… Ну, способна… Хи-хи! А что в этом плохого? – цинично вопрошала женщина. – Мне это нравится, и я от тебя это никогда не скрывала. Ты на это не пошел, так теперь какие ко мне претензии?
– Я думал вначале, что ты шутишь…
– Ну и думай дальше! – заявила супруга и отключила телефон.
Геннадий после таких слов вообще потерял способность рассуждать здраво. Ревность окончательно прорвала все запоры в сознании, сдерживающие ярость, злобу и мстительность. Даже два стакана залпом выпитой водки не смогли приостановить впавшее в бешенство тело. Разум окончательно накрыло волной гневного исступления.
