– Да, материал ведь требуется к понедельнику. Гречишников будет в Питере с рабочим визитом. Сказал, что встретится с тобой в баре гостиницы на Исаакиевской площади.
– А что нужно ФСБ?
– Досье на тебя. Кто, откуда, должность, семейное положение и так далее. Но честно говоря, меня сильнее волнует Гречишников.
– Мерзкий тип. Надеялась, что не пересечемся снова. Его псы страху нагнали. Ей-богу, загрызут любого по первому свистку.
– Ты раньше не переходила ему дорогу?
– Мы не были знакомы до сегодняшнего дня, – Женя нахмурилась, припоминая детали утреннего интервью. Параноидальных моментов в нем было достаточно, но не до такой степени, чтобы возник сыр-бор с ФСБ и требовалась вторая встреча.
Петушков затушил окурок и кивнул в сторону диктофона.
– Много там еще?
– На час-полтора работы.
– Значит, так. Приводи все в порядок. Не торопись, делай на совесть. Нужен толковый материал, который предъявишь Гречишникову. Побуду у себя, а ты заканчивай. Потом сделаю вычитку и прокатимся до железнодорожных касс. Поедешь на дневном поезде, чтобы к вечеру быть в Питере. Я пока забронирую билет по телефону.
Женя кивнула, и тяжеловесная фигура Петушкова удалилась из комнаты. Такой поворот в корне менял планы. К половине двенадцатого ей никак не успеть на встречу с Джейсоном. Не говоря уж о том, чтобы заскочить домой и привести себя в божеский вид. А выглядит как чучело: с утра на ногах, в немыслимой гонке весь день. От осознания, что свидание накрылось медным тазом, она скрипнула зубами. Черт бы побрал этого Гречишникова!
Номер, с которого звонил Джейсон, ответил эхом длинных гудков. Женя запоздало сообразила, что у него сейчас концерт. Воображение нарисовало картину выступления «Чаки»: рев толпы, беснующиеся фанаты, грохот музыки. Потом – портрет алкаша в халате в президентском люксе. И воспоминания о его телефонном звонке. Ужасно хотелось через два часа пить вино с мистером Чинаски. Но обязательства диктовали свои правила.
От интервью с Гречишниковым зависела, как минимум, карьера. А может, что-то еще – не каждый день ФСБ интересуется рядовыми сотрудниками. В другое время разгоревшиеся страсти-мордасти вокруг ее публикации захлестнули бы целиком. За год поднадоело кропать статейки про политические мелкокалиберные дрязги, отмалчиваться на летучках и сдерживаться от ехидных высказываний в адрес Мазуркевич. Текущий расклад с материалом по «нефтяному соглашению» – событие из ряда вон. Благодаря ему она получит дополнительные очки в глазах Петушкова и лихо умоет Полину. Но главное, будет гордиться собой.
В другой ситуации прыгнула бы очертя голову в первый поезд и помчалась не то, что в Питер – да хоть во Владивосток! Но случилось так, что в личной жизни тоже произошло яркое, нетипичное, интересное. Застой в отношениях с Юрой отдавал замшелой пресностью. Затхлость хотелось сменить свежими эмоциями. Именно их обещало подарить свидание с Джейсоном. И теперь на чашах весов лежали оба противоречивых желания.
Впрочем, выбор очевиден. При всей нетривиальности, знакомство с Беркли – лишь эпизод. Сложно отказаться от лакомства в виде ужина с ним, но это разумнее, чем наплевать на будущее в «Точке зрения». Она в расстройстве кусала губы, прикидывая, как бы успеть все сразу. В итоге, проиграв в борьбе законам времени, написала смс с извинениями и отправила на телефон Джейсона.
В начале двенадцатого Женя сидела в кабинете Петушкова. От кофе побаливала голова, тело ныло от усталости, и общее состояние было не очень. Все, чего ей хотелось, – домой, в душ и спать. С трудом подавляя зевоту, она понимала, что желание сбудется нескоро – впереди покупка билетов.
Петушков делал последнюю правку, когда зазвонил ее мобильник. Она вышла в приемную, и начальник лишь краем уха услышал обрывок приветствия по-английски. Женя плотно прикрыла дверь и пустилась в путанные объяснения, в глубине души удивляясь, что Джейсон вообще перезвонил, а не отделался смайликом в смс. Он выслушал поток извинений и сказал:
– Мне тоже жаль… А знаешь, что самое забавное? Действительно хотел просто поужинать вместе.
– Может, позавтракаем? Правда, с утра на поезд – экстренно отправляют в командировку, но если встретимся пораньше…
– У меня самолет ночью. Помнишь, говорил.
– Ах, да. Забыла, – расстроенно спохватилась Женя.
– Ладно. Может, еще когда-нибудь увидимся, – ответил Джейсон, и она поняла, что, собственно, все – их мимолетное знакомство подходит к концу. – Удачи, Дженни.
В трубке пошли гудки отбоя. Она грустно вздохнула. Обидно. Очень обидно.
* * *
Скорый поезд мчался в направлении Петербурга. Сквозь запотевшее окно проглядывало низкое молочно-белесое небо и растворенная в воздухе дождевая взвесь. Серо-зеленые ландшафты сменяли друг друга, пока их не размыл пейзаж из кирпично-красных домов, мостов и магистралей. Сбросив скорость, пассажирский экспресс прибыл на конечную станцию.
Женя прислонилась головой к креслу и наблюдала за пассажирами, которые толклись в проходе вагона бизнес-класса. Они нетерпеливо переминались, наступая на пятки друг другу. Куда спешить? Что решат сэкономленные пять минут после пяти часов, проведенных здесь?
Мужчины – хорошо одетые, с дорогими ноутбуками, мобильниками, часами, и женщины – ухоженные, статные, уверенные. Они олицетворяли собой людей, у которых замечательные семьи, умные детишки и добродушные родители-пенсионеры, не имеющие ничего общего со склочными бабками у грязных подъездов и бомжеватыми дедами. Это их поджидает вкусный ужин, уютный диван в гостиной, обсуждение «пятерок» отпрысков и планы, куда поехать в отпуск. Они – оживший рекламный образец. Их будто размножили, чтобы доказать – телевидение не врет, такое существует. Вот они, едут первым классом.
Но в рекламе не показывают обратную сторону медали. На многих лицах читалась усталая озабоченность. В деловитой сосредоточенности глаз мелькали списки как будничных, так и глобальных задач, которые предстояло решить – и чем скорее, тем лучше.
По всем признакам она была одного с ними поля ягода. Жила в столице, имела хороший достаток, жилплощадь, финансовую стабильность. Занималась любимым делом, была образованна, воспитанна и целеустремленна. Она, бесспорно, своя в этом поезде. Правда, глядя на окружающих, сама так не считала. Вернее, с одной стороны – да. Но с другой… Неужели и к ее лицу через пять-десять лет прилипнет выражение вечной озабоченности рутиной?
Она отвернулась к окну. По стеклу сползали капли, разбившиеся об него в дороге, однако асфальт на платформе оказался сухим – до Питера дождь еще не добрался.
Женя вышла из вагона последней. Северная столица встретила привокзальными запахами дизельного топлива, горячих пирожков и кисловатым душком подсобных помещений.
Она часто наведывалась в город на Неве, но он не стал ей близким. Ей нравилась архитектура и то, что называют атмосферой Петербурга. Но жить тут, пожалуй, не смогла бы. Иногда ездила по делам, порой – на выходные, встретиться с приятелями. У Юры здесь проходили выставки, и Женя шапочно была знакома с местной богемой. Впрочем, тяги к этому миру испытывала не больше, чем к его московской тусовке.
Неспешно – вопреки окружавшей ее суете – она направилась к выходу в город. Времени до встречи с Гречишниковым достаточно. Из вещей лишь дамская сумка – обратный поезд уже ночью. Светлые брюки, трикотажная майка и предусмотрительно захваченная куртка соответствовали погоде, а закрытые сандалии располагали к прогулкам. Выйдя на Невский проспект, она неторопливо направилась в сторону Исаакиевской площади, продолжая думать о людях, для которых понятие «бизнес-класс» означало не просто высокую стоимость билета, а образ жизни.
В последнее время ей в голову лезли размышления на философские темы. Немало этому способствовал Юра, который подбрасывал хорошую умную литературу. Однажды, после очередной порции книг, откровений и экзистенциальных поисков смысла, она завела разговор с ним на эту тему. Сумбурно, но все-таки донесла идеи, суть которых сводилась к терзаниям любого человека, чьи проблемы не заканчиваются на задачах пищеварительного тракта. Юра выслушал ее рассуждения и с театральной важностью заявил:
– Дорогая, все об этом думают. Вопрос самореализации – один из вопиющих в социуме.
– Не валяй дурака. Я серьезно. Ты нашел ответ на этот вопрос?
– Это – мой мир, – Юра обвел рукой мастерскую. – И он мне нравится больше, чем остальные известные миры. Поэтому живу здесь, по его правилам. Знаю, кто я и на что могу рассчитывать.
– То есть ты все для себя решил? Как совмещать материальное и духовное? Как жить в гармонии с собой и Вселенной?
