женщин на улице.
– Сколько еще ты собираешься меня этим попрекать?
– Я еще не решила.
– Достаточно справедливо. – Брендан вздохнул, заметил, что она перестала есть, и подтолкнул ее руку с вилкой к тарелке. Когда она отправила в рот приличный кусок, он продолжил: – Летом мы ловим тунца. Это более долгие рейсы. Четыре, пять дней. В перерывах выходим по ночам, чтобы привезти лосося, форель, треску.
Ее брови поползли вверх, она наклонила вилку к тарелке.
– Ты и эту рыбу поймал?
– Может быть.
Она прикрыла рот рукой.
– Это так странно.
Странно? Ему нравилось сидеть и смотреть, как она ест что-то, что он привез на своей шхуне. Нравилось знать, что бо́льшая часть города либо зарабатывала деньги на его уловах, либо кормила ими свои семьи, и сейчас он как никогда ощутил прилив стиснувшей грудь мужской гордости.
– Хочешь, я сделаю заказ для твоей сестры? Или они могут упаковать обед Фокса, а он потом закажет себе еще.
– Она будет счастлива половинке твоей порции. – Она пододвинула к нему тарелку Фокса. – А это должен ты съесть. Не знаю, что это такое, но выглядит неплохо.
Брендан хмыкнул:
– Это пирог.
– О-о-о. – Она подождала, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы взять вилку. – Не любишь пироги?
– Это не рыба с жареной картошкой.
– И это плохо?
– Это не плохо, просто я такое не заказываю. – Он поерзал на стуле, задаваясь вопросом, всегда ли сиденья были такими неудобными. – Я всегда заказываю рыбу с жареной картошкой.
Пайпер снова изучала его из-под своих длинных ресниц – и ему хотелось, чтобы она перестала. Каждый раз, когда она так смотрела, молния на джинсах начинала ему давить.
– Ты никогда не ел ничего другого из меню?
– Нет. Мне нравится то, что мне нравится.
– Но это же скучно.
– Я бы сказал, безопасно.
– О нет. – На ее лице появилось серьезное выражение. – Ты думаешь, Брендан, в этом пироге прячется женщина-рыбак?
Его резкий смех заставил ее подпрыгнуть. Черт, он и сам подпрыгнул.
Кто-нибудь когда-нибудь заставал его врасплох подобным образом? Пожалуй, нет. Он слегка повернулся и увидел, что на него уставились работники «Красного буя» и полдюжины посетителей. Когда он обернулся, Пайпер протягивала вилку.
– Попробуй пирог. Рискни.
– Мне не понравится.
– И что?
И что?
– Я ничего не пробую. Если я решу съесть пирог, мне придется съесть его целиком. Я не хожу вокруг, пробуя все подряд и двигаясь дальше. Это – нерешительность.
– Если бы Ханна была здесь, она бы сказала тебе, что у тебя психологические проблемы.
Брендан вздохнул и посмотрел в потолок.
– Ну, у меня, кажется, не было никаких чертовых проблем, пока не появились вы двое и не начали на них указывать.
Она пропустила подколку мимо ушей.
– Брендан.
Он набычился:
– Что?
Пайпер снова протянула вилку.
– Попробуй пирог. Это тебя не убьет.
– Господи. Если тебе это так важно. – Брендан выхватил вилку у нее из рук, осторожно, чтобы не задеть ее зубьями. Когда он занес вилку над корочкой, она прижала костяшки пальцев ко рту и тихонько взвизгнула. Он покачал головой, но какая-то часть его испытала облегчение от того, что ей, похоже, было не так уж плохо. Пусть даже она развлекалась за его счет. Однако он считал, что вроде как в долгу перед ней после сцены на улице.
Да.
Он воткнул вилку в пирог, наколол кусок вместе с курицей, овощами и соусом. Положил в рот и прожевал.
– Это ужасно. – Кто-то за прилавком вздохнул. – Без обид! – не оборачиваясь, крикнул он. – Просто это не рыба с жареной картошкой.
Пайпер убрала руки от лица.
– Что ж, это оказалось разочарованием.
Он продолжал есть, кривя губы от жидкой подливки.
– Ты правда собираешься все это съесть? – пробормотала она.
Он отломил еще один большой кусок:
– Я же сказал, что да.
Пару минут они ели молча, пока Брендан не заметил, что ее внимание переключилось на окно, и понял, что она вспоминает об инциденте со сковородкой. Еще один укол вины пронзил его за то, что он накричал на нее.
– Ты планируешь снова попробовать готовить?
Она посмотрела на свою едва начатую тарелку с едой.
– Не знаю. Цель была в том, чтобы пережить одну ночь и двигаться дальше. – Она покосилась на него. – Может быть, мне повезет больше, если я дам нашей плите женское имя.
Брендан на секунду задумался.
– Эрис. – Она с любопытством наклонила голову. – Богиня хаоса.
– Ха-ха.
Пайпер положила вилку, давая понять, что закончила есть, и Брендан заторопился. Они сидели здесь уже добрых десять минут, а он все еще ничего не узнал о ней. Во всяком случае, ничего важного. И он был бы не прочь разобраться в ней, в этой девушке, которая в одну минуту казалась избалованной, а в следующую – такой уязвимой. Черт возьми, было что-то завораживающее в том, как она менялась, приоткрывала какую-то глубину, а потом утанцовывала прочь. Неужели он действительно проговорил о рыбалке большую часть обеда?
Он хотел спросить, что имела в виду Ханна, когда сказала, что мужчины относятся к Пайпер как к отбросу. Это заявление застряло у него в голове с тех пор, как он его услышал.
– Ты так и не ответила мне сегодня утром. Зачем вы приехали в Вестпорт? – вместо этого спросил он.
Пайпер запустила пальцы в волосы, но, услышав его вопрос, замерла.
– Ты сказала, три месяца, – продолжил он. – Довольно существенный промежуток времени.
Она покачала под столом ногой.
– Это довольно неловкая история.
– Тебе нужно выпить пива, прежде чем рассказывать?
Ее губы дернулись.
– Нет. – Она закрыла глаза и вздрогнула. – На самом деле это более чем неловко. Унизительно. Не знаю, стоит ли давать тебе такие боеприпасы.
Черт, он действительно ублюдок.
– Я не стану использовать это против тебя, Пайпер.
Она пронзила его своими ярко-голубыми глазами и, казалось, осталась довольна тем, что увидела.
– Ладно. Просто постарайся остаться непредвзятым. – Она выдохнула. – У меня был тяжелый разрыв. Публичный. И я не хотела, чтобы в социальных сетях меня назвали жалкой, понимаешь? Поэтому я отправила массовую рассылку сотням людей и пригласила их в бассейн на крыше отеля «Мондриан». И ситуация вышла из-под контроля. Полицейские вертолеты, фейерверки… многие были обнаженными. Так что меня арестовали, и это чуть не стоило моему отчиму денег на производство его следующего фильма. Он отправил меня сюда почти без средств, чтобы преподать урок и заставить меня стать самодостаточной. А Ханна не позволила мне ехать одной.
Вилка Брендана замерла в воздухе на целую минуту. Он попытался собрать все воедино, но мир, который она описала, был так далек от его мира,
