При воспоминании о поцелуях и ласках Лоутона по телу Кейро прокатилась горячая волна. «Это больше не повторится!» твердо и решительно сказала она себе. Это было временным помрачением рассудка, вот и все. Но теперь она будет держать себя в руках и не позволит чувствам взять верх над ее рассудком. Она не собиралась осложнять свою жизнь глупыми романтическими увлечениями и распутством, выдаваемым за женское любопытство. Они с Лоутоном обменялись несколькими страстными поцелуями и довольно откровенными ласками, но на этом все и закончится.
Успокоившись, Кейро перевернулась на живот и поплыла через ручей, любуясь мерцанием звезд, висевших так низко над головой, что, казалось, до них можно было дотянуться рукой. Полная луна висела над горизонтом, как гигантский оранжевый шар. Наслаждаясь уединением и красотой погружающейся в темноту природы, Кейро убеждала себя в том, что этого ей вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Настойчивое желание, что гложет ее изнутри, утихнет… когда-нибудь. Кейро была слишком упряма и не желала признаваться даже самой себе в том, что причина этого беспокойства — Лоутон Стоун.
В этот самый момент Лоутон Стоун приближался к той, кто была причиной его беспокойства. Эта нахальная чертовка засела в его сердце, как заноза, до которой он никак не мог дотянуться. В который раз он предостерегал себя, твердя, что в исходящем от Кейро соблазне кроется смертельная опасность и увлекаться ею — все равно что желать собственной смерти.
Услышав плеск, Стоун украдкой бросил взгляд в сторону ручья. Сквозь нависающие над водой ветви блестела лунная дорожка, и Лоутон в этот момент увидел роскошную гриву светлых волос, покачивавшихся на волнах прямо посреди ручья. Кейро, словно грациозный лебедь, плавно скользила по воде, рассыпая серебристые брызги. При виде этой картины у Лоутона перехватило дыхание. Что бы ни рисовало его воображение, это не могло сравниться с тем зрелищем, которое открылось ему сейчас! Лунный свет, падавший па обнаженную спину девушки и ее изящно очерченные бедра, создавал впечатление, будто она парит среди звезд, а при виде колышущейся на волнах гривы светлых волос Лоутону вспомнились легенды о русалках.
Кейро перевернулась на спину, и Лоутон едва удержался на ногах — так прекрасно смотрелось ее тело в лунном сиянии. Капли воды бриллиантами сверкали на округлых холмиках груди и скатывались по рукам.
Все тело Лоутона заныло. Добровольно отдаваясь этой сладостной пытке, он не отрываясь смотрел на соблазнительную нимфу, и даже ради спасения своей души не смог бы отвести от нее глаз. Ему мучительно хотелось ласкать ее, прикасаться к ее коже — так, как прикасался к ней лунный свет.
«Не может быть, чтобы она была преступницей», — твердил себе Лоутон. Нет, такая восхитительная, чарующе прекрасная женщина не может быть заодно с бандитами. Он ошибся и сам себя заставил верить этим черным мыслям. Он изводил и мучил Кейро, но только потому, что боялся поверить в ее невиновность и признаться самому себе в том, что в его душе просыпается любовь.
Кейро Калхоун — обычная, хотя и, бесспорно, очаровательная молодая женщина, вошедшая в его жизнь в тот момент, когда он был особенно склонен к подозрениям. Она не вынашивала никаких зловещих планов, а всего лишь, так же как и он, пыталась справиться с неудержимым желанием, охватывавшим ее каждый раз, когда встречались их взгляды или случайно соприкасались тела, и, так же как и он, старалась ничем не выдавать тех чувств, которые проснулись в ней.
Не в силах больше терпеть, Лоутон вышел из-под деревьев и молча двинулся к воде, срывая на ходу одежду. Ему представлялось, как он сжимает Кейро в своих объятиях.
Не сводя с нее глаз, Лоутон вошел в воду. В этот момент Кейро, не заметив его, нырнула под воду, словно хотела уйти от встречи.
Когда она вынырнула, Лоутон уже поджидал ее, стоя по грудь в воде. Он едва сдерживал себя, чтобы тут же не наброситься на Кейро.
Отбросив с лица свои длинные, до талии, волосы, Кейро громко ахнула при виде мужского силуэта, возникшего в каких-нибудь двух шагах от нее. Она взглянула Лоутону в глаза, сверкавшие, словно озера расплавленной стали, и почувствовала, что ее решимость избегать его уносится прочь вместе с речной водой. Под взглядом его глаз она чувствовала себя безвольной медузой. Внутренний голос приказывал Кейро немедленно спасаться бегством, но руки и ноги не слушались его. Взгляд Лоутона скользнул по ее телу, и Кейро затрепетала, будто па самом деле ощутила его прикосновение.
— Я хочу тебя, Кей, — страстно прошептал он, и голова у Кейро закружилась, словно на карусели.
Руки Лоутона сомкнулись у нее на талии. Нежно, будто искупая все свои резкие слова и злые насмешки, он поднял ее на руки и припал поцелуем к губам.
Слабый внутренний голос снова предпринял героическую попытку спасти Кейро от гибели. Она решительно отстранилась.
— Не уходи, — взмолился Лоутон, и Кейро почувствовала, как прикосновения его рук лишают ее последних крупиц сознания.
Она уперлась руками в грудь Лоутона, пытаясь высвободиться, по, почувствовав под рукой его твердые мускулы, испытала непреодолимое желание погладить их.
Предприняв очередную попытку овладеть собой, Кейро вздернула подбородок, но тотчас же наткнулась на пылающие огнем страсти глаза Лоутона.
— Ты хочешь не меня, — Голос Кейро дрогнул от волнения. — Тебя удовлетворила бы любая женщина. Я слишком уважаю себя, чтобы согласиться на это просто для развлечения!
Лоутон нежно улыбнулся и медленно покачал головой:
— Нет, Кей, ты ошибаешься. Мне нужна именно ты — с того самого мгновения, как только я увидел тебя. Я не смог заставить себя прикоснуться к Молли Херман, потому что она не ты.
Лоутон крепче прижал Кейро к себе, и она почувствовала, как буквально тает в его объятиях. Ее волю и разум парализовало, и Кейро поняла, что, как никогда, близка к окончательному падению.
Обнаженная кожа Кейро соприкоснулась с жесткой порослью волос, покрывавших грудь Лоутона, и с ее губ слетел тихий стон. Близость его тела разожгла в душе Кейро настоящий пожар, ее руки невольно скользнули по его плечам. Лоутон сделал движение бедрами, от которого Кейро испытала очередной прилив желания. Она не находила в себе сил противиться этому могучему, зрелому мужчине, способному подчинить себе ее всю целиком, без остатка.
Всего три дня, хотя они показались Кейро вечностью, прошло с тех пор, как он впервые прикоснулся к ней и как она познала вкус его поцелуя, который заставил ее забыть обо всем на свете. Но даже в тот раз она не испытала того, что испытывает сейчас, когда всей кожей, каждой клеточкой своего тела ощущает его.
