Новый фаворит вел свое происхождение от старинного аристократического польско-литовско-чешского рода Корсак, старший в котором, Сигизмунд Корсак, выехал на службу в Московское княжество к великому князю Василию Дмитриевичу, сыну Дмитрия Донского, в конце XIV столетия. Поскольку род Корсакова часто путали с дворянским родом Корсаковых, потомки Сигизмунда в мае 1677 года добились от царя Федора Алексеевича признания за ними двойной фамилии Римских-Корсаковых, так как их родоначальник был подданным римского императора. (Впоследствии род Римских-Корсаковых дал России многих замечательных людей. Это Александр Михайлович Римский-Корсаков – командир корпуса в Альпийском походе Суворова, три адмирала и выдающийся композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков.)
Через день после победы в конкурсе фаворитов Иван Римский-Корсаков стал флигель-адъютантом, а затем прапорщиком кавалергардов, что соответствовало званию генерал-майора в армии. Еще некоторое время спустя он уже камергер и генерал-адъютант. Иван Николаевич имел прекрасный голос и великолепно играл на скрипке. Однако Екатерине очень хотелось обнаружить у нового фаворита признаки большого ума, а этого-то как раз у Римского-Корсакова не было. Как-то, разговаривая с одним из братьев Орловых, Екатерина сказала, что Иван Николаевич поет, как соловей. На что последовал ответ: «Это правда, но ведь соловьи поют только до Петрова дня…» Тонкое замечание Орлова оказалось пророческим – век фаворита оказался равным двум годам: он был отставлен в октябре 1779 года.
Что же касается ума и образованности Корсакова, то лучше всего об этом свидетельствует такой эпизод: когда Екатерина подарила ему особняк на Дворцовой набережной, купленный ею у Васильчикова, то новый хозяин решил завести у себя хорошую библиотеку, подражая просвещенным аристократам и императрице. Выбрав для библиотеки большой зал, Корсаков пригласил известного книготорговца и велел ему привезти книги.
– Извольте же дать мне список тех книг, кои вы желаете, чтобы я привез вам, – сказал книготорговец. На что фаворит ответил:
– Об этом я не забочусь, это ваше дело. Скажу только, что внизу должны стоять большие книги, а чем выше, тем они должны быть меньше, точно так, как у государыни.
При таком уме Корсаков рискнул интриговать против Потемкина, но «Циклоп» буквально в одночасье «прихлопнул» его, убив к тому же сразу двух зайцев.
Давним врагом и соперником Г. А. Потемкина оставался фельдмаршал Румянцев, чья сестра – графиня Брюс – была, как мы знаем, самой доверенной конфиденткой Екатерины. Неосторожный и влюбчивый Римский-Корсаков начал волочиться за графиней, о чем тотчас же донесли Потемкину, а тот немедленно создал ситуацию, пагубную для обоих. Как только Екатерина узнала от Потемкина об этой связи, она тут же отправила неверную подругу в Москву, Корсаков же оставался в Петербурге, сославшись на мнимую болезнь.
Не прошло и месяца, как в Петербурге появились только что приехавшие из Парижа сорокашестилетний граф А. С. Строганов и его юная жена Екатерина Петровна, урожденная княжна Трубецкая. Корсаков тут же увлекся молодой и красивой женщиной и вскоре уехал из Петербурга в Москву, понимая, что терпение императрицы не беспредельно.
Следом за ним, к удивлению многих, уехала в Москву и графиня Строганова, где у обманутого ею мужа был роскошный дом, который великодушный супруг подарил ей. Кроме того, граф предоставил ей богатую подмосковную усадьбу Братцево (ныне в черте Москвы) и пожизненное денежное содержание. Когда же через двадцать лет после описываемых событий император Павел I сослал Римского-Корсакова в Саратов, графиня Екатерина Петровна поехала за ним и туда.
По свидетельству князя И. М. Долгорукова, Екатерина Петровна была «женщина характера высокого и отменно любезная. Беседа ее имела что-то особо заманчивое, одарена прелестями природы, умна, мила, приятна. Любила театр, искусство, поэзию, художество… Была очень живого характера».
Так что двадцатипятилетнему Ивану Николаевичу было на кого менять пятидесятилетнюю императрицу, да и у супругов Строгановых разница в возрасте была столь же значительной.
Надо полагать, что ни Римский-Корсаков, ни Строганова не сожалели о содеянном, тем более что Екатерина оставила бывшему фавориту дом на Дворцовой набережной и множество драгоценностей, оцененных в четыреста тысяч рублей.
ТОРЖЕСТВУЮЩАЯ МИНЕРВА (1783-1796)
Александр Дмитриевич Ланской
Двукратную измену «царя Эпирского» Екатерина переживала намного легче, чем былые измены иных своих фаворитов. Не успел Римский-Корсаков уехать из Петербурга, как возле Екатерины уже появился новый претендент – двадцатидвухлетний конногвардеец Александр Дмитриевич Ланской, представленный обер-полицмейстером Петербурга графом Петром Ивановичем Толстым.
Ланской с первого взгляда понравился Екатерине, но она решила не спешить и на первый случай ограничиться лишь оказанием молодому офицеру очевидных знаков внимания и милости: Ланской стал флигель-адъютантом и получил на обзаведение десять тысяч рублей.
Появление нового флигель-адъютанта, через некоторое время ставшего и действительным камергером, конечно же, не осталось незамеченным. Английский посланник лорд Мальмсбюри считал необходимым даже сообщить о нем своему правительству. «Ланской красив, молод и, кажется, уживчив», – писал дипломат.
Придворные доброхоты, почуяв восхождение нового светила, наперебой советовали Ланскому обратиться за поддержкой к Потемкину. Молодой флигель-адъютант послушался и обрел в Потемкине заступника и друга. Потемкин сделал Александра Дмитриевича одним из своих адъютантов и около полугода руководил его придворным образованием, одновременно изучая будущего фаворита.
Он открыл в своем воспитаннике массу прекрасных качеств и весной следующего года с легким сердцем рекомендовал императрице в качестве сердечного друга.
На Святой неделе 1780 года Ланской вновь предстал перед Екатериной, был обласкан ею, удостоен чина полковника и в тот же вечер поселен в пустующих апартаментах бывших фаворитов.
Интерес при дворе к новому постояльцу заветных комнат сразу обострился, и скоро все уже знали, что Александр Дмитриевич Ланской родился 6 марта 1758 года в не очень знатной и небогатой семье, имевшей поместья в Тульском уезде.
Стало известно, что отец фаворита, кирасирский поручик Дмитрий Артемьевич Ланской, смолоду отличался необузданным нравом и неукротимым характером. Эти качества привели к тому, что в 1748 году его разжаловали и исключили из армии за самоуправство по отношению к родственницам офицера и дворянина Степанова, с которым бравый кирасир судился и, не добившись решения суда в свою пользу, захватил нескольких близких тому женщин и стал истязать их у себя в имении. В годы Семилетней войны ему удалось возвратиться в строй, и те же качества – неукротимость, смелость и безоглядная удаль – способствовали его карьере. В 1772 году он стал комендантом Полоцка, получив чин бригадира. По Табели о рангах чин бригадира относился к пятому классу и шел выше полковника, но ниже генерал-майора, считаясь все же рангом генеральским.
Дмитрий Артемьевич имел шестерых детей – двух сыновей и четырех дочерей. Старшему сыну Александру и выпал жребий стать самым любимым фаворитом Екатерины. Благодаря его «случаю» брат его Яков и сестры – Варвара, Анна, Елизавета и Евдокия – породнились со знатнейшими фамилиями России. Однако сам Александр Дмитриевич почти ничего не делал для их преуспевания, виной тому была императрица, полюбившая Ланского больше, чем кого-либо прежде, и проливавшая эту любовь на его родственников. По отзывам современников, Ланской не вступал ни в какие интриги, старался никому не вредить и с самого начала отрешился от государственных дел, справедливо полагая, что политика заставит его наживать себе врагов.
Даже когда ему доводилось встречаться с коронованными особами, приезжавшими в Петербург – австрийским кронпринцем Иосифом, прусским кронпринцем Фридрихом Вильгельмом, шведским королем Густавом III, – вел себя очень сдержанно, не позволяя никому из них надеяться на его содействие или помощь, равно как и опасаться немотивированного противодействия.
Единственной всепоглощающей страстью Ланского была Екатерина. Он хотел царствовать в ее сердце единолично и делал все, чтобы добиться этого. Он не просто хотел нравиться своей повелительнице, а завоевать ее, чтобы она не могла даже помыслить о его замене кем-либо другим.
У Ланского сложились добрые отношения со всеми членами императорской фамилии. Он был хорош и с Павлом, и с Марией Федоровной, и с их детьми. По молодости он был даже участником игр и забав с Александром и Константином. Так, например, 1 июля 1783 года Екатерина писала Гримму: «У Александра удивительная сила и гибкость. Однажды генерал Ланской принес ему кольчугу, которую я едва могу поднять рукою; он схватил ее и принялся с нею бегать так скоро и свободно, что насилу можно было его поймать».
