– Очень интересное и непростое место – этот Плимут! – пояснил стоящий рядом с ними адмирал Лаудруп. – Климат – просто удивительный! Самое тёплое и комфортное место во всей Англии. Здесь, даже, настоящие пальмы растут. А какие тыквы вызревают по осени – с места не стронуть! Сэр Александэр, вот, возьмите подзорную трубу. Смотрите в неё, а я буду вам рассказывать… Весь этот берег называется – полуостров Корнуолл. А мы сейчас входим в залив Плимут-Саунд, в него, как раз, и впадает маленькая речка Плим, которая и дала название всему городу. Дальнее и беспорядочное скопление цветных домишек – за низкими крепостными стенами – и есть знаменитый город-порт Плимут. Справа от него располагаются серьёзные ремонтные доки и корабельные верфи, слева – серьёзные корабельные верфи и ремонтные доки… Конечно же, Плимут, по сравнению со славным голландским Амстердамом, ерунда полная, а не солидный и полноценный морской порт. Но именно отсюда – последние сто лет – и отплывали английские суда к берегам обеих Америк. И, как выясняется уже задним числом, добрая треть из них была – с кровавыми пиратами на бортах. Причём, у многих из тех морских разбойников на руках имелись охранные королевские грамоты. Да, тёмные дела… А ещё в местных водах шастает ужасно много гадких рыбаков на их маленьких корытах, которые постоянно путаются под днищами у солидных кораблей… Енсен! – неожиданно завопил датчанин. – Срочно подними сигнал, что мы обойдёмся без английского лоцмана! – вновь обратился к Егору. – Пусть услугами лоцмана пользуются сопливые мальчишки! А настоящий морской волк всегда самостоятельно найдёт дорогу в гостеприимную гавань! – на десять-двенадцать секунд задумался и выразил некоторые сомнения: – Хотя, в нашем конкретном случае, назвать эту гавань гостеприимной может только законченный идиот…
Швартовка на Спитгедском рейде примутского порта заняла достаточно много времени – только уже после обеда, ближе к вечеру, корабли эскадры благополучно бросили якоря за длинным островом Вайтом, в полумиле от портового причала. Рядом с ними стоял английский фрегат сторожевой эскадры, поэтому уже через считанные минуты на борт «Короля» поднялись представители портовых властей. Впрочем, английские чиновники очень благосклонно и милостиво отнеслись к представителям интересов славного Карла Двенадцатого, сразу же поверив в легенду о важной торговой миссии вновь прибывших. Так что, разрешение на посещение берега было получено в самые сжатые сроки.
– Очень удачное время! – радостно заявил Лаудруп, когда шлюпка с англичанами отчалила от борта брига. – Все важные дела в Плимуте вершатся только поздним вечером, так что, у нас есть ещё пару часов для выработки общей диспозиции… Енсен! – громко обратился к помощнику. – Поднять сигнал общего сбора для всех старших офицеров эскадры! – чуть смущённо покосился на Егора и уточнил: – Если, конечно, вы не возражаете, сэр командор.
– Давай, адмирал, командуй! – поощрительно подмигнул Егор датчанину. – Тут твоя епархия, действуй…
Часа за два до заката солнца в сторону Плимута тронулись две гребные шлюпки. В первой (кроме гребцов) находились Егор, Людвиг Лаудруп, Фрол Иванов, Илья Солев и Ванька Ухов. Во второй – генерал Ерик Шлиппенбах и пятеро хорошо вооружённых шведов во главе с бравым драгунским капитаном.
В плимутской бухте было очень оживлённо и «людно», во всех направлениях сновали рыбацкие баркасы и фелюги, от многих судов к берегу отплывали большие и маленькие лодки – это беспокойный морской народец торопился навстречу с долгожданными ночными развлечениями большого припортового города. Как и обещал опытный датчанин, две их неприметные шлюпки тут же затерялись во всеобщей суете и не привлекали к себе нездорового внимания.
Когда до английского берега оставалось метров двести пятьдесят, Лаудруп скомандовал гребцам:
– Править к дальнему, западному краю причала! – пояснил остальным: – Там, в крепостной стене, имеется тщательно замаскированный пролом, которым пользуются все местные контрабандисты. С ведома портовых и таможенных властей, естественно…
Шлюпки, негромко проскрипев днищами о мелкие камушки, пристали к низкой и узкой косе – между морем и старенькой крепостной стеной тянулась двенадцатиметровая полоса серо-жёлтого, местами каменистого песка. Пассажиры торопливо выбрались на берег и беспорядочно задвигались по косе, разминая затёкшие мышцы, а гребцы дисциплинированно сняли вёсла с уключин и сложили их на шлюпочные днища.
Солнце уже вплотную приблизилось к горизонту, на полуостров Корнуолл незримо опускался тихий и задумчивый вечер. Ерик Шлиппенбах осторожно тронул за локоть Лаудрупа и спросил, обращаясь – главным образом – к Егору:
– Точно, что нам никак не обойтись без посещения здешних злачных мест? Может, вернёмся на корабли и поплывём дальше?
– Поверьте мне, генерал, данный визит – просто необходим! – горячо заверил шведа Лаудруп. – Скоро нам предстоит идти по очень опасным и неспокойным морям, где каждое второе встретившееся судно, наверняка, пиратское. Поэтому, необходимо получить всю свежую информацию о вероятном противнике. Кто сейчас правит бал в Атлантическом океане? Сколько банд морских разбойников действует вблизи бразильского побережья? Где проходят излюбленные маршруты джентльменов удачи? Где располагаются их опорные базы? Как сейчас ведут себя алжирские и марокканские пираты, они же – барбарески? Без этих важнейших знаний запросто можно угодить в череду бесконечных и запутанных неприятностей, местами даже кровавых…
– Я полностью поддерживаю Людвига! – объявил Егор. – Необходимо пускаться в рискованные авантюры, только чётко понимая и оценивая – холодно и непредвзято – все теоретически-возможные трудности и опасности. Опять же, нам нужна карта Магелланова пролива.
– Ну, как знаете! – недовольно пожал плечами Шлиппенбах. – Ещё раз, что я и мои люди должны делать? Покажите, что называется, на местности.
Лаудруп, внимательно оглядев крепостную стену, начал давать необходимые пояснения, сопровождая слова скупыми жестами:
– Видите, генерал, ту плакучую иву? Да, она очень старенькая, лет сто пятьдесят, не меньше. В её толстом стволе даже имеется большое овальное дупло, куда запросто может влезть не очень толстый человек. Вот, за этим почтенным деревом и находится тайный пролом в стене… Возле корней ивы вы – через час-полтора – разожжёте жаркий костёр. Во-первых, это на всю сегодняшнюю ночь отпугнёт от косы любопытных и беспокойных контрабандистов. Во-вторых, вон из тех густых кустов боярышника – в отблесках костра – будет прекрасно видно, кто ночью вылезет из пролома. Следовательно, всё очень просто. Ваши гренадёры сидят в боярышнике и своих, то есть, нас, пропускают беспрепятственно на берег, по посторонним же, которые – возможно – будут нас преследовать, открывают прицельный огонь. Естественно, что при этом гребцы уже сидят на вёслах, готовые к отплытию… Что ещё? Можете одного надёжного человека – с парочкой ручных бомб в карманах камзола – посадить в дупло ивы.
– Я сам туда залезу! – усмехнулся генерал. – Хотя бы потому, что я самый худой из всех здесь присутствующих…
Подбежавший Ванька Ухов бодро доложил:
– Александр Данилович, проход заминирован!
– Молодец, быстро сработал! – похвалил подчинённого Егор и объяснил Шлиппенбаху: – Иван закрепил в проломе стены две ручные гранаты с удлинёнными зажигательными фитилями, пропитанными специальным фосфорным раствором. Но это уже наша забота, если возникнет такая необходимость, то замыкающий группы – при отходе – и подожжёт эти фитили…
Перед тем, как тронутся в путь, Егор велел бойцам группы построиться, неторопливо прошёлся перед строем, внимательно – одного за другим – оглядел.
Людвиг Лаудруп, как и сам Егор, был одет в неприметно-тёмные капитанские одежды, на голове датчанина красовалась чёрная широкополая шляпа, почти полностью скрывавшая его лицо, на левом боку висела обычная шпага – средней длины – в потёртых ножнах, из-за широкого пояса, украшенного скромным серебряным плетением, торчала рукоятка солидного двуствольного пистолета. Среднестатистический такой шкипер. Совсем и не обязательно, что пират, так, обычный пижонистый малый, следящий за последними веяниями морской моды…
А Ухов-младший, Солев и Иванов были выряжены под моряков с безобидного торгового судна. Пистолеты, правда, наличествовали и у них, но простые – одноствольные и старенькие.
«Вот, только сапоги на ногах несколько выбиваются из нужного образа», – заметил внутренний голос. – «Торговые моряки, сходя на берег в тёплое время года, обычно предпочитают надевать низкие кожаные (а голландцы и датчане – деревянные) башмаки, давая ногам возможность немного проветриться и отдохнуть от сапог, пахнущих застарелой прелостью. Да, ладно, и так сойдёт! Без высоких сапог в серьёзных делах никак нельзя, очень, уж, удобно прятать за их широкие голенища острые ножи, стилеты и хитрые японские метательные звёздочки…».
