Я стону. Такое ощущение, будто все шиворот-навыворот: я еще даже не выбрала, какие занятия буду посещать, но вынуждена решать, должна ли запастись мультиваркой или гладильной доской.
Сидим в закусочной и уже больше часа обсуждаем нашу комнату в колледже с Ванессой, Келси и ее кузиной Игги – самопровозглашенным хипстером. Она говорит, что каждый, у кого есть байк с более чем одной передачей, утверждающий, что он хипстер, на самом деле не хипстер.
Ну кто ж знал?
Когда чуть ранее я села в их кабинку, рот Келси открылся, и она свирепо посмотрела на Ванессу:
– Энни твоя соседка по комнате?
– Ты не сказала ей? – воскликнула я.
Взгляд Ванессы заметался между нами.
– Я сказала тебе, что моя соседка придет, чтобы встретиться с нами, разве нет?
– Могла бы и сказать мне, – ответила Келси, нахмурив брови. – У меня есть свое мнение о том, кому жить в нашей квартире.
– Я подумала, это было бы неплохо для всех нас, – сказала Ванесса, прикусив губу.
– Как проживание с ней может быть неплохим для меня? – прошипела Келси.
Мое лицо загорелось.
– Это потому, что я живу в трейлере?
Келси посмотрела на меня что-за-нах взглядом.
– Конечно нет. Это потому, что мы больше не друзья, Энни.
Мы были бы ими, если бы ты не променяла меня на Ванессу и не пустила тот слух, что я встречалась с Кайлом даже после того, как ты заявила, что любишь его.
– Прекрасно, без разницы, – сказала я и встала, чтобы уйти. Пойти на риск и жить со случайной соседкой должно быть лучше, чем все это.
– Я не хочу жить с незнакомкой, Келс, – заныла Ванесса. – А мой брат тоже не возьмет меня к себе. Он скорее заставит меня и дальше жить с нашим папой.
Келси посмотрела на Игги, которая была занята тем, что строила домик из наших пакетиков с сахаром.
– Ладно, – сказала Келси, и я медленно села обратно, желая, чтобы она никогда не переезжала из Оукдэйла. Если бы она не уехала, во мне бы никогда не зародилось смущение и я бы не начала отклонять ее приглашения переночевать. Я бы не стала отдаляться от своей подруги. Насколько бы отличалась моя жизнь от нынешней, если бы она не переехала?
Часом позже мы словно участвуем в переговорах о мире на Ближнем Востоке.
– Я не повезу коврик для ванной, – вступает Игги. – Я уже сказала, что привезу шторку для душа. У меня есть одна с черепами.
Келси, Ванесса и я замолкаем и смотрим друг на друга.
– Я возьму коврик для ванной, – говорит Ванесса.
– А я возьму другую шторку для душа, – говорю я.
– Договорились, – говорит Келси.
– Эй, – восклицает Игги. – Я хочу свои черепа!
Келси ставит зеленую галочку в своей таблице с цветными пометками, в которой расписано все, что нам нужно купить для колледжа. Рядом с тем, что привозит Келси, стоят оранжевые галочки – к этому времени ими уже помечены кофеварка, веник и чистящие средства. У Ванессы зеленые, а у Игги синие. Мой цвет фиолетовый. Цветные маркеры Келси разложены на столе по прямой линии.
– Как получилось, что тебя назвали Игги? – спрашивает Ванесса, закидывая в рот побольше картошки фри с сыром.
Игги щурится на нас сквозь толстые стекла очков и поправляет кожаные ремешки, обвивающие ее руку.
– Мои родители назвали меня в честь ночи, в которую я была зачата. Они были на концерте Игги Поп, обкурились и сделали это в туалете. И вот она я.
Эм, окей.
Продолжая жевать, Ванесса долго и пристально разглядывает Игги. Келси игнорирует свою кузину, по-видимому, привыкшая к таким высказываниям. Как же так получилось, что образцовый капитан команды чирлидеров старшей школы Хандрид Оукс стала сводной кузиной Игги, самопровозглашенного хипстера?
По крайней мере я делю спальню в колледже с Ванессой.
– Можно нам еще картошки фри с сыром? – спрашивает она меня, жестом показывая на пустую белую тарелку перед нами.
Все что угодно, лишь бы уйти из-за этого столика. Я подскакиваю на ноги и не спеша иду в холл, где нахожу менеджера, Стефани.
Она широко улыбается мне, и я смотрю на нее с не-трогай-меня выражением на лице.
– Могу я заказать еще картофеля фри с сыром?
– Черт, я подам вам бесплатно Нью-Йоркский стейк, если вы захотите его. Твоя мама будет так счастлива услышать, что ты встречаешься с друзьями.
Я пожимаю плечом.
– Мы планируем наше пребывание в колледже и все. Ничего значительного.
– Я сейчас же принесу тебе фри, – говорит она, подталкивая меня в сторону нашего столика. Черт. Я планировала послоняться в холле, до тех пор пока картошка не будет готова. Когда я проскальзываю обратно в кабинку, Келси проверяет свой телефон.
– Клянусь, этот парень пишет мне о всяких мелочах.
– Кто? – спрашиваю я.
– Колтон.
– Что он хотел на этот раз? – спрашивает Ванесса.
– Сообщить мне, что проснулся, после того как задремал.
Ванесса смотрит на меня краешком глаза и хитро улыбается. Ха. Так Колтон питает слабость к Келси? Когда она со своей мамой переехали к ее новому мужу – ландшафтному архитектору, – Колтон стал ее новым соседом. Они зависали вместе годами, но я думала, они только друзья.
Келси откладывает свой телефон в сторону.
– Кто привезет вантуз?
Это продолжается еще какое-то время, пока Стефани не появляется с фри с сыром и картошкой в мундире. Ванесса широко улыбается, и я поражаюсь, где в ней умещается вся эта еда. Она такая же тонкая, как одна из этих картофельных палочек.
Ванесса закидывает одну себе в рот и вытирает соль с пальцев.
– Нам нужно обсудить правила совместного проживания.
– Типа, можно или нет готовить рыбу? – спрашивает Игги.
– Рыбу? – говорит Ванесса, сморщив нос.
– По своей работе в библиотеке я знаю, что некоторым людям неприятно, когда ты готовишь рыбу в микроволновке. У нее определенный запах, – объясняет Игги.
– Я-а-асно, – говорит Ванесса. – Нет, я говорила не о рыбе, но нам определенно нужно добавить это к списку вещей-которые-нельзя-делать в квартире.
Келси открывает новую страницу кожаного органайзера и пишет сверху «Правила проживания» красным маркером.
– Я запишу правила и пришлю каждой на мейл для напоминания.
Ванесса наклоняется и шепчет мне на ухо:
– Вот поэтому я и попросила тебя делить со мной комнату.
– Заметано, – говорю я.
– Вообще-то я говорила о «благоверных», остающихся на всю ночь в наших комнатах, – говорит Ванесса. – Нам нужно выработать основные правила.
– Я еще даже не в колледже, а меня уже выгоняют из комнаты для интимных утех, – ворчу я.
