Спустя время, произошедшее еще больше сбивало меня с толку. С одной стороны, я все еще была оскорблена тем, что он отослал меня посреди того, что мы делали, из-за телефонного звонка. По крайней мере, я заслуживала объяснений. Он, должно быть, знал, как неловко мне было быть отосланной в середине акта, как будто я сделала что-то не так или испортила ему настроение.
Объяснение, которое я получила, когда мы вышли из машины, было шагом в правильном направлении, но все равно казалось, что этого было не достаточно, чтобы мне успокоиться.
У меня был кое-какой материал для Хэнка, и по мере того, как шли дни, я чувствовала все большее отчаяние, чтобы заставить этот материал двигаться в любом направлении. Сначала я думала, что просто быть рядом с Брюсом будет достаточно, чтобы что-то полезное для меня просочилось, но я не слышала ни слова. Кроме того, каждый раз, когда мои личные чувства впутывались в уравнение, я задавалась вопросом, готова ли я вообще написать статью, которая могла бы причинить ему боль. Если быть честной, я знала, что не смогу, судя по тому, как обстояло сейчас дело. Но легче было продолжать движение, чем смотреть в лицо реальности.
Я не получу зарплату, пока не закончу эту работу, а бросить работу означало бы уйти в качестве стажера Брюса. Написать статью значило бы вычеркнуть Брюса из моей жизни. Я знала, что не готова к этому, но часы тикали. Мои счета не прекратят приходить в ближайшее время, и вскоре мне придется что-то делать. Но что я должна делать, когда мне не нравился ни один из вариантов?
Брюс постучал в дверь квартиры Валери и стал ждать. Я качалась на каблуках и нервно рассмеялась.
— Интересно, что она подумает, когда увидит меня?
— Насколько я знаю Валери, тебе не придется долго гадать.
Дверь открылась, и я увидела женщину, которая, как я думаю, была Валери. Она была немного выше меня, с волосами, выкрашенными в платиновый цвет. Она была великолепна, и я ненавидела, что осознание этого послало всплеск ревности через меня. Я старалась не представлять ее и Брюса вместе, или как я, должно быть, выглядела такой простушкой по сравнению с ними. У нее был идеальный, задорный носик, пухлые губы, большие глаза с густыми, изящными ресницами и широкий лоб с узким подбородком, который был почти идеальным. Она также выглядела так, как будто у нее был личный тренер и она никогда не ела ничего, кроме овощей и курицы на пару.
Она посмотрела мимо Брюса, оценивая меня. Затем Валери перевела взгляд с моих ног на волосы и тут же отвела глаза. Это был холодный отказ. Она быстро прикинула, представляю я угрозу или нет, и так же быстро решила, что нет. Я никогда не была соперницей, но часть меня хотела выпалить, что я была большей угрозой, чем она, казалось, думала, так как Брюс отлично проводил время между моих ног вчера.
Но это было глупо. Даже незрело. Я прогнала эту мысль и попыталась быть взрослой. Она была его бывшей, и мне не нужно было соревноваться с ней.
— Заходи. Бумаги на кухне, — сказала она.
Мы с Брюсом последовали за ней, и я заметила маленькую девочку, развалившуюся на диване с большими наушниками и планшетом в руках. Это, должно быть, была Кейтлин. Несколько секунд я искала в ее чертах сходство с Брюсом, прежде чем вспомнила, что она не его. Это тоже было очевидно. В ее биологическом отце, должно быть, текла латинская кровь, потому что Кейтлин выглядела как подающая надежды, более экзотическая версия ее матери со смуглой кожей и красивым темно-рыжим цветом волос.
Она подняла глаза, и, увидев Брюса, ее маленькое личико расплылось в широкой улыбке, когда она сбросила наушники и побежала обнимать его. Брюс рассмеялся и крепко обнял ее, прижав к себе.
— Я скучал по тебе, — тихо сказал он.
Валери наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди и явно раздраженная.
— Почему ты здесь? — спросила Кейтлин, когда он поставил ее на пол. — Ты останешься?
— Извини, но... — он опустился на колени и заправил ей волосы за уши. — Не в этот раз.
В этих нескольких быстрых жестах и словах я увидела другую сторону Брюса. Я видела, как разбивается его сердце, и поняла, почему расставание было так тяжело для него. Он любил эту маленькую девочку, как собственную дочь, и Валери не просто отняла его у нее. Она использовала ее как живой щит между ним и справедливостью, которую он заслуживал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кейтлин опустила глаза, но кивнула.
— Пошли, — сказала Валери. — У меня встреча через полчаса.
Я ожидала, что Брюс воспротивится ей или отпустит несколько саркастических, едких замечаний, которых я ожидала от него, но он просто последовал за ней. Было тяжело видеть его таким. Я предположила, что он, должно быть, знал, какое влияние она на него оказывала. Не имело значения, правильно она поступала или нет. Она прижимала благополучие Кейтлин к его горлу как нож. Если бы он дал ей повод, я точно могла себе представить, как Валери делает что-то, чтобы навредить Кейтлин. Не физически, но что-то подсказывало мне, что Валери более чем способна на эмоциональную войну.
Я попыталась украдкой взглянуть на то, что Брюс был вынужден подписать. Это была толстая пачка документов, и он перелистывал их со страницы на страницу, подписывая, лишь мельком взглянув. Валери только стояла и смотрела на них с довольной уверенностью. Это было не в первый раз, и она была так уверена, что он сделает то, что она хочет, что мне захотелось врезать ей по ее прекрасному маленькому носу.
Он подписал последнюю страницу, отложил ручку, отодвинул бумаги и вопросительно посмотрел на нее.
— И это все? — спросил он.
— Пока. Увидимся еще.
Между ними был такой холод, что я поймала себя на том, что скрещиваю руки на груди и борюсь с дрожью. Валери удалилась, стуча каблуками по дорогому мраморному полу, предоставив нам самим искать выход.
Когда мы повернулись, чтобы уйти, я увидела Кейтлин, стоящую в дверях с нахмуренными бровями.
— Ты не должен позволять ей так поступать с тобой, Брюс.
— Я знаю, — сказал он, проводя большим пальцем по ее щеке и улыбнувшись. — Но это всего лишь деньги, цветочек. У меня больше, чем нужно. Если это сделает твою маму счастливой и убережет тебя от неприятностей, я не возражаю.
— Я хочу жить с тобой, — выпалила она.
Судя по реакции Брюса, она не в первый раз заговаривала об этом.
— Эй. Я знаю, иногда ее трудно понять, но Валери — твоя мама. Она любит тебя по-своему, — он понизил голос и наклонился ближе. — Я, конечно, удочерю тебя в мгновение ока, но у меня почти нет шансов получить тебя от твоей мамы законным путем. В любом случае, я в конечном итоге получу тебя от службы защиты детей, если будет достаточно оснований, чтобы отправить тебя туда, в чем я сомневаюсь, и тогда мы будем надеяться, что мне разрешат удочерить тебя оттуда.
— Она даже не разговаривает со мной. Она просто дает мне эту дурацкую дебетовую карту с кучей денег и думает, что она лучшая мама в мире. Ненавижу ее.
— Эй, — сказал Брюс. — Не говори так, — он замолчал, и улыбка медленно расползлась по его лицу, — по крайней мере, не так громко.
Кейтлин улыбнулась ему в ответ, и это разбило мне сердце, увидев их двоих. Неудивительно, что Брюс был так осторожен. Потеря этой маленькой девочки, должно быть, ощущалось, что его сердце вырвали и растоптали. Его холодность, вероятно, была просто защитным механизмом. В конце концов, никто не сможет причинить тебе боль, если ты оттолкнешь всех.
— Пожалуйста, попробуй что-нибудь, — попросила она. — Мне все равно, даже если мне придется идти в суд или…
— Ты все еще здесь? — крикнула Валери из соседней комнаты. — Тебе пора, у меня дела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я заметила, как она подчеркнуто отрицала мое существование после того, как осмотрела меня, и я припрятала это как топливо для моего желания увидеть, как эта женщина получит то, что заслуживает. Я понятия не имела, как это сделать, но моя неприязнь к Валери пробудила во мне что-то вроде защиты. Странно было думать о Брюсе как о ком-то, кто нуждался в моей защите в любом смысле этого слова, но он был ранен, и хотя он все еще мог быть мега-звездой делового мира и полностью контролировать свой бизнес, это была область его жизни, где он не был на вершине. Его обошли.
