— Я тоже так думаю, — согласился он с ней.
Ванесса взглянула на его неулыбчивое лицо и задумалась — что не так? Она его раздражает или просто не очень ему нравится? Тогда Ванесса сказала себе, что ее мало волнует, нравится она ему или нет. И к тому же чувство это взаимное. Но в глубине души она знала, что это неправда.
Вскоре они вышли из сада и зашагали широкими травянистыми тропами среди берез, дубов и орешника.
Взгляд Ванессы блуждал вверху, в зеленом пологе из листьев.
— Думаю, мне захочется иметь больше деревьев, — тихо поделилась она. — Но конечно, нужны годы и годы, чтобы они стали такими.
— Некоторые деревья растут быстрее, чем другие.
Черты лица его стали мягче. Очевидно, ему было приятно, что ей нравятся деревья.
— Вы ведь не хотите пилить эти прекрасные березы и орешник, правда?
Он слабо улыбнулся:
— Сейчас для меня важно продолжать их высаживать. Площадь вырубки будет подготовлена для питомника, чтобы получить молодые саженцы.
— Почему вы так сказали? Это важно для коммерческих целей?
— Не только, хотя, конечно, этим я зарабатываю на жизнь. Но если человек только валит лес и продает его, не восстанавливая, то он вскоре потеряет свой бизнес. Да, стране нужен лес. Но привлекает еще и другое. Чувство или инстинкт, что на месте каждого срубленного дерева ты должен посадить новое.
Ванесса улыбнулась:
— Мне это нравится. Это хорошо. Вы покупаете саженцы деревьев или сеете семенами?
— В настоящее время делаю и то и другое. Но со временем буду выращивать только семенами. Я не знаю, насколько вы сведущи в лесоводстве, но не всем деревьям дают вырасти до взрослого состояния, прежде чем используют их в коммерческих целях. Молодой орешник, например, идет на изгороди и подпорки, и, конечно, норвежская ель неизбежно становится рождественской елкой.
— Все это звучит чудесно.
В конце концов они пришли к изгороди на границе ее земель, где молча постояли несколько минут. По какой-то необъяснимой причине Ванесса вдруг возненавидела эту изгородь. Она была как ненужная преграда. Ванесса посмотрела на серьезное лицо Яна и пыталась понять, о чем он думает. Затем, разглядев борщевик, с которым еще надо было бороться, сказала:
— Полагаю, этот ужасный сорняк вторгается и на ваши земли?
Он кивнул:
— Естественно. Но конечно, мы приняли меры, чтобы он не разросся. Еще во времена вашей тетушки наши работники лазали через изгородь и вычищали метра два на ее территории, чтобы хотя бы на время предотвратить его дальнейшее распространение.
С этой стороны изгороди задача укротить чудовищный сорняк на ее территории показалась Ванессе непреодолимой. Сколько времени уйдет на это, если помогать ей будет только Джо Симпкинс? Много, очень много времени. Она только сейчас начала в полной мере осознавать, какую колоссальную задачу взяла на себя. Кроме того, от земли необходимо получить отдачу в самое ближайшее время. Но возможно, Яну хотелось бы иметь еще полоску земли для выращивания деревьев? Ему нужно больше места. Теперь ей стало ясно, что на осуществление ее еще не очень ясной мечты уйдут годы и годы.
Ванесса тяжело вздохнула и озвучила некоторые свои соображения:
— Понимаете, я не могу отделаться от ощущения, что эту землю надо использовать быстрее, чем мне это удастся сделать. — Тут ей в голову пришла неожиданная мысль. — А ведь если подумать, я ничего не обещала тетушке Мод относительно земли, речь шла только о доме. Возможно, я могу продать часть земли и оставить за собой лишь столько, сколько достаточно для бизнеса на основе небольшого питомника.
Его взгляд стал острым.
— Я совершенно уверен, что если ваша тетушка просила не продавать Пакс-Хилл, то это относилось также и к земле. Ведь она — лакомый кусок под застройку. К ней есть подъездная дорога, она хорошо дренирована, находится недалеко от города и в то же время расположена в сельской местности. И вдобавок ко всему сейчас на нее большой спрос. Прежде чем вы осознаете, что происходит, кто-нибудь вроде Майлса Кендала построит с налету здесь квартирный комплекс или что-нибудь в этом роде. — Ян остановился, чтобы набить трубку.
Ванесса стояла пораженная услышанным. Но прежде чем нашла что ему ответить, он продолжил:
— О, я понимаю, что людям нужно жилье и все такое, но если за дело возьмутся эти дельцы от недвижимости, то «Англия, прекрасная зеленая земля» станет какой угодно, только не зеленой и не прекрасной.
Он чиркнул спичкой, прикрыл ее ладонями и раскурил трубку. Лицо его было каменным. Ванесса поймала себя на том, что наблюдает за ним, разглядывает его длинные сильные пальцы, широкий лоб, форму носа, рта, скулы.
— Фреда мне сказала, что вы играете на рояле? — вдруг задала она не относящийся к делу вопрос.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Вы быстро сменили тему. Да, я действительно играю. А почему вы спрашиваете?
— Просто я подумала, что хотела бы послушать вас. Вот и все. Не знаю, что заставило меня сказать об этом в данный момент, но, видимо, просто настало время сменить тему. Я, конечно, подумаю над вашими словами, и вы, вероятно, правы относительно того, что имела в виду тетушка Мод.
— Ну, это уже что-то, — произнес он. — Нам пора возвращаться к дому.
Сначала они шли молча. Ванесса наслаждалась запахом земли, взгляд ее парил среди буйной листвы деревьев, она чувствовала, как ее опять охватило спокойствие и необычное единство с человеком, шедшим рядом.
— А вы играете на каком-нибудь инструменте? — неожиданно спросил Ян.
Ванесса улыбнулась и покачала головой:
— Моя мама играет на фортепиано. И поет. Довольно хорошо. Но почему-то никогда даже не предполагалось, что меня надо учить музыке или пению. Возможно, маме была невыносима мысль, что ей придется терпеть, как кто-то выстукивает экзерсисы для пяти пальцев. В нашем доме всегда слышится музыка. То мама репетирует, то в записи звучат целые оперы или симфонии…
— Так вы стали слушателем, а не исполнителем. А вам никогда не хотелось уметь играть на каком-нибудь инструменте?
Ванесса замялась:
— Однажды, еще в детстве, я начала учиться игре на гитаре, но, боюсь, не очень в этом преуспела.
Когда они вернулись в дом, Ванесса опять спросила, не сыграет ли Ян для нее.
— Хорошо, — согласился он. — Но только не стойте надо мной. Сядьте на стул или слушайте из другой комнаты, как вам нравится.
Она бросила на него лукавый взгляд:
— А если я буду подпевать или притопывать ногой?
Тут он улыбнулся:
— Ну, тогда я буду знать, что вы получаете удовольствие, а не просто слушаете из вежливости.
Ванесса выбрала стул у окна, из которого открывался вид на широкий зеленый газон и видны были розы. Ян сел за пианино, сначала немного поимпровизировал, взяв несколько приятных аккордов, потом плавно перешел к вальсу Шопена, за которым последовал ноктюрн. Его манера игры была изысканной. Мать Ванессы никогда так не играла. Ян продолжал играть, а Ванесса чувствовала, что могла бы слушать его музыку вечно.
