![]()
Оранта. 2-я половина III в. Катакомбы Каллиста
Известный историк Церкви В. Болотов предложил интересный этимологический анализ понятия «мученичество», который здесь уместно привести. Русское слово «мученик» ассоциируется, прежде всего, с физическими страданиями, хотя произошло оно от греческого «μάρτν» – свидетель. Таким образом, значение, принятое в русском языке, подчеркивает второстепенную черту факта, в то время как главной является свидетельство предмета и сущности веры, что требует от мученика высокой силы духа, героизма и подвижничества. За таким бесстрашным исповеданием обычно следует физическая мука, а часто и смерть: «…будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое» (Мф 24:9). Правда, эти слова Спасителя относятся к последним временам, но как и все, сказанное Им, вечно и потому верно для времен любых. Даже в новейшей истории нетрудно вспомнить гонения со стороны фанатично настроенных приверженцев враждебных христианству религий и учений, например сторонников коммунистического мифа.
Возвращаясь к казни Стефана, надо отметить важный факт, приведенный в «Деяниях»: свои одежды лжесвидетели положили у ног юноши по имени Савл, ученика упоминавшегося ранее авторитетного законоучителя Гамалиила, и Савл «одобрял убиение его» (Деян 8:1). Этот Савл разорял христианские общины в Иудее и вне ее, а верующих заключал в тюрьмы. В первое время преследования касались преимущественно эллинистов, апостолы были в относительной безопасности и находились в Иерусалиме.
Тогда же начали возникать первые христианские общины вне Иерусалима, их членами были, как правило, евреи-эллинисты. Случаи обращения язычников, правда единичные, описаны в «Деяниях» (например, вельможа царицы эфиопской и хранитель ее сокровищ, или сотник полка италиков Корнелий). Все обращенные были обязаны строго выполнять предписания Закона, и это обстоятельство, особенно процедура обрезания как демонстрация причастности к завету с Богом, служило серьезным препятствием в деле обращения язычников, а значит, превращения христианства в мировую религию, к чему оно было призвано Спасителем.
Переломным моментом в процессе распространения христианства, и не только в этом, несомненно, явилось чудесное обращение Савла, крещенного с именем Павел, которое подробно и неоднократно описано в «Деяниях» (главы 9 и 22–26). Провидению было угодно избрать беспощадного гонителя христиан Савла и сделать его первоапостолом Павлом, «апостолом язычников», наряду с первоапостолом Петром. Вот уж, воистину, «Святой Дух дышит, где хочет»; этот факт свидетельствует также об отсутствии прямой связи между земными делами человека и возможностью обрести благодать, о чем говорилось во Введении.
Павел происходил из состоятельной фарисейской семьи из г. Тарса в Киликии, на юге современной Турции. Как эллинист и человек выдающихся способностей, он в совершенстве изучил греческий язык и получил хорошее общее и религиозное образование в знаменитой иерусалимской школе Гамалиила, что выгодно отличало его от других апостолов. По рождению Павел был римским гражданином, и это обстоятельство часто помогало ему сравнительно благополучно выходить из тяжелейших ситуаций, связанных с апостольской деятельностью. Вся жизнь Павла после обращения – непрерывная цепь напряженных миссионерских трудов, о чем подробно рассказано в «Деяниях», а его богословские и этические взгляды составляют содержание 14 посланий, входящих в Новый Завет. Из событий чрезвычайной важности для истории христианства, в которых роль ап. Павла была решающей, следует назвать Апостольский Собор в Иерусалиме. Он состоялся около 50 г. и был, прежде всего, вызван острой необходимостью решить вопрос об условиях приобщения язычников к христианской Церкви; подобная проблема уже возникала для иудеев, особенно эллинистов, считавших, что с приходом Спасителя многие предписания Закона должны быть смягчены или отменены вовсе.
В Новом завете Собору посвящена 2 гл. послания ап. Павла к Галатам и 15 гл. «Деяний»; хотя постановления Собора изложены обоими авторами одинаково, некоторые важные моменты, касающиеся взаимоотношений между его участниками, представлены по-разному. Так, в более поздних «Деяниях» евангелист Лука описывает ситуацию в спокойных тонах: между некоторыми иудео-христианами и группой верующих из антиохийской общины во главе с ап. Павлом возникли разногласия в вопросе о том, возможно ли спасение без процедуры обрезания и вообще без строгого соблюдения предписаний Закона. Чтобы разрешить возникший спор, Павел и Варнава отправились в Иерусалим, где «Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела… Петр, встав, сказал им: мужи братия! вы знаете, что Бог избрал из нас меня, чтоб из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали; и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святого, как и нам… Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?.. После… начал речь Иаков и сказал: Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое… Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе» (Деян 15:6,7—10,13–20). Таким образом, по решению Собора обращение язычников не должно было быть для них излишне стеснительным. (Талмуд такие максимально упрощенные законы называет заповедями Ноя.) Для обращенных иудеев соблюдение Закона осталось обязательным. Согласно автору «Деяний» на Соборе царило полное единодушие. Однако в описании этого же события самим ап. Павлом тон несколько иной: Павел с Варнавой и Титом отправились из Антиохии в Иерусалим, чтобы отчитаться о своей миссионерской деятельности перед «особо знаменитейшими», как говорит он не без скрытой иронии, поскольку тут же добавляет: «И в знаменитых чем-либо, какими бы они ни были когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека» (Гал 2:6). «Особо знаменитейшими» Павел называет участвовавших в работе Собора апостолов Петра, Иоанна и Иакова, «брата Господня», первого епископа Иерусалима. Главный результат Собора ап. Павел излагает так: «Увидевши, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и узнавши о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным» (Гал 2:7–9).
Несмотря на четкие и обоснованные текстами Священного Писания решения Собора, иудео-христиане продолжали требовать от обращенных язычников более строгого соблюдения Закона, чем серьезно обострили отношения между различными группами христиан, особенно в цитадели иудео-христиан Иерусалиме. В связи с этим Павел упрекнул в лицемерии даже ап. Петра, используя достаточно резкие выражения: «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили прочие Иудеи… я сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-Иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-Иудейски?» (Гал 2:11–14). Так что обстановку в христианских общинах того времени не назовешь безоблачной, однако несмотря на разногласия и даже ссоры, неизбежные в человеческих коллективах, первохристиане в полной мере обладали чувством живого единства всех «во Христе», драгоценным даром ощущать себя «чадами Божиими». Далее в этом же послании Павел написал потрясающие слова: «Законом я умер для закона. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2:19,20). Это исповедание первоапостола уже два тысячелетия служит многим христианам источником надежды на спасение, являясь одновременно целью их духовных трудов. Оно определяет одну из наиболее характерных черт Православия, особенно русского: не «подражать Христу», к чему призывает верующих название одной из самых известных католических книг по практическому богословию, а «жить во Христе», «сораспяться со Христом», стремиться к тому, чтобы «жил во мне Христос».
