Основы церковного учения о проповеди – гомилетики – были заложены Иисусом и апостолами. Стилю христианской проповеди чужды, а иногда и противоположны принципы обычного ораторского искусства, риторики, которая ориентирована на внешние эффекты и часто использует софистику в качестве логики. Смысл и главная сила литургической проповеди – в благодати, которую дарует Святой Дух через священника верующим, находящимся в церкви. По словам Иисуса, обращенным к ученикам: «Не заботьтесь, как и что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф 10:19,20), «Ходя же проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное» (Мф 10:7). А у ап. Павла: «Я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1 Кор 2:1,4, 5).
Поскольку всякая религия есть связь человека с Богом, то молитва как реализация этой связи является для верующего вне зависимости от конфессии важнейшим элементом его религиозной практики. Даже самые ранние формы религии содержали молитвы и заклинания как способ умилостивить и усмирить то множество божеств, которым люди, исповедовавшие эти религиозные представления, поклонялись. Монотеизм евреев впервые указал человечеству на возможность молитвы как диалога «я – Ты» между душей верующего и Единым Богом – Творцом мира и одновременно Личностью, трансцендентной миру. Эта молитва, как и молитва христиан, есть, прежде всего, выражением нашей слабости, беспомощности и греховности перед лицом Бога, Который только и способен поддержать нас Своей благодатью в этом безумном мире, о чем мы Его смиренно просим.
![]()
Адам и Ева. IV в.
Катакомбы святых Петра и Марцеллина
Общеизвестная христианская молитва «Отче наш…» была дана Иисусом и представляет собой образец, в котором представлены различные типы молитв: молитва – славословие Всевышнему, молитва-прошение и неявно молитва-покаяние (Мф 6:9—13; Лк. 11:2–4). Эта молитва Господня употребляется в богослужении с апостольских времен и занимает важное место в литургии верных, т. е. полноправных членов Церкви. Хотя имеется целый набор общеупотребительных молитв, форма и содержание индивидуальной молитвы не регламентированы строго и могут, вообще говоря, являться предметом личного религиозного творчества. В качестве примера можно привести отрывки из торжественной молитвы мужа апостольского св. Климента Римского, которая, вероятно, читалась во время литургий: «Ты, Который через свои творения явил бесконечную гармонию в мире; Ты, Господи, Который создал землю, Который являешь Свою благость в нас, спасаемых,
О Боже, благий и милосердный, прости нам наши грехи, наши неправды и наши падения, наши преступления, и не помяни грехов рабов и рабынь Твоих, но очисти нас Твоею истиною. Воссияй, Господи, лице Твое на нас ради нашего блага и нашего мира, чтобы покрыть нас Твоею сильною рукою и избавить нас от всякого греха могучею Твоею мышцею, для того, чтобы спасти нас от тех, которые несправедливо ненавидят нас. Дай согласие и мир нам, нашим властителям и тем, которые управляют нами на земле, с тем, чтобы они познали славу и честь, которые Ты им даруешь. Мы взываем к Тебе чрез великого первосвященника и главу наших душ – Иисуса Христа, чрез Которого Тебе слава и величие теперь, во все роды, во веки веков. Аминь!»[8] Здесь св. Климент возносит молитву также за благополучие земных властей и призывает верующих им подчиняться; правда, такая покорность не спасла его от преследований со стороны этих же властей.
Христианская Церковь живет молитвами верующих, поэтому молитву называют дыханием Церкви. Услышанная Господом молитва, особенно покаянная, очищает молящегося от грехов. Это свойство покаянной молитвы, как и результат таинства покаяния, позволило св. Григорию Богослову замечательно точно и красиво определить эти действия, назвав их «крещением слезами». Результат одной и той же молитвы может оказаться различным в зависимости от того, произносится ли она в уединении или в церкви среди других верующих; здесь возникает коллективный эффект, поскольку, как сказал Христос: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18:20).
Одна из древнейших молитв, так называемая Иисусова молитва: «Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» – предназначена для ежедневного многократного повторения. В результате тело и душа верующего, его сердце, дыхание начинают подчиняться ритму молитвы, и, по свидетельствам молитвенников, достигших такого состояния, Дух Божий постоянно молится в них без усилий со стороны воли и ума. Возможно, это имел в виду ап. Павел, говоря: «Непрестанно молитесь» (1 Фесс 5:17), хотя, скорее всего, завет первоапостола следует понимать иначе: христианин должен непрестанно ощущать живое присутствие Всевышнего, смиренно предстоя перед Ним и посвящая Ему все плоды своей деятельности, превратив труд в благодарственную молитву Богу. Вскоре после кончины Богоматери в 48 г. христиане стали возносить молитвы и ей как своей заступнице на небе, куда она была взята чудесным образом. Когда же Небесная Церковь пополнилась священномучениками и другими святыми, молитвы часто стали посвящаться им, а некоторые общины выбирали того или иного святого в качестве своего покровителя и предстоятеля перед Богом.
Первохристиане заимствовали у иудеев также способы телесного сопровождения молитвы, такие как поклоны, обычные и земные, коленопреклонения, призванные внешними, телесными средствами выразить чувства благоговения, мольбы и благодарности, которые испытывает молящийся к Богу; христиане добавили к этому набору крестное знамение.
С первых своих шагов христианство широко использовало песнопения в качестве важной части литургического действия. Сначала это были, главным образом, ветхозаветные гимны, написанные обычно на тексты псалмов, но вскоре появились собственные произведения духовной музыки, авторами которых иногда были учители Церкви. В текст Нового Завета вошли небольшие отрывки из раннехристианских гимнов. Таковы, например, Песнь Богородицы: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение рабы Своей, ибо отныне будут ублажать меня все роды» (Лк 1:46–48). Или Ангельское славословие: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» (Лк 2:14). Отрывки из церковных гимнов можно встретить у ап. Павла: «Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и освятит тебя Христос» (Еф. 5:14) и у ап. Иоанна Богослова: «Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! праведны и истинны пути Твои, Царь святых! кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят» (Откр 15:3,4). О том, что музыка способна усилить воздействие слова, а зачастую нести самостоятельную нагрузку при богослужениях, уже говорилось выше.
Наконец, следует упомянуть о роли икон и иконопочитания в богослужебной практике раннехристианской Церкви. Икона (греч. – образ, изображение) предназначена, прежде всего, для того, чтобы помочь христианину в его духовном общении с Иисусом Христом, или Богоматерью, или кем-либо из святых, чьи лики изображены на иконе (методами живописи либо скульптуры). Уже первохристиане использовали иконы в таком качестве. Считается, что первый пример христианской иконописи был дан Спасителем, запечатлевшим для эдесского царя Авгаря Свой образ на платке. Согласно преданию, которое церковные историки относят к достоверным, несколько икон Богоматери написал евангелист Лука; среди них называют находящуюся в Москве чудотворную икону Владимирской Божьей Матери. Христианская живопись периода гонений известна лишь по немногим образцам, сохранившимся преимущественно в катакомбах и местах погребения. Катакомбная и кладбищенская иконопись была распространена главным образом в Риме и в Египте с конца I в. (самой древней считается роспись сводов катакомб св. Януария в Неаполе) и следовала приемам античного искусства. При этом широко использовалась христианская символика: так, Христос изображался в виде пастыря с агнцем на плечах или рыбы (греческое слово ίχθύς, означающее рыбу, первохристиане воспринимали как аббревиатуру фразы «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель»), а ученики – в виде рыбаков, поскольку первозванным апостолам Иисус сказал: «Идите за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф 4:19). В религиозной живописи первохристиан часто фигурировал петух как символ возрождающей силы, а мотив воскресения для христианства является центральным.
