– А он единственный, Вадим? Этот проступок?
– Да! – выкрикнул он, но по крохотной паузе, по заминке, я поняла: он лжёт. Он наглым образом лжёт.
– Знаешь, у меня было время поразмышлять. Думаю, это неправда. Иначе ты бы не приволок ту девушку к нам домой. Не стал бы делать этого, будь это один-единственный раз. Нашёл бы, где спустить пар. На стороне. Но почему-то это произошло именно у нас дома. Я не хочу знать твоих мотивов. И объяснений не хочу. Ты осознанно переступил черту. И да, я бы ничего не узнала, если б не вернулась домой пораньше. Но что случилось, то случилось. Отпусти меня, Вадим. Даже если ты меня сломаешь, ничего хорошего из этого не выйдет. Я буду помнить. Буду постоянно оглядываться. А я не хочу.
– Анна! Ну послушай же меня, Анна! – кричал мой муж.
А я только покачала головой и отключилась.
И только потом поняла, что плачу.
Чёрт, он снова довёл меня до слёз.
Я сказала ему «нет», смогла. Но душа, сердце продолжали болеть и рваться на части. Пять лет жизни не исчезают по щелчку наших пальцев. Счастливые моменты никуда не деваются. И, наверное, поэтому так невыносимо больно – до темноты в глазах.
– Прощай, Вадим, – произнесла я вслух, пытаясь хоть как-то отпустить человека, которого любила, с которым прожила бок-о-бок не один год.
Глава 23-1
Квартиру я сняла. Мне очень понравился лофт под самой крышей. Меня не пугала высота. Мне нравилось небо из окон и лоджия, что целовала облака. Ещё одна крохотная комнатка, где можно было сидеть до холодов и дышать воздухом, строить планы и готовиться к урокам.
Мне нравилось светлое пространство и отсутствие лишней мебели. Здесь царила какая-то аура, что была мне близка и понятна.
– Вау! – сказала Машка. – Я тебе завидую, Сотникова! Только ты могла урвать в этом районе подобное чудо! Знала бы – отбила у тебя территорию и застолбила бы навеки!
Нет, она, конечно, не завидовала. Грустила, что нам придётся расстаться.
– Я люблю тебя, – сказала я ей, перебираясь в квартиру под небесами.
– Ой, перестаньте, мадам! – закатывала она глаза. – Не терплю я всех этих телячьих нежностей!
Она любила. Просто никому не позволяла быть с ней нежными. Может, ей так проще выживать – не знаю.
– Мы теперь рядом, и сможем чаще видеться.
– Чаще видеться, Сотникова, – это когда ты просыпалась под моей крышей и шлёпала босыми ногами на кухню, сидела и пила утренний кофе. А так… снова будем больше на телефоне висеть да встречаться раз в две-три недели в кафе, где будем трескать пирожные и жаловаться друг другу на жизнь.
Я буду. Машка – вряд ли. Но это никак не сказывалось на моей к ней любви и на тепле, что я неизменно чувствовала, когда она рядом.
– Поможешь мне вещи забрать? – спросила, зная, что она с радостью и согласится и поможет.
– Ну, наконец-то! Решилась! Давно пора! Конечно, помогу! И уложить, и перенести. И машину подгоню прямо к вашему парадному подъезду.
А я почему-то представила, как эти вещи переносит Рейнер. Меня даже в жар кинуло. Я слишком много о нём думала в последнее время. Не специально. Но нет-нет да всплывал в моей голове невольно его образ.
Тем утром я подала на развод. Заполняла бумаги не дрогнувшей рукой, хоть на душе скребли кошки.
Нет, ничего не прошло даром. На словах я была твёрдой. На деле – сомневалась всё же, правильно ли поступаю. Может, не стоило вот так. А потом перед глазами всплывала наша спальня, где мой неверный муж кувыркался с чужой женщиной, и сомнения уходили прочь.
Я не смогу. Просто не смогу всё это забыть. Наверное, даже через сто лет. Может, поэтому хватило сил довести дело до конца и не сдаться на полпути.
Да, наверное, стоило предупредить Вадима, но я не стала этого делать. Пусть уж лучше так. Он на работе. А я приеду днём. Лишнего не возьму – только личные вещи.
– Ну, что? – вздохнула Машка, заводя машину на подземную парковку. – С богом, как говорят?
Я кивнула. Спазм сжал горло. Нет, нелегко давались мне эти шаги. И возвращаться сюда – больно. И войти снова в квартиру – сродни подвигу. Но я должна это сделать.
Я долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Руки дрожали.
– Ой, давай уже я! – забрала Машка у меня ключи. У неё получилось куда лучше, чем у меня. – Ну, и что за чёрт? – пыталась провернуть она ключ в замке, но у неё ничего не получалось.
Нехорошее предчувствие накрыло с головой.
Глава 23-2
– Дай-ка я, – протянула я руку и покрутила ключом туда-сюда.
Бесполезно. Подняла глаза на Машку. Та только головой крутнула.
– Вот гад, а. Замки сменил. Да хватит, не поможет.
Я всё ещё пыталась. Всё ещё не верила.
– Офигеть. Просто офигеть, Сотникова. Вот он – хороший Вадя во всей красе. Поехали отсюда. Будем думать, как быть.
– Нет, – тряхнула я головой, – нет. Там все мои вещи, ноутбук, конспекты. Мне скоро на работу выходить.
– Ну, позвонишь, попросишь аудиенции. Что делать? Сейчас ничего не добьёшься. Разве что слесаря вызвать. Так, мол, и так. Ключи потеряла. Или что-то вроде того наплести.
– Я не стану этого делать, Маш.
– Тогда хватит стоять и трясти эту чёртову дверь. Не поможет. Сезам не откроется.
Так мы и ушли не солоно хлебавши.
Машка молча вела машину. Губы в ниточку, брови нахмурены.
– А ну пошли! – резко притормозила она у ближайшего банкомата. – Карточки у тебя с собой?
– Д-да, – пробормотала я.
– Давай, надо попробовать, – показала она жестом, чтобы я поторопилась.
– Он не мог. Не мог со мной так поступить! – повторяла я снова и снова, пока рылась в сумочке.
Оказалось, мог. Деньги снять не получилось. Только рабочая карточка осталась. Но там денег немного.
– М-да, – сухо каркнула подруга, – не зря я тогда деньги сняла, ой, не зря. Заблокировал, сволочь.
Весь её вид кричал: «А я говорила!», но вслух она ничего не произнесла.
– Поехали отсюда. Будем думать.
Я шла за ней, как сиротливая собака. В машину села на автомате – ноги держать не хотели, стали свинцовыми.
– Что же делать… Я без вещей… Там ноутбук… конспекты… – раскачивалась я, как в трансе.
– Что-что. Договариваться. Или гордо выкрутиться.
Машка вела машину, как гонщик – жёстко и упрямо. Злилась.
– В конце концов, может, у вас замок сломался! – выпалила она. – Ну, мало ли? Всякое бывает. Может, твой Вадя напился и дверь высадил с горя.
Я покосилась на неё недоверчиво.
– Нет, ну а что? Что мы сразу плохое думаем?
– У меня такое впечатление, что мы ролями поменялись. И карточки он мне тоже с горя заблокировал? С другой стороны, это его деньги. И уж коль я с ним развожусь… – махнула я рукой.
– О, да! Ты с ним пять лет прожила! И что, получается, ничего твоего нет? Всё его? А не жирно ему будет? Ты на шее у него не сидела, работала, в дом всё несла. Мелочное пузатое чмо – вот кто твой Вадик! Зря, зря ты побои не сняла! Мы б у него отсудили хотя бы положенное!
– Он не пузатый, – слабо улыбнулась я.
Вадима пузатым даже с пребольшим увеличением нельзя было назвать. Он всегда следил за фигурой, здоровьем. Правильно питался и не злоупотреблял.
– И вот кто его сейчас защищает? Душонка у него уродливая и пузатая! Даже расстаться по-человечески не может! Он даже лечение не оплатил! Твой Райдер оказался вполне нормальным, хоть и повёл себя изначально, как скотина.
– Рейнер, – кажется, Машка намеренно без конца коверкала его фамилию.
– Да хоть кот Пушок! – разошлась не на шутку подруга. – Зуб даю: он бы замки менять не стал и карточки блокировать – тоже.
– Мы этого знать не можем, – покачала я головой. Выдохнула и приняла решение.
– Я позвоню Вадиму. В конце концов, это будет намного проще, чем гадать и тратить нервы.
Глава 24-1
