– Если действовать осторожно, то никаких вопросов не последует. Вам
следует договориться с Нэтталлом, потому что плотник может быть оченьполезным членом вашей команды. Он подыщет подходящую шлюпку и купит ее. Всюподготовку к бегству нужно закончить до приобретения шлюпки и, не теряя ниминуты, исчезнуть. Понимаете?Блад понимал его так хорошо, что уже через час повидал Нэтталла ивыяснил, что он действительно согласен участвовать в побеге. Онидоговорились, что плотник немедленно начнет поиски шлюпки, а когда она будетнайдена, Блад сразу же передаст ему необходимую сумму.Поиски, однако, заняли гораздо больше времени, нежели предполагал Блад.Лишь недели через три Нэтталл, с которым Блад встречался почти ежедневно,сообщил, что нашел подходящее суденышко и что его согласны продать задвадцать два фунта. В тот же вечер, вдали от любопытных глаз, Блад вручилему деньги, и Нэтталл ушел, чтобы совершить покупку в конце следующего дня.Он должен был доставить шлюпку к пристани, откуда под покровом ночи Блад иего товарищи отправятся навстречу свободе.Наконец все приготовления к побегу были закончены. В пустом бараке, где
еще недавно помещались раненые пленники, Нэтталл спрятал центнер note 17 хлеба,
несколько кругов сыра, бочонок воды, десяток бутылок вина, компас, квадрантnote 18, карту, песочные часы, лаг note 19, фонарь и свечи.За палисадом, окружавшим лагерь осужденных, также все были готовы.Хагторп, Дайк и Огл согласились бежать, как и восемь других людей, тщательноотобранных из бывших повстанцев. В хижине Питта, где он жил вместе с пятьюзаключенными, согласившимися участвовать в смелой попытке Блада, в течениеэтих томительных ночей ожидания была сплетена лестница, чтобы с ее помощьюперебраться через палисад.Со страхом и нетерпением ожидали участники побега наступленияследующего дня, который должен был стать последним днем их страшной жизни наБарбадосе.Вечером, перед закатом солнца, убедившись, что Нэтталл отправился за
лодкой, Блад медленно подошел к лагерю, куда надсмотрщики загоняли
невольников, только что возвратившихся с плантаций. Он молча стоял у ворот,пропуская мимо себя изможденных, смертельно уставших людей, но посвященнымбыл понятен огонек надежды, горевший в его глазах. Войдя в ворота вслед заневольниками, тащившимися к своим убогим хижинам, он увидел полковникаБишопа. Плантатор с тростью в руках разговаривал с надсмотрщиком Кентом,стоя около колодок, предназначенных для наказания провинившихся рабов.Заметив Блада, он мрачно взглянул на него.
– Где ты шлялся? – закричал он, и, хотя угрожающий тон, звучавший в
голосе полковника, был для него обычным, Блад почувствовал, как его сердцеболезненно сжалось.
– Я был в городе, – ответил он. – У госпожи Патч лихорадка, а
господин Деккер вывихнул ногу.
– За тобой ходили к Деккеру, но тебя там не нашли. Мне придется
кое-что предпринять, красавец, чтобы ты не лодырничал и не злоупотреблялпредоставленной тебе свободой. Не забывай, что ты осужденный бунтовщик!
– Мне все время об этом напоминают, – ответил Блад, так и не
научившийся сдерживать свой язык.
– Черт возьми! – заорал взбешенный Бишоп. – Ты еще осмеливаешься
говорить мне дерзости?Вспомнив, как много поставлено им сегодня на карту и живо представивсебе тот страх, с каким прислушиваются к его разговору с Бишопом товарищи вокружающих хижинах, Блад с необычным смирением ответил:
– О нет, сэр! Я далек от мысли говорить вам дерзости. Я… чувствую
себя виноватым, что вам пришлось искать меня…Бишоп внезапно остыл:
– Да? Ну ладно, сейчас ты почувствуешь себя еще больше виноватым. У
губернатора приступ подагры, он визжит, как недорезанная свинья, а тебянигде нельзя найти. Немедленно отправляйся в губернаторский дом. Тебя тамждут… Кент, дай ему лошадь, а то этот олух будет добираться туда всю ночь.У Блада не было времени раздумывать. Он сознавал свое бессилиеустранить эту неожиданную помеху. Но бегство было назначено на полночь. Внадежде вернуться к этому времени доктор вскочил на подведенную Кентомлошадь.
– А как я вернусь назад? – спросил он. – Ведь ворота палисада будут
закрыты.
– Об этом не беспокойся. До утра ты сюда не вернешься, – ответил
Бишоп. – Они найдут для тебя какую-нибудь конуру в губернаторском доме, гдеты и переспишь.Сердце Питера Блада упало.
– Но… – начал он.
– Отправляйся без разговоров! Ты, кажется, намерен болтать до темноты.
Губернатор ждет тебя! – И Бишоп с такой силой ударил лошадь Блада своейтростью, что она рванулась вперед, едва не выбросив из седла всадника.Питер Блад уехал с настроением, близким к отчаянию. Бегство приходилосьоткладывать до следующей ночи, а это грозило осложнениями: сделка Нэтталламогла получить огласку, к нему могли обратиться с вопросами, на которыетрудно было ответить, не возбудив подозрения.Блад рассчитывал, что после визита в губернаторский дом ему удастся подпокровом темноты незаметно прокрасться к частоколу и дать знать Питту идругим о своем возвращении. Тогда бегство еще могло бы состояться. Однако иэти расчеты сорвал губернатор, у которого он нашел свирепый приступ подагрыи не менее свирепый приступ гнева, вызванный длительным отсутствием Блада.Губернатор задержал доктора до глубокой ночи. Блад надеялся уйти послетого, как ему удалось при помощи кровопускания несколько успокоить боли,мучившие губернатора, но Стид не хотел и слышать об отъезде Блада. Доктордолжен был остаться на ночь здесь же, в губернаторской спальне. Судьба,казалось, издевалась над Бладом. Бегство в эту ночь окончательно срывалось.
Только рано утром Питер Блад, заявив, что ему необходимо побывать в
аптеке, смог выбраться из губернаторского дома.Он поспешил к Нэтталлу и застал его в ужасном состоянии. Несчастныйплотник, прождавший на пристани всю ночь, был убежден, что все уже открыто ион погиб. Питер Блад как мог успокоил его.
– Мы бежим сегодня ночью, – сказал он с уверенностью, которой на
