— Я сплю, — ответил сиплый голос из-под одеяла.
— Ты на занятия пойдешь сегодня?
— Если не пойду, то поползу, — ответила девушка и высунула нос из-под одеяла. — Зачем ты утягиваешь ее?
— Когда бьют в грудь — очень больно. А с этим — Данфейт указала на свой эластичный материал, — почти что нет.
— Хорошая фигура, и кожа красивая. Только лицо и руки "сгорели".
— И волосы, — ответила Данфейт.
Эрика поднялась с кровати и полезла в свой шкаф. Достав из него ножницы и расческу, она повернулась к Дани.
— Пойдем в ванную. Я приведу тебя в порядок.
— Будешь меня стричь?
— Да, с такими паклями тебя засмеют в первый же день. Кто тебя так оболванил?
— Сама.
— Ужас. Пойдем, я все исправлю.
К шести утра волосы Данфейт были острижены и уложены. У Эрики прекрасно получалось орудовать ножницами, и наверняка, девушка ловко могла ими же и изувечить. Дани посмотрела на свое отражение в зеркале. Простриженные пряди прикрывали уши и спускались ниже, обрамляя лицо. Они по-прежнему торчали в разные стороны, но теперь это был хаос предусмотренный, а не такой, как придется.
— До телепорта идти минут тридцать, — произнесла Эрика. — Подожди, я приведу себя в порядок, и мы пойдем вместе.
Костюм матриати Данфейт выбирала не долго. Денег хватило только на одну из самых дешевых моделей, хотя были и те, от которых тяжело было оторвать свой взгляд. Выцветший темно-синий цвет нисколько не красил сайкаирянку. Воротник-стойка стягивала горло. Данфейт пробыла в нем всего час, а ткань уже прилипла к ее покрытому испариной телу. Она взглянула на Эрику, у которой костюм был намного дороже всех ее личных вещей, и подмигнула девушке. Темно-багровый цвет весьма подходил тианке. Вышивка золотыми нитями украшала грудь и спину. Рукава, собранные на запястьях, оторочены золотым атласом. Особенно Данфейт впечатлили бордовые замшевые туфли девушки. Слоеный каблук не подкачал, и теперь Эрика возвышалась даже над самой Данфейт. При свете дня кожа девушки казалась по-настоящему красной, и Данфейт не могла понять, то ли это ее природный оттенок, то ли следствие жара. Глаза Эрика предусмотрительно не красила, хотя порывалась, но после того, как они начали слезиться, пришла к выводу, что протянет день без грима. Она была красивой, эта тианка. Темно-красные радужки ее глаз на свету словно горели, а в темноте превращались в литые алые диски.
* * *
— А вот и наша "Красная леди"! — засмеялся кто-то за их спинами.
Данфейт обернулась и встретилась глазами с деревой лет двадцати пяти. Мужчина вел себя развязно, и это портило впечатление от его дорого костюма зрячего. Белый, с воротником-стойкой, как у всех аркаинов, зрячих и матриати, расшитый со всех сторон. На плечах его маячили символы "VZ", что означало "visetriz" на деревийском, то есть "зрячий" на всеобщем югуанском. Дани посмотрела на свои плечи и скривила лицо. "MZ", то есть "Mazetriz", резало глаза.
Эрика только потянулась к входной двери в учебный корпус, как ее толкнули в спину и она налетела на зрячего, идущего впереди.
— Смотри, куда прешь, тианка!
— Извините, — прошептала Эрика и тут же отвела глаза.
"Урод", — подумала Данфейт и взяла девушку под руку, пробираясь сквозь толпу вперед и влача ее за собой.
В какой-то момент Эрика все-таки налетела на еще одного зрячего, толкнув его плечом. Мужчина обернулся и шикнул на нее, отчего у Эрики подкосились ноги.
— Оставь ее! — повысила тон Данфейт, помогая девушке подняться с пола.
— Сейчас сама получишь, — ответил мужчина и Данфейт пошатнулась.
Кожу на спине обожгло так сильно, что она выгнулась, схватившись за Эрику.
— Извините нас, — прошептала девушка, обращаясь к зрячему.
— Пусть она извиниться! — он посмотрел на Дани и скривил лицо в презрительной усмешке.
Данфейт отпустило, и она смогла разогнуться. Повернувшись к незнакомцу лицом, она заглянула в черные глаза деревы и подумала о мертвых кроликах. Мужчина засмеялся в голос, а Дани нанесла удар по его носу локтем. Настолько быстро она это сделала, что мужчина даже не понял, откуда у него на лице кровь.
— Бежим, — прошептала Эрика и, вцепившись в Данфейт, потянула ее за собой. — Что ты творишь?
— Он трус. Пускай найдет нас. Посмотрим, кто кого!
— Он — зрячий!
— Да, хоть сам Глава! Так не ведут себя!
Эрика остановилась и заглянула в глаза Данфейт.
— Ты ведь ничего не понимаешь, так? Думаешь, они будут принимать вызов и драться с тобой честно? Никогда. Ты — матриати. Ты можешь быть в тысячу раз сильнее его, но ты — матриати! По этой причине тебе лучше оставить свои представления о чести и достоинстве за дверями этого заведения. Для таких, как мы с тобой, закон не писан, а значит, мы — вне закона.
Словно хлыстом Данфейт ударили по спине. Она упала на пол перед Эрикой и застонала.
— За разбитый нос ты мне ответишь, шлюха!
Данфейт попыталась выставить блокировку поля, но это не сработало. Зрячий без труда ее пробил.
— Оставь ее! Оставь! — кричала Эрика, цепляясь за руки мужчины.
— Пошла вон! — рявкнул он и попытался отшвырнуть Эрику, но девушка ловко оцарапала его своими ногтями и ударила ногой в пах.
Дерева застонал и согнулся, но Эрика этого уже не видела. Она корчилась от боли на полу, ощущая, как в ее тело вторгаются сразу несколько лезвий от очень длинных клинков. Данфейт видела, что произошло, но подняться с пола все еще не могла.
Зрячий посмотрел на нее и, разогнувшись, схватил за волосы.
— Интересно, что тут у нас? Сайкаирянка?
— Отпусти их! — прозвучал голос Айрин за их спинами.
Данфейт мгновенно стало легче, и она встала на колени, пытаясь оторваться от пола.
— Айрин Белови собственной персоной? — засмеялся мужчина.
— Сермилли, ты слишком многое себе позволяешь!
— Она сломала мне нос!
— Горбинка будет неплохо на нем смотреться.
— За это она должна понести наказание!
— Ты не имеешь права карать чужих матриати!
— Если ее хозяин мирится с подобным, я научу ее манерам сам.
Дани поднялась с колен и посмотрела сначала на сестру, а затем на дереву, по имени Сермилли.
— Я вызываю тебя на поединок!
— Что?! — засмеялся мужчина. — Ты?
— Дерись на равных со мной, а не с помощью силовых полей!
— Свой вызов можешь засунуть себе в рот! Туда же, куда ты суешь член своего зрячего!
— В таком случае, тебя вызываю я! — прогремел голос Кимао за спиной Сермилли.
Дерева обернулся и скривил свое лицо.
— Ты не вправе ответить за нее.
— Оскорбление моей матриати — мое личное оскорбление. Так что, имею все права.
