– Я все поняла, Заурбек Адамович, – подобострастно улыбнулась девица.
– Свободна, – жестом отпустил он ее и, когда она исчезла за дверью, оскалился в белозубой улыбке:
– Нравится?
– Очень. Как экспонат кунсткамеры.
– Занятный экспонат. Зовут Лола. Обитает где-то в Нахабино, была замужем за неким отмороженным существом по имени Вениамин – начинающим алкоголиком и завсегдатаем ночных клубов. К несчастью нахабинских пешеходов, Веня имел права и машину: нарушал, таранил, сбивал… Неизвестно, как сложилось бы дальше, но буквально месяц назад его «замочили», разрядив в голову полмагазина – он своей «доблестью» начал создавать серьезные проблемы для серьезных людей. Понимаешь? – Я молча кивнул, а он тем временем продолжал: – Лола верит в то, что в две тысячи двенадцатом году наступит конец света, и активно готовится к этому радостному событию посредством массового постинга своих фотографий в Интернете…
Качественная характеристика. Короткая, емкая, безо всяких «сухофруктов» типа «родился, учился, сгодился…».
На самом деле девица меня не интересовала, зато личность Баталова приковывала внимание целиком: я вслушивался в каждую его фразу, пытался понять замыслы, предугадать действия.
«Кто же он такой? Создатель и безраздельный хозяин крупного московского бизнеса с кучей филиальных метастаз? Или же бывший гангстер, отхвативший в лихих девяностых кусок бюджета, завода или торговой сети? Как бы там ни было, остается главный вопрос: что ему нужно?..»
– …Научилась целоваться на помидорах и думает, что готова к жизни, – пускал к потолку облачка ароматного дыма Баталов. – Дурочка! Я как-то посоветовал ей покупать бананы. Не поняла! Честно признаться, она давно поднадоела. Не знаю пока, как от нее отделаться…
– Чего ж тут напрягать мозг? У тебя какой этаж?
– Двадцатый. А что?
– Ну и выбрось ее в окно! Потом, если потребуется, я свидетелем пойду – дескать, сама сиганула.
– ?!
– А что, сейчас многие так делают. От голода, кризиса, СПИДа…
Он долго и громко смеялся, продолжал острить и сыпать шутками. Я слушал, размышлял и ждал самого главного…
– Итак, Аркадий Андреевич, – назвал он меня в соответствии с новыми документами, – перейдем к главному.
«Ну, наконец-то!»
Выдержав театральную паузу (ну не может он, видимо, без этого!), Баталов произнес, высверливая во мне своими темными глазками дырку приличного диаметра:
– Мне необходима твоя помощь в организации команды подводного дайвинга.
– Без проблем, – изобразил я на лице уверенность Посейдона.
– Не думаю, что это будет простой задачей.
– Почему? Я отслужил во «Фрегате» приличный срок и за это время выполнил более сотни различных по сложности и характеру операций.
– Каких, например?
– Об их сути говорить не имею права – с большинства до сих пор не снят гриф секретности.
– Тогда обрисуй в общих чертах.
– Операции бывали разными. Простейшие, типа разминирования старых или недавно утерянных морских боеприпасов. Средней сложности – такие, как скрытная эвакуация сотрудников нашей разведки из портов стран НАТО. Наконец, самые сложные, связанные с большим риском для жизни и глубоководными погружениями.
– Расскажи подробнее о последних.
– О последних? Относительно недавно группе моих ребят пришлось в северных водах ликвидировать немецкую подскальную базу подводных лодок, сохранившуюся со времен Второй мировой войны.
– И что же в этом сложного?
– Сложность состояла в том, что база была действующей.
– Как действующей?
– Она находилась в гроте на одном из отдаленных островов нашего северного архипелага. Во внутреннем водоеме стояла немецкая субмарина – одна из лучших на момент окончания войны. Рядом в каменных катакомбах хранился огромный боезапас торпед, а в каменных казармах находились выжившие фанатики-нацисты из числа подводников гросс-адмирала Деница. Вот с ними-то и пришлось столкнуться, когда обнаружили эту базу.
– Занятно, – удивленно покачал головой Баталов. – А что еще выполнял твой отряд из разряда повышенной сложности?
– Много раз приходилось работать на предельной глубине.
– На предельной? – оживился кавказец. – На какой именно?
– До трехсот метров.
– Ого! И какую же работу выполняли твои ребята? Если это, конечно, не секрет.
– К примеру, ставилась задача нейтрализовать диверсантов, установивших аппаратуру прослушивания на глубоководном кабеле связи. Где именно он проходил и какие соединял командные пункты – сказать, извини, не могу.
– Понятно. А что значит «нейтрализовать»?
– Это всегда означает одно – уничтожить.
– На какой же глубине пришлось уничтожать диверсантов?
– Мы настигли их группу на глубине двести семьдесят метров.
Глаза Заурбека Адамовича округлились – по всему видно, что данная тема ему чрезвычайно интересна. Он придвинул кресло ближе к столу, раздвинул локти и почти лег на столешнице, дабы не пропустить нечто важное в моих объяснениях.
– Скажи… вы использовали какое-то особенное снаряжение для таких… экстремальных погружений?
– В общем-то, нет. Обычные ребризеры замкнутого цикла с электронной системой управления.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее.
– Это одна из самых дорогих разновидностей дыхательных аппаратов, но отнюдь не диковинка и не дефицит – ребризер можно заказать в любом приличном магазине, торгующем снаряжением для дайвинга.
– Так в чем же фишка?!
– Ценность аппаратов подобного класса в наличии микропроцессора, дозирующего кислород в зависимости от глубины. Поэтому его обладателю нет нужды тащить с собой пяток запасных баллонов с различными газами и париться с регулировкой состава смеси. Он просто занимается своими делами. Кстати, за счет автоматической дозировки происходит эффективная и быстрая декомпрессия при всплытии, не требующая длительных задержек на «площадках». Поэтому фишка заключается скорее в газах, забиваемых в баллоны, а не в аппаратах.
Баталов быстро достал из ящика блокнот, выдернул из прибора ручку, что-то записал и поднял голову:
– Какие ребризеры вы использовали в своей работе?
– Английские «Buddy Inspiration» или американские «IST Megaladon». Цена – от семи до восьми с половиной тысяч долларов за один комплект.
– Цена не имеет значения. Какие нужны газы для погружения… скажем… на сто пятьдесят или двести метров?
Поскольку эти данные не являются секретом за семью печатями (их знает любой мало-мальски подготовленный любитель подводного дайвинга), я запросто ответил:
– Кислород и дилюэнт.
– Что такое… дилюэнт?
– Обычный воздух, тримикс или гелиокс. В нашем случае нужно использовать гелиокс.
– Хорошо… – Я мало что понял, но с этими тонкостями все равно придется разбираться тебе…
Баталов быстро строчил по бумаге, а я снова и снова гадал, для чего он организовал мой побег, снабдил липовыми документами и докучает несуразными вопросами, ответы на которые при желании можно откопать в бездонном Интернете или в любой библиотеке.
– Что еще, помимо дыхательных аппаратов и специальных смесей, потребуется для погружений и работы на глубине? – деловито поинтересовался он.
– Расходные материалы для ребризеров: запасные кислородные датчики, сменные патроны химпоглотителя, газ. Кроме того, многослойные гидрокомбинезоны, полнолицевые маски (если они не идут в комплектах с ребризерами), ласты, ножи, баллоны аварийного всплытия, подвесные системы, станция гидроакустической связи, навигационная панель, подводные автоматы со специальными боеприпасами…
– Подводные автоматы? – насторожился кавказец.
– Да, это специальное оружие для стрельбы под водой. Есть прекрасные отечественные образцы: «АПС» или более современный «АДС». В крайнем случае, можно ограничиться стареньким пистолетом «СПП-1». Имеются и неплохие иностранные стволы.
– Скажи, а зачем нужно оружие в сугубо гражданской миссии?
– Понимаешь, Заурбек, белым акулам не объяснишь, с какой целью ты спускаешься под воду. Они тупо хотят кушать и видят в тебе желанную добычу.
– Хорошо, я подумаю над этим вопросом. – Баталов отодвинул блокнот и снова потянулся к сигарной коробке. Отщелкивая кончик сигары, он загадочно улыбается. – Тебе, наверное, не терпится узнать, какое дело я затеваю?
– Видишь ли, – ответил я с такой же многозначительной улыбочкой, – будучи командиром «Фрегата», перед началом каждой операции я всегда был посвящен во все ее детали и тонкости. Подчеркиваю – во все! Ибо без этих тонкостей невозможно выстроить точного плана действий, невозможно правильно сформировать группу пловцов, рассчитать минимальное количество необходимой для погружения смеси.
