Думаю, они делали его из какого-то растения, вроде прямого дерева или высокой травы… наверное. Здесь есть много растений. Уверена, что нашла бы растения, из которых можно сделать бумагу, побродив по лесу.
Да, лес. Идём в лес.
Когда дело касалось книг, я всегда с удовольствием занималась беготнёй. Моя семья и даже Шу всегда удивлялись, а затем грустно вздыхали. Итак, теперь, когда у меня появилась идея, нужно приступить к её исполнению. Нужно попросить Тули взять меня с собой в лес.
— Тули, я тоже хочу в лес! Могу я пойти с…
— Чего?! Ты?! Да ни за что!
Она прервала меня, не дав и шанса договорить. Отреагировала так быстро, что ей явно не пришлось думать дважды. К тому же, она сказала «ни за что», а не «тебе не следует», и это означало, что не было надежды на то, что она передумает. От этого было на самом деле больно.
— Почему нет?
— Ты не можешь, знаешь же. Если ты не сможешь дойти до ворот, то не попадёшь в лес. И когда мы туда пойдём, то кто будет собирать дрова, фрукты и орехи, а? Ты не сможешь этого делать. Ты даже на дерево не залезешь. Когда мы будет возвращаться, ты не сможешь нести большую тяжёлую коробку на спине. Если мы хотим вернуться до того, как ворота закроют, мы не должны делать остановки по пути. Ты никак не можешь пойти, понимаешь?
Список длинноват, но всё сводится к тому, что «ты недостаточно сильна».
— И ещё уже почти зима, поэтому в лесу мы можем найти не так много…
Даже если я пойду, там может ничего не быть.
Сложно. Идти ли мне в лес, даже если там может ничего не оказаться, или забыть об изготовлении бумаги? Слишком сложно решить.
Тули заметила беспокойство на моём лице.
— Что ты хочешь? Осталось не так много фруктов мелиа.
Фрукты мелиа, из них я делала наш шампунь. Мы не ели фрукты, которые принесла Тули; вместо этого мы отжали из них масло. Затем мы временами использовали его как увлажнитель для волос.
Я бы хотела достать ещё мелиа, но сейчас важна не красота, важны книги. Мне нужны растительные волокна для создания моего псевдопапируса.
— М-м-м… а есть растения, из которых можно извлечь волокна?
— Э? Чего?
Тули колебалась, так что я повторила ещё раз. Передо мной лицо человека, который не понимает мой японский. Подумав секунду, я попыталась объяснить снова, используя очень простые для понимания слова.
— …мне нужна трава с толстым стеблем. Я хочу только стебелёк.
Тули обдумала мой вопрос. Есть ли у неё какие-нибудь идеи? Я пристально смотрела на неё, ожидая ответа. Вскоре она с покорным выражением лица пожала плечами.
— Ладно, я попробую попросить помощи у Ральфа и Лутца.
— А-а?
Она не сказала, что сделает это, она сказала, что попробует?
Я не совсем поняла, что она имела в виду, и наклонила голову на бок. Тули, кажется, не ожидала такой реакции. Я несколько раз моргнула, моя голова была наклонена, словно я переспрашивала её.
— Семья Ральфа выращивает кур, ты же знаешь. Они запасают много корма, чтобы пережить зиму.
Э-э, даже если она сказала «ты же знаешь», на самом деле я этого не знала. Тули говорила так, будто это очевидно, поэтому я не показала свою настоящую реакцию.
— А, точно!
— Так, я предложу им собрать траву, а потом спрошу о стеблях. Сейчас такое время, что травы может быть не так много, ладно?
— Ладно! Спасибо, Тули!
Тули, правда, ты удивительная старшая сестра.
На следующий день мы с Тули вместе спустились по лестнице, ведь она собиралась в лес и заодно хотела попросить Ральфа и Лутца помочь мне. Они согласились, и я вздохнула с облегчением. Однако я не могла полагаться только на них.
Я хочу пойти и собрать траву самостоятельно. К счастью, трава росла вокруг колодца, там, где не было брусчатки. Не знаю, можно ли использовать её стебли.
— Мамочка, я хочу пойти с тобой к колодцу.
— Ох! Хочешь помочь?
— Не-а. Кое-что другое, — могло показаться жестоким, но если бы я тратила время на помощь, я не смогла бы собрать траву.
— Я хочу собрать траву.
Я показала её небольшую корзину, которую сделала Тули.
— А, ну ладно.
Хоть я и отказалась помочь, она всё равно позволила пойти с ней, то ли потому что не хотела идти против моего энтузиазма, то ли потому что была рада, ведь я достаточно окрепла, чтобы ходить.
Я снова шла по лестнице, вслед за мамой, которая несла бельё. Это мой второй выход за сегодня, поэтому спуск меня так вымотал, что, казалось, теперь я не смогу собирать траву.
Я отдыхала рядом с мамой, пока она качала воду из колодца, а затем стирала дурно пахнущим непенящимся мылом из животного сырья.
— О-о! Не это ли малышка Майн? — дружелюбно воскликнула незнакомая мне женщина.
— Доброе утро, — вежливо ответила я.
— А, Карла! — улыбнулась моя мама. — Доброе утро. Ты сегодня рано.
Судя по реакции мамы, я забыла её. Это должна быть знакомая Майн. Я старалась не подавать вида, пока рылась в своих воспоминаниях.
Я правда её знала. Согласно воспоминаниям, это мама Ральфа и Лутца. У неё крепкое телосложение и, хм-м-м-м, похоже, она очень надёжный человек.
Итак, мне нужно сказать что-то вроде «спасибо за вашу помощь»? Стоп, нет-нет, пятилетняя девочка не должна этого говорить. Что говорят маленькие дети взрослым женщинам, с которыми они дружны? Кто-нибудь, помогите!
Карла смотрела на меня, пока мысли в моей голове перемешивались, а затем подошла к колодцу и стала черпать воду. Она без труда подняла ведро, а потом стала стирать. Конечно же, она использовала мыло из животного сырья.
— Как поживаешь, Майн? Тебя редко можно увидеть на улице.
— Я собираю траву! Ральф и Лутц сказали, что её собирают для
