Мы приземляемся на нижнюю террасу, хоть я бы предпочла припарковаться на крыше, за воротами или вон даже в бассейне. Где угодно, в общем, но только не в паре метров от Гаранора Хороса. Кажется, они с Фелисией сами только что прилетели. Водитель достаёт из багажника их вещи, а будущие супруги общаются с какой-то молодой черноволосой женщиной. Стоят прямо на ступенях широкой лестницы, что ведёт ко входу в эту обитель роскоши и красоты. Понимаю, что миновать их незамеченными мне никак не светит, хоть почему-то очень этого хотелось бы.
Когда мы приземляемся, Фелисия оборачивается. Что-то говорит жениху и спешит к нам, а я чувствую, как меня начинает потряхивать. От хищного взгляда брюнетки и от такого же у будущего правителя Грассоры. Разве что концентрация хищности в нём в разы превышает все допустимые нормы.
Как бы у меня от неё не случилось передозировки.
Ксанор, продолжая играть роль обаятельного душки-кавалера, обходит машину и помогает мне из неё выбраться. После чего под цепким взглядом брата достаёт из багажника аэроколяску, в которую Дина укладывает всё ещё спящую Литу.
— Эления, Ксанор, как же хорошо, что вы тоже с нами. — Фелисия первой подходит к нам, и мои губы сами собой растягиваются в улыбке.
Даже если бы я сейчас чувствовала себя паршиво, не смогла бы не ответить на улыбку Фелисии.
Но паршиво я себя в любом случае не чувствую. Разве что как на иголках. Нервничаю. Волнуюсь. И, кажется, злюсь. Совсем немного. Хорос-старший смотрит на меня так, словно перед ним элемент фонтана. Хоть, подозреваю, на кусок мрамора и то больше внимания обращают. Совершенно пустой, безразличный, если не сказать больше — отмороженный взгляд. Будто это и не он вчера наслаждался приготовленным мной ужином, помогал с Литой и даже проявлял какую-никакую заботу, грозясь разыскать отца моего ребёнка.
— А девочка спит? — Фелисия с любопытством поглядывает на аэроколяску.
— Да, она всегда засыпает в машине.
Сразу видно, что Сольт обожает детей. Чего не могу сказать о брюнетке, которая недовольно морщит свой хорошенький носик при виде меня и моей дочери.
— Это организатор свадьбы? — в голосе у неё отчётливо звучат стервозные нотки.
— Да, это сонорина Лэй, о которой я тебе рассказывала. Эления, это Сивилла, моя старшая сестра. Есть ещё Оли, наша младшенькая, но она прилетит ближе к ужину.
— Рада знакомству, сонорина Сольт, — бросив взгляд на холёную ручку богатой наследницы и не обнаружив на ней обручального кольца, говорю я.
Сивилла лишь сдержанно кивает в ответ, всем своим видом показывая, что она мои чувства уж точно не разделяет.
— Возвращаясь к теме серпентария, — кашлянув, негромко вставляет Ксанор, и я закусываю губу, стараясь сдержать смешок.
Старший Хорос подходит к нам последним.
— Сонорина Лэй, рад, что вы всё-таки приняли приглашение моего брата, — говорит он с таким видом, словно моё присутствие вызывает у него как минимум головную и зубную боль вместе взятые. А может, и тошноту в придачу, и я невольно вспоминаю о словах Ксанора о том, что его брат терпеть не может Светлых.
Меня терпеть не может, в общем.
Отвечать ему, если честно, совсем не хочется. Просто киваю и перевожу взгляд на Фелисию. Она и Ксанор — вот на кого я должна смотреть, о ком должна думать, кому обязана уделять внимание. И мне без разницы, какого обо мне мнения всякие там Сивиллы с Гаранорами. Как бы сказал Хайме, пусть засунут своё самомнение и свой статус йоргу в задницу.
Фея так никогда не скажет, но ведь думать так ей никто не запрещает…
— Полагаю, нам всем стоит отдохнуть перед ужином, — говорит Фелисия и манит меня за собой. — Пойдёмте, Эления, слуга покажет вам ваши комнаты. Хорошо добрались? Ксанор не сильно вас смущал?
Сильно смущающий останавливает меня, касаясь моего локтя, и склонившись ко мне, шепчет на ухо:
— Было приятно полетать с тобой, Эления. Надеюсь, с тобой и другими вещами будет приятно заниматься.
Хорошо, я не вижу своего отражения. Щёки как пить дать пунцовые от этого совсем не завуалированного намёка. Чувствую на себе тяжёлый взгляд старшего Хороса, отчего краснею ещё больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лишь чудом беру себя в руки. Привстаю на носочках, чтобы оказаться ещё ближе к охотнику, и шепчу ему, почти в губы:
— Можем вместе сыграть на пианино. Я неплохо музицирую. — Лёгким движением руки стряхнув с локтя его пальцы, возвращаюсь к Фелисии. — Простите, сонорина Сольт, меня отвлекли. Так что вы там говорили?
Внутреннее убранство дома такое же роскошное, хоть, наверное, одного этого слова будет недостаточно, чтобы описать открывшуюся моим глазам красоту. Сначала я залипаю в холле, в котором чувствую себя едва ли больше насекомого. Лестницы из тёмного мрамора, обрамляющие просторное помещение, ведут на второй этаж. Кованые перила отражаются в натёртых до блеска светлых полах, и мне даже удаётся поймать в них своё слегка ошалелое отражение.
Коляска плывёт по воздуху, Дина как будто тоже: идёт чуть ли не на цыпочках, стараясь не производить ни звука. Фелисия берёт меня под руку, словно мы давние подружки, и увлекает за собой к лестнице.
— Сегодня будет скромный семейный ужин, ничего особенного. Только Сольты и совсем немного Хоросов, — смеётся. — А завтра мы приглашены на приём к Кинто Гальярдо, слышала о нём?
Киваю, рисуя в мыслях образ ещё одного Тёмного немногим старше Гаранора. Гальярдо владеют нефтяными компаниями, разбросанными чуть ли не по всему миру, и смело могут померяться капиталами как с Сольтами, так и с Хоросами, а может, и переплюнуть их.
— Ты тоже приглашена, Эления, — тем временем огорошивает меня Фелисия. — Я навела о тебе справки и знаю, что ты была лучшей сотрудницей «Фелисидад», но… ты ведь никогда не вращалась в наших кругах. Приём у Гальярдо станет наглядным примером того, что люди и Тёмные вроде нас ждут от подобного рода мероприятий.
— Мне доводилось организовывать свадьбы для состоятельных семей, — заикаюсь, надеясь отвертеться от столь незаманчивого приглашения.
— Но не для таких, как моя и Гаранора, — со снисходительной улыбкой замечает невеста Хороса.
Я закусываю губу и мысленно матерюсь. Ну то есть не матерюсь, конечно (этого я делать, увы, не умею), а просто ругаюсь, вспоминая йоргов и всех их родственников до седьмого колена. На приёме у Гальярдо наверняка будут журналисты. А ещё у меня банально нет вечернего платья. То, которое заказала сегодня утром и даже не удосужилась примерить, пойдёт для «скромного» семейного вечера, но никак не для пафосной тусовки самых сливок грассорского общества.
Фелисия как будто читает мои мысли и спешит меня успокоить:
— Не волнуйся, жена Кинто любит устраивать необычные вечеринки, и в этот раз тема вечера — маски. Думаю, с маской тебе будет спокойнее, будешь меньше смущаться.
— Но у меня нет маски.
И платья.
— А это вообще не проблема. В Аликантаре полно магазинов, завтра мы обязательно что-нибудь для тебя подыщем, — покровительственно обещает Фелисия.
Представляю, сколько может стоить ма-а-аленький лоскуток ткани в любом из бутиков Аликантара… Хотя нет, не представляю и представлять не хочу.
— Это будет моим тебе подарком по случаю знакомства и начала совместной работы, — явно улавливает мой настрой Фелисия, а мне опять хочется краснеть или лучше вот провалиться сквозь эти дорогущие полы в их дорогущий холл.
— Не думаю, что смогу его принять…
— Эления, ты хочешь меня обидеть? — Сольт останавливается и заглядывает мне в глаза.
— Ни в коем случае. Просто это слишком щедрый подарок.
— Твой будет куда щедрее, — и здесь не теряется Фелисия. — Свадьба моей мечты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мысленно прикидываю, потяну или не потяну, и качаю головой:
— Я благодарна вам за внимание, но я в состоянии позволить себе новое платье.
Фелисия тяжело вздыхает:
— Ладно, завтра на месте разберёмся.
Запихнув мысли о платье и неожиданном мероприятии куда подальше, возвращаюсь к своей работе:
