Молодой человек добежал до Хелены первым, схватил ее за плечо и развернул к себе. Вид у него был скорее обеспокоенный, чем сердитый. Хелена взглянула на узкое лицо с веснушками на кончике носа. Парень ей кого-то напоминал… И тут Хелене показалось, что это какой-то сон: женщина, прибежавшая вслед за молодым человеком, оказалась той самой Мирандой Биллер.
– Это же Люцина! – в изумлении воскликнула она. – Что ты здесь делаешь? Люцина – одна из тех польских сирот из Паиячуа, – сообщила она парню. Хелена же, ничего не ответив, рыдала не переставая. – А это мой двоюродный брат Джеймс, – представила молодого человека Миранда и обняла беспомощную Хелену. – Ну, скажи наконец хоть слово, Люцина! Как ты здесь оказалась? Совсем одна и совершенно промокла… Куда ты брела?
– Очевидно, назад, в Паиячуа, – предположил Джеймс. – По крайней мере, направление совпадает. Вы были… ты была… в Веллингтоне, мисс… э… Люцина?
Джеймс не знал, как обращаться к девушке. Миранда назвала ее сиротой, но ее подопечная точно уже не была ребенком. Когда он наконец рассмотрел ее, то увидел хоть и заплаканное, однако очень симпатичное личико девушки лет восемнадцати на вид с каштановыми волосами. Утром она, конечно, тщательно заплетала косички и укладывала их, но теперь они промокли и расплелись. На одной не было ленточки. Парня тронул вид отчаявшейся молодой полячки. Смирившаяся, загнанная, испуганная и потерявшая надежду… В громадных фарфорово-синих глазах как будто отразилась вся ее история.
– Не Люцина… – всхлипывала девушка. Джеймс подумал, что она хочет поправить произношение Миранды, но затем прозвучало совсем иное: – Я не Люцина. Я… Хелена. Люцина – моя сестра. А я… я…
Джеймс растерянно переглянулся с кузиной.
– Ты что-нибудь поняла? – спросил он у нее.
– Нет, – отрицательно покачала головой Миранда. – Это, без сомнения, Люцина или, по крайней мере, та девушка, которая зарегистрировалась в лагере под именем Люцины Грабовски. Сейчас мне, впрочем, все равно. Как бы там ее ни звали, нужно увести бедняжку с улицы куда-нибудь в сухое место. А что все это значит, она нам сможет рассказать позже. Люцина, мне показалось, что ты намеренно бросилась под мою машину. Это так? – серьезно спросила Миранда.
Хелена лишь всхлипнула в ответ, но ничего не ответила.
– Сейчас мы отвезем тебя в загородный дом моих родителей, – решительно заявила девушка. Она попыталась поднять и поставить на ноги дрожащую Хелену, но потом это сделал ее сильный кузен. – Помоги ей, Джеймс, а я пока подгоню машину. Надеюсь, больше у меня проблем на дороге не будет.
– Скажи-ка еще раз, как тебя зовут? – попросил Джеймс, держа Хелену за руку и помогая ей встать на ноги. – И не волнуйся. Не имеет значения, каково твое настоящее имя, откуда ты и куда шла. Все будет хорошо.
Хелена взглянула в приветливые карие глаза. Молодой человек действительно так считал. Но она сама не верила в это. Девушка не хотела брать его за руку, она вообще не желала больше прикасаться к мужчине.
– Зачем вам это? – вдруг рассерженно спросила Хелена и попыталась подняться. – Вы же меня совсем не знаете. Вам абсолютно неизвестно, какой поступок я совершила и что со мной произошло…
Хелена зашаталась и позволила кузену Миранды подхватить ее. Но все же после она отпрянула.
Джеймсу было приятно, что девушка находится так близко. В тот момент ему очень хотелось отвести волосы от ее лица. Хелена выглядела такой хрупкой, такой уязвимой! Парень почувствовал это, когда обхватил ее рукой, чтобы поддержать. Хелена же не хотела этих прикосновений, она не нуждалась в помощи. Джеймс взглянул ей в глаза и попытался говорить как можно увереннее.
– Хелена… – начал он. Парень выговаривал ее имя медленно и с заметным английским акцентом. – Возможно, с тобой произошли ужасные вещи, и, вероятно, ты совершила что-то плохое, но идет война – такое случается. Иногда за это просто нельзя осуждать. Один человек, например, утверждает, что сбрасывать бомбы на города – хорошо, потому что война быстрее закончится; другой говорит, это преступление и на ход военных действий вообще никак не повлияет. Так кто же прав? Ты можешь рассказать о том, что с тобой случилось, что ты натворила, мне либо Миранде. Или Миранде и ее родителям. А можешь оставить все как есть и просто называться Лю… Хеленой. Лично мне имя Хелена кажется более красивым… – Сердце Джеймса забилось быстрее, когда на заплаканном лице девушки появилась робкая улыбка. – И могу тебе обещать: что бы ни произошло, – продолжал он, – ты здесь и сейчас находишься в абсолютной безопасности… Я не причиню тебе вреда, только поддержу тебя теперь немного.
– Если они в лагере обо всем узнают, то вышвырнут меня, – прошептала Хелена. – Моя смерть была бы решением…
– Это наверняка не так! – отрицательно покачал головой Джеймс. – А что касается всех остальных… Возможно, все будет не так плохо, как ты думаешь, – промолвил он и улыбнулся.
Миранда, как раз вырулив на дорогу, остановила автомобиль возле них. Джеймс взял Хелену за руку.
– Что это у тебя тут? – осторожно спросил парень, когда нащупал в ее пальцах маленькую фигурку.
Хелена машинально сжала кулак, словно Джеймс собирался забрать амулет. Но он успел рассмотреть вещицу.
– Ох, это хей-тики! – воскликнул парень. – Вот видишь, кому ты должна быть благодарна, что аварии не произошло. Это твой талисман на удачу! – Он подмигнул Хелене. – У меня тоже есть один такой, – признался Джеймс и вытащил из-под рубашки свою фигурку божества. – Это подарок одной подруги…
Хелена взглянула на фигурку из нефрита. У маленького бога были крылья, как у птицы.
– Это ману, воздушный змей, а такая особенная форма называется birdman – человек-птица, – объяснил он. Обычно людей-птиц делают крупнее, изготавливают из коры или же из листьев. Маори в нужное время отпускают их летать, чтобы они доставили послания богам. Этот летал со мной и приглядывал…
Хелена задумалась: не ждет ли кузен Миранды, что она расскажет о своем хей-тики. Девушка смущенно молчала. Казалось, этот молодой человек хорошо разбирался в богах маори. Если бы Хелена принялась рассказывать о Хинеахуоне, наверное, Джеймс сразу бы понял, что с ней случилось.
– Залезай-ка в машину, – скомандовал он, не расспрашивая дальше. – А ты, Миранда, попытайся вести автомобиль немного спокойнее! Хелена и так напугана, да и с меня на сегодня хватит острых ощущений…
Миранда, не восприняв увещевания кузена всерьез, конечно, использовала малейшую возможность разогнаться.
Загородный дом Биллеров показался через милю, и дорога стала грунтовой. Миранде приходилось очень внимательно следить за тем, чтобы не чиркать днищем спортивной машины с низкой посадкой. Поэтому ехала она относительно осторожно.
Спустя еще полмили они добрались до усадьбы. Светло-голубой деревянный дом с верандой и балконом по всему периметру второго этажа был опоясан резными украшениями. Виднелись стойла; рядом, на лугу, в сумерках можно было разглядеть двух низкорослых крепких лошадей. Отсюда открывался прекрасный вид на горы.
– У вас здесь лошади… – тихо промолвила Хелена. В свое время во Львове они рисовали в учебниках лошадей и мечтали, что когда-нибудь прокатятся верхом.
Миранда кивнула.
– Это Винс и Валери, – указала она на животных. – Тебе нравятся лошади? Если хочешь, можем завтра прокатиться, прежде чем отвезем тебя обратно в Паиячуа. У нас славные лошадки.
Хелена затосковала, но потом подумала, что падение со скакуна тоже может вызвать выкидыш. Винс – рыжей масти, Валери – гнедая, они не казались уж такими норовистыми и вряд ли сбросили бы всадника с седла.
– Миранда, Хелена, вероятно, родилась в городе, поэтому совсем не умеет ездить верхом! – заметил Джеймс. Он, обернувшись к девушке, которая устроилась на заднем сиденье, улыбнулся. – Так ведь мы же абсолютно ничего о тебе не знаем…
Она уже выболтала кое-что о своей истории и хотела до конца облегчить душу разговором, но тут решила промолчать. Хелене хотелось спать. Она совершенно вымоталась.
– Входите же в дом! – воскликнула Миранда, припарковав машину возле хлева. – Мама наверняка уже ждет. Конечно, она нас надеялась увидеть раньше.
Джеймс задавал себе вопрос, как тетка вообще могла быть спокойна, если Миранда водит машину таким образом. Но он тут же позабыл обо всем, когда они вышли из автомобиля, а дверь дома распахнула Лилиан Биллер.
– А вот и вы, наконец-то! Джеймс, мальчик, я поверила в то, что ты вернулся, только когда увидела тебя собственными глазами! Твоя мать чувствует то же самое, уже три раза звонила!
Лилиан не давала Джеймсу и слова вставить, она вприпрыжку спустилась по лестнице с веранды и обняла племянника. Когда Хелена взглянула на Лилиан, ей показалось, что Миранда – точная копия матери. Лилиан тоже была худощавой, рыжеволосой и грациозной, такого же невысокого роста. Джеймс был на голову выше тетки.
