class="p1">— А как же девичья честь?
— Ой, это все подходит для благородных барышень, которым больше заняться нечем при своих дворах. А нам с вами о таком заботиться некогда, да и незачем. Здоровье душевное в первую очередь надо беречь. А без регулярных, кхм, удовольствий, какое ж тут спокойствие и здоровье?
— Ну… — Имельда кашлянула, имея собственно мнение по поводу всего «этого».
— У вас-то, когда последний раз с мужчиной то было?
Девушка насупилась, ей надоел этот разговор, который никоем образом не касался ее недомогания.
— Никогда, — отрезала.
Госпожа Вилпа вытянула лицо в удивлении.
— Ох, как же так-то! Милочка, это ж неправильно в таких-то годах…
— Сама знаю, что для меня правильно, — раздраженно отреагировала Имельда, допивая настой. Допив, она поставила склянку на тумбу, взяла притороченную к ней трость и поднялась. Звуки не исчезали, но картинка перед глазами стабилизировалась.
— Спасибо за помощь, — она оставила нагловатую и прямолинейную госпожу Вилпу одну в своих палатах.
Имельда шагала по коридору, когда к ней тенью пристроился мальчик. Он выскользнул из соседнего коридора так тихо, что девушка и не заметила.
— Маэстро, с вами все хорошо?
Девушка вздрогнула, заметив мальца.
— Митриш, не стоит так пугать.
— Простите, Маэстро.
— Да, со мной все хорошо. У меня так бывает, не волнуйся, — соврала и глазом не моргнув.
— Это не из-за меня?
— Нет, что ты, — она улыбнулась, останавливаясь. — Что ты сказал Маэстро Боилду?
— Сказал, что гулял и нашел вас без сознания.
Имельда улыбнулась.
— А ты не промах.
Мальчик заулыбался в ответ. Он хотел что-то сказать, но раздались шаги совсем недалеко, и они оба отвлеклись на них.
— Иди, Митриш, поговорим потом, ладно?
Мальчишка только кивнул и ушел быстрым шагом, скрывшись за поворотом. Имельда спокойно двинулась дальше, слушая, как приближаются шаги.
— Ну, и что это было?
С ней поравнялся Маэстро Боилд. В отличие от мальчишки он не стремился быть тихим и незаметным.
— О чем вы, Маэстро?
— Обо всем этом происшествии. Мальчишка врет не плохо, но все же не так хорошо, как…
— …Как вы?
— Я не это имел в виду. Вообще, это не важно. Что там произошло? — он остановил Имельду, перекрыв ей путь. Девушка воспользовалась передышкой.
— Мне просто стало плохо. Это все. Что тебе еще нужно?
— Он был слишком напряжен.
— Эм… кто?
— Мальчик!
— Какой мальчик?
— Не строй из себя дуру.
— Я и не строю. Совершенно не понимаю, о ком ты говоришь, — раздраженно проговорила девушка. Имельда быстро соображала, стараясь не смотреть в глаза Боилду. Она смотрела на шнуровку, поправляя ее, ведь юная целительница не до конца ее зашнуровала, да к тому же еще и криво. Это нервировало.
— Мальчишка, мой подопечный. Это он позвал меня.
— Ах, вот оно что. Мне помог мальчик… познакомишь? Хочу сказать спасибо.
— Вообще-то это я тащил тебя до целителей, а он всего лишь нашел тебя в саду. Не хочешь мне сказать спасибо?
Маэстро, молча, закончила поправлять шнуровку и подняла глаза на Рема. Сделала вид, что раздумывает.
— Спасибо, — и подарила короткую неискреннюю улыбочку. Оттеснила мужчину плечом и направилась дальше по коридору. Боилд пошел за ней. Навстречу попался какой-то мужчина, он поприветствовал двух Маэстро. Они ответили ему тем же.
— Что вы хотите от меня, Маэстро Боилд?
— Хочу знать правду.
— Да о какой правде вы ведете речь?
— Студиоз мне врал! Думаешь, я не могу отличить, когда ребенок врет, а когда говорит правду?
— Наверно, можете, — она не смотрела на него.
— И он был напуган. С чего бы ему так волноваться?
— Как часто ты находил без сознания кого-нибудь из мэстеров? Он маленький мальчик, хоть и подросток. Ребенок испугался. Это вы чурбан бесчувственный, который совершенно ни за кого не волнуется.
— Нет. Это другое. Он врал, боялся сказать правду и был напуган.
— О, Рем, не делай вид, что тебе есть дело до мальчика. Не делай вид, что тебе есть дело хоть до кого-то, кроме себя, — она свернула и уперлась взглядом в лестницу, что вела вниз. Недовольно поджала губы, но все же принялась спускаться.
— Мне не все равно, как бы тебе ни казалось обратное, — мужчина продолжал идти рядом, засунув руки в карманы.
— Мне не кажется. Так и есть. Все ясно и прозрачно, — с легким напряжением проговорила девушка, почти не обращая на него внимания. Сейчас ступеньки интересовали ее больше.
Боилд снова опередил ее, встав на пару ступеней ниже. Имельда вынуждена была остановиться.
Он смотрел на нее несколько секунд.
— Я не бездушная тварь, как бы тебе не хотелось это видеть. Я тоже чувствую и способен сопереживать.
— Верится с трудом, — тяжело вздохнула, опуская голову.
— Неужели ты не можешь хотя бы допустить, что люди меняются со временем?
— Люди? Нет, люди не меняются. Ни в нашем возрасте, ни в нашей ситуации. Хватит, Рем, я устала и хочу отдохнуть. Мне надоели твои притязания на пустом месте. Хватит. Неужели нет кого-то другого, кого бы ты мог доставать вместо меня? — она устало обошла его по дуге и продолжила спускаться, — Правда, нашел бы уже кого-нибудь… Переключился…
— Я не виноват, что влюбился тогда именно в тебя, — резко проговорил он ей в спину.
Имельда удивленно остановилась.
— Влюбился? — обернулась, — Хах, так это теперь называется? Влюбился… Надо же.
— Можешь не верить…
— Да! Я не верю тебе, Ремолус! Ты издевался надо мной пять лет из шести. Значит, влюбленность теперь так выглядит?! Пойду, исправлю толкование в словаре!
— Ты первая начала. Первая плюнула в меня.
— Боже, Рем… Ты как ребенок. Столько лет прошло… Что я могла сделать тебе, не зная тебя?
— То мое письмо. Тебе. Ты вылила ушат дерьма на меня. Мало того, что не ответила, так еще и отдала позабавиться другим.
— Что за письмо? — Имельда сморщилась, ничего не понимая.
— Напряги память, — Маэстро стремительно обошел ее, явно не собираясь больше ничего ей говорить. Имельда в шоке постояла, глядя, как мужчина заканчивает спуск по треклятой лестнице и удаляется по коридору. Она еще немного постояла, то сжимая, то разжимая рукоять трости. Она не помнила ни про какое письмо. Уж точно она не получала никаких писем от Рема. Никогда. Тогда что за письмо?
Устало она пошагала в свои комнаты, не надеясь вообще найти ответов хоть на какой-нибудь вопрос из множества. Их становилось только больше.
Имельда кое-как добралась до своих комнат, мечтая упасть на кровать и не вставать до следующего дня. Прижавшись спиной к закрытой двери, она лихорадочно откупорила флягу и осушила ее парой больших глотков. Голоса неохотно отступили.
Сегодня у нее уже не было занятий, ей еще
