может принести неведомому врагу отмена игр?
Принцесса принялась прокручивать в голове возможные сценарии. Если игры на горе Наннан будут отменены из-за убийств и пожаров, в первую очередь ответственность понесет управляющий армией Ён Чонги. Однако это не станет причиной для сильного наказания или смены расстановки сил в армии. Но что же насчет безопасности в столице? Разумеется, здесь виноватым окажется начальник внешней стражи генерал Ыльчжи. Дойдя до этой мысли, Пхёнган почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Устранение Ыльчжи Хэчжуна – это самый точный и смертельный удар по военным силам и всем будущим планам принцессы.
Если генерал Ыльчжи понесет ответственность за происходящее, королю придется уволить его с поста начальника внешней стражи. Это естественный способ устранения политического противника. В случае если после этого Го Вонпё удастся посадить на это место своего человека, король и наследный принц окажутся в изоляции во дворце.
Просчитав, на кого нацелен враг, принцесса тут же начала действовать. Она срочно написала Ондалю, что он должен принять участие в играх на горе Наннан, чтобы расстроить вражеские планы и защитить генерала Ыльчжи. Чхве Уёну же принцесса отдала приказ собрать лучших воинов из тех, кто обучался в школах Северных Мечей, и отправить их на игры.
Стража крепости Пхеньян пополнилась новыми воинами, и волна пожаров стала понемногу стихать. Однако на этот раз по столице стали распространяться страшные слухи, источника которых никто не знал. Все говорили лишь об одном: скоро в крепости произойдет огромный пожар, в котором непременно погибнут тысячи людей.
В начале года по лунному календарю Ондаль впервые за три года возвращался домой. Получив весть о приезде мужа, Пхёнган нарядилась в прекрасные шелка и, несмотря на холодную погоду, вышла вместе с Чхве Уёном к околице.
Вскоре на дороге показался Ондаль. Но, как говорится, от старых привычек легко не избавиться. Если бы не величавый Вихрь, юноша выглядел бы как самый последний нищий.
Госпожа Са, которая в это время сидела дома и качала на руках маленького Сомуна, вдруг резко поднялась с места. Служанка вздрогнула от неожиданности и, подскочив, приняла на руки ребенка.
– Что с вами, госпожа? – спросила она.
– Мой сынок приехал.
– Пока еще нет. Если господин приедет, мы получим весть.
– Нет, он здесь. Пойдем на улицу.
– Но, госпожа, там холодный ветер. А что, если малыш подхватит простуду?
Служанка все пыталась остановить госпожу Са, но тут раздался шум, и в дом вошли Ондаль и Пхёнган. Служанка от удивления потеряла дар речи.
Ондаль низко поклонился матери и взял на руки своего трехлетнего сына.
– Это мой сынок? Какой он милый, какая нежная у него кожа… Бывает же! Смотрите, он мне улыбнулся!
– Дайте его сюда!
– Что? Почему?
– Для него это вредно. Вы, муж мой, неприятно пахнете и грязно одеты!
– Но я часто мылся!
Ондаль быстро спрятал сына за спину. Но Пхёнган, которая прекрасно знала, как обращаться с мужем, и бровью не повела.
– И когда же было ваше последнее «часто»?
– В последний месяц года я, разумеется, принимал ледяную ванну, молясь о благополучии семьи и Когурё.
– Так, значит, с тех самых пор вы не мылись?
Госпожа Са многозначительно кашлянула. Удивленная Пхёнган открыла рот, и Ондаль поспешно изменил ответ:
– Ну что вы, я умывался и чистил зубы каждый день, а голову мыл раз в десять дней! Обязательно!
Пхёнган все-таки умудрилась вытащить сына из рук Ондаля.
– Если отныне вы не будете мыться каждый день, даже и думать забудьте о том, чтобы дотронуться до ребенка!
Сгорая от желания скорее подержать сына на руках, Ондаль несколько раз наполнял горячей водой большую деревянную ванну. Он блаженно сидел в воде, когда вдруг вошла Пхёнган. Целых два часа после этого Ондаль стонал и кричал:
– Ну пожалуйста, не так сильно!
– Это вообще человеческая кожа? Или чешуя змеи?
– Люди же услышат! Тише!
– Чего тут стесняться? И к тому же когда это вас, муж мой, волновало мнение людей?
– Больно!
– Да вы такой черный, что запросто подружитесь с вороной! Смотрите, грязи на целый таз! Хотите, принесу таз, чтобы сложить вам ее на память?
– Я же обещал, что буду впредь мыться часто!
– Ну, не знаю, ваше «часто» очень уж сомнительно…
– Хм, буду принимать ванну два раза в месяц… Ай! Хорошо-хорошо, раз в десять дней! А-а-а-а-а-а-а-ай!
После того как принцесса тоже вымылась и высушила волосы, супруги улеглись на кровать и нежно обнялись. От ее тела всегда исходил приятный аромат. Пхёнган носила на поясе мешочек для благовоний, и струящийся оттуда легкий запах заставлял сердце Ондаля стучать быстрее.
Войдя в комнату, Ондаль прежде всего начал искать глазами сына, но Пхёнган остановила его:
– Сейчас вам стоило бы обратить внимание на меня.
Ондаль улыбнулся:
– Ха-ха-ха, вы не представляете, как я по вам скучал! Самым сложным испытанием во время моего отсутствия было не видеть вашего лица.
– Для меня тоже, муж мой. Или думаете, я по вам не скучала?
– Вспоминая ваше лицо, я махал мечами до изнеможения. А если и это не помогало, то скакал на Вихре по горам до самой зари…
Щеки Пхёнган зарделись.
– Муж мой, на третий месяц будут проходить игры на горе Наннан. Там вы должны будете показать свои умения во всей красе. Подданные увидят, что дело совсем не в королевской крови. Что все люди равны и могут достичь чего угодно, если захотят. Вы должны доказать это!
– Я сделаю все, что вы скажете. Если пожелаете, я готов даже звезду с неба достать!
– Вы и говорить красиво научились. Муж мой, вы станете лучшим из сонинов, а затем – генералом. Однако, если не будете осторожны, люди станут молоть языком и…
– Хватит на сегодня этих разговоров. Такие беседы не должны вестись на супружеском ложе.
Пхёнган приподнялась, чтобы задуть свечу, но Ондаль схватил ее за руку. Юноша принялся медленно снимать с нее одежды, одну за другой. В последнюю очередь он снял повязку, прикрывающую бедра, и девушка предстала перед ним во всей красе. За время его отсутствия нежная грудь жены увеличилась, а линия живота стала более округлой и чарующей. Пхёнган тоже больше не могла сдерживаться и крепко обняла мужа.
Ондаль с нежностью заново изучал каждый уголок любимого тела. Пхёнган раскрылась навстречу его рукам, из ее уст вырывались сладострастные стоны. Ондаль, горячо дыша, покрывал поцелуями ее кожу. Пхёнган, не в силах больше сдерживаться, изогнулась всем телом, словно тетива лука. Она сгорала от желания почувствовать в себе его тепло.
– Ах, милый, хватит…
Пхёнган сама не заметила, как с ее губ сорвалось непривычное слово. Лежа под мужем, она дрожала, как маленькая птичка, но принимала его всего без остатка. Горячая волна накрыла их обоих с головой.
На улице уже начало светать, когда влюбленные наконец насытились друг другом. Пхёнган нежно вытерла пот с тела мужа и погрузилась в глубокий сладкий сон.
Ондаль же задумался о том, что женщины имеют много разных обличий. Для госпожи Са Пхёнган – почтительная невестка, а для сына – любящая мать. Перед Северными Мечами она всегда предстает в образе исполненной величия и благородства холодной принцессы. Ондалю казалось, что Пхёнган, строго обучающая его наукам и грамоте, и Пхёнган, страстно отдающаяся ему по ночам, – два совершенно разных человека. Теперь он понимал, почему женщин называют девятихвостыми лисицами. Ведь Пхёнган да и все они принимают разные обличья в зависимости от ситуации.
Последние зимние морозы упрямо не хотели сдаваться, но в горах уже позеленели молодые побеги, а цветочные бутоны копили силу, готовые раскрыться со дня на день, чтобы радовать людей яркими красками весны.
Ондаль и Чхве Уён отметили на карте все точки, в которых происходили пожары, начиная от королевской усыпальницы, и решили лично осмотреть каждое место происшествия. Генерал Ыльчжи выдал Чхве Уёну деревянную табличку, которую обычно предъявляла его стража, и, увидев ее, воины рассказывали молодым людям все, что знали. По их словам, во время пожара в усыпальнице поджигатели
