class="p1">Парень со шрамом громко свистнул, и из дома напротив высыпало еще несколько бандитов. Судя по виду, они были просто мошенниками, державшими игровой дом под видом торговой лавки. В общей сложности их оказалось около пятнадцати человек. Чхве Уён даже опешил от такой наглости:
– Эй, вы думаете, я один тут с вами драться буду? Вот, со мной еще товарищ есть.
Чхве Уён мог бы раскидать этих проходимцев одной левой, но ему было лень трудиться самому, поэтому он позвал Ондаля. Вскоре подоспели караульные, и мошенников быстро скрутили и оттащили в тюрьму. В доме обнаружилось еще целых десять с лишним кулей китового жира.
Бандитов отволокли в тюрьму и допросили каждого по отдельности. Но все они как один утверждали, что не знают, кто приказал им устроить поджоги. По их словам, каждый раз после успешно выполненного дела во дворе просто появлялся мешочек с деньгами.
– Но ведь кто-то же нанял вас в первый раз? – вспыхнул Чхве Уён.
Однако бандиты продолжали стоять на своем: неизвестные отправили им письмо со значительной суммой и предложением о работе. После первого же поджога во дворе неизменно начали появляться мешки с наградой и порох. Кули с китовым жиром, найденные в доме, были заготовлены для того, чтобы устроить несколько крупных пожаров в столице прямо перед началом игр на горе Наннан, а золото и серебро получено авансом за предстоящую работу. Тот, кто нанял их для грязной работы, тщательно все продумал.
Серебряные монеты и порох – достаточно редкие вещи. Однако, по словам одного чиновника, оказалось, что неподалеку от Пхеньяна, в горах Норён, находится известный серебряный рудник, где легко можно приобрести и то и другое. Добычей серебра там занимались около двух с половиной тысяч рабочих. Но главное – ранее этот рудник принадлежал Пак Бугилю, а недавно там появился новый хозяин – Ким Сончжип. Наконец-то Чхве Уён и Ондаль начали понимать, откуда растут ноги в этом деле. Разбросанные кусочки сведений собрались в целую картину.
Серебряные рудники принадлежали стране и не могли быть частной собственностью. Это означало, что здесь замешаны крайне могущественные люди. Если копнуть глубже, непременно выяснится, кто стоит за этим заговором.
Ондаль встряхнул парня со шрамом и, резко подняв на ноги, посмотрел ему в глаза:
– Поджигателям не избежать смертной казни. Но ведь среди твоих людей есть те, кто не принимал участия в поджогах? Признайся, пока не поздно! Ты еще можешь спасти невинные жизни!
Веки бандита дрогнули, когда он понял, что имеет в виду Ондаль. Остальные мошенники обреченно сидели на коленях на полу темницы, связанные одной веревкой. По лицу парня со шрамом текли слезы, когда он прошел мимо товарищей и тронул за плечо семерых из них. Стражи вывели тех, на кого он указал, в соседнюю клетку. Спасенные узнали причину слез своего друга много позже, уже после того как остальных преступников казнили.
Скоро по всей столице были развешаны объявления с датой и временем казни поджигателей. Все произошло необычайно быстро: во дворце хотели успокоить подданных, которые все это время жили в страхе. Место казни выбрали неподалеку от сожженной деревни – на небольшой площади у северных ворот. На глазах у толпы трем главным виновникам отрубили головы, а остальных повесили.
Когда волнения после казни немного утихли, Северные Мечи со своими учениками из каждой школы стали потихоньку прибывать в столицу для участия в играх на горе Наннан. Они разбили небольшие палатки на берегу реки в окрестностях горы и мирно ждали начала соревнований.
Хотя убийцы, которые охотились на участников игр, в отличие от поджигателей, все еще не были пойманы, жители столицы перестали дрожать от страха. Так, заговор по устранению Северных Мечей с помощью мучжолей и смещению с должности генерала Ыльчжи закончился провалом. А причиной тому послужил человек, которого до этого никто не брал в расчет, – Ондаль.
Го Вонпё и Го Гон не считали сколь-либо значимыми соперниками никого, кроме принцессы Пхёнган, поэтому не обращали внимания на Ондаля и пристально следили только за действиями принцессы. Даже коварный как змея Го Вонпё не ожидал, что человек может так сильно измениться и возмужать за столь короткий срок.
Ондалю, разумеется, было далеко до мудрости принцессы. Он все еще оставался медлительным и простодушным увальнем. Однако теперь его отличало невероятное упорство. Переняв у Пхёнган ее настойчивость, он добавил к ней свое упрямство и шел к цели напролом, не обращая внимания ни на что другое.
Некоторые люди, для того чтобы построить крепость, приносят целую сотню тяжелых камней, а затем останавливаются, утирая пот. Другие не успокоятся, пока не принесут тысячу. Но как только начинается дождь, они проклинают небеса и прекращают работу. А что же Ондаль? Он был из тех, кто несет тысячу камней и не останавливается, когда начинается дождь, лишь радуясь тому, что тот смывает пот. Многие смеялись над глупостью Ондаля. Но когда такая глупость встречается с упорством и страстью, она становится огромным преимуществом.
– Из-за какого-то несчастного дурака… – сетовал Го Гон, сжимая кулаки от ярости.
Если бы перед ним не сидел отец, чайная чашка полетела бы в стену.
Го Вонпё сурово отчитал сына:
– Почему ты перекладываешь вину на другого? Это на тебя непохоже! Лишние эмоции только вредят делу. Если что-то идет не так, нужно выяснить причину и исправить это. Нечего винить других, сначала ты должен покопаться в себе. Тогда в следующий раз не допустишь той же ошибки. Принцесса Пхёнган отвергла тебя и выбрала Ондаля, значит, у нее имелись на то причины. Если этот дурак становится помехой на твоем пути, просто убери его. Вот и все.
Го Гон низко опустил голову, боясь встретиться с проницательным взглядом отца.
– Да, отец, я поступлю так, как вы сказали, и ни за что не прощу принцессу. Теперь у меня не осталось никаких причин для колебаний. Скоро я собственными руками лишу их обоих головы.
– Разве ты не видел, что стало с твоим братом? Даже если враг недооценивает тебя, ты не можешь позволить себе эту роскошь. Запомни, что говорит тебе отец.
Глаза Го Вонпё наполняла отеческая любовь, он нежно потрепал сына за плечо. Для Го Гона его отец был самым заботливым на свете.
Как умирающий от жажды в пустыне ищет воду, так и народ всегда изнемогает в поисках новой темы для сплетен. Игры на горе Наннан издавна проводились каждый год, поэтому людей больше интересовали не сами соревнования, а новые участники.
В этом году главным героем сплетен выступал муж принцессы Пхёнган – дурак Ондаль. Люди разделились на два лагеря. Если кто-то говорил, что Ондаль – дурак, тут же находился тот, кто утверждал обратное. Несмотря на то что теперь Ондаль был сведущ в науках и боевых искусствах, люди помнили только его старый образ.
Третье число третьего месяца.
Наконец настал день, которого все ждали с нетерпением. Толпы зрителей собрались на горе Наннан, от вершины до самого подножия яблоку негде было упасть. Воинов, принимающих участие в играх, насчитывалось около тысячи, а зрителей – в десять раз больше.
Королевские чиновники, кланы и прочая знать появились с помпой. Шум, суета и крики людей наполнили воздух, эхом отражаясь от соседней горы. Особенно в толпе выделялись горделиво восседающие на скакунах воины каждого клана с развевающимися на ветру знаменами. Молодые представители провинциальных кланов и ученики разных школ являли собой могучую силу. Среди них также попадались и простые крестьянские юноши, которые всю жизнь занимались охотой и стремились показать свои умения.
Воины еле сдерживали возбужденных лошадей. Целая тысяча великолепных скакунов одновременно фыркала и била копытами в ожидании начала соревнований. Зрелище было воистину грандиозным.
Первым появился клан Геру. Го Гон величественно ехал впереди, сопровождаемый грозными Тенями на отборных скакунах. По толпе прокатились возгласы восхищения. Серьезные лица сотни лучших воинов Геру, в строгом порядке следовавших за командиром, выражали непоколебимую решимость.
Вдруг со стороны реки послышались громкие крики: толпа зашлась в восторженном исступлении. Это появились воины из школ «Могучие Северные Мечи».
Впереди всех
