Этот церемониал представления он проделал раз пятнадцать за вечер. Мужчины хлопали его по плечу, девицы целовали, со-гласно незыблемым правилам приятельства, установившимся в те годы, и каждый раз он снимал со своего плеча могучую длань или хрупкую ручку (в зависимости от пола друзей, да и то необя-зательно), а затем, повернувшись к Натали, представлял мадам Сильвенер того или другого. И всякий раз эта церемония явно вызывала недоумение, но Жиль упорствовал в своей учтивости, забавлявшей Жана и нисколько не удивлявшей непонятливую Натали. Разумеется, тут же к ним прицепился старина Никола,. как всегда "под мухой", и после очередного представления ска-зал Натали:
- Так это вы похитили нашего бэби? Мы, знаете ли, беспо-коились. Но, право, я бы на его месте ни за что не вернулся.
Он благодушно засмеялся, как подобает галантному кавалеру,. и преспокойно уселся за их столик.
- Надеюсь, вы угостите меня виски, чтобы отпраздновать ра-достное событие?
- Мы ничего не празднуем,-раздраженно отозвался Жиль,- мы праздновали свое спокойствие, а тут пожаловал ты.
- Боже мой! - воскликнул Никола, человек не обидчивый и прежде всего жаждавший выпить.- Боже мой! Да он рев-нует! .. Я уверен, что мадам Сильвенер будет в восторге, если мы выпьем в честь ее первого появления в клубе, ведь я вас тут еще никогда не видел, правда? Иначе запомнил бы, смею вас уверить...
Нежно улыбаясь Натали, он завладел бутылкой, стоявшей на столике, и налил себе виски. Жиль был взбешен, тем более что видел, как Жан, сидевший по другую сторону столика, щурит глаза, едва сдерживая смех; Натали не произнесла ни слова.
- Слушай, Никола,-сказал Жиль,-у нас деловой разговор.
- Если у вас деловой разговор, то мадам Сильвенер, навер-ное, скучно вас слушать. Пойдемте лучше потанцуем, мадам Сильвенер.
И вдруг Натали расхохоталась, а вслед за нею захохотал и Жан. Они .не могли остановиться. По природной своей веселости Никола последовал их примеру и тоже захохотал, не забыв на-лить себе второй стакан. Один Жиль хранил суровый вид, но чув-ствовал себя униженным и весь кипел от негодования.
- Ха-ха-ха,- уже икал от смеха Жан,- если бы ты видел, какая у тебя сейчас физиономия!..
Натали смеялась до слез, и Жилю пришлось выдавить из себя жалкую улыбку. Как ему хотелось бросить этих двух хохочущих идиотов, пересесть за другой столик и напиться с компанией ста-рых приятелей... Он так давно не видел Париж, в конце концов. И если все его старания пощадить щепетильность своей любов-ницы привели к таким результатам, плевал он на все... Это легче легкого.
- Почему бы тебе не потанцевать? - сказал он Натали.
- Я этого не танцую,-ответила она,-ты же знаешь. Не сердитесь на меня, мсье,- сказала она Никола.- Я приехала из провинции.
- Боже мой! - воскликнул Никола.- Откуда именно?
- Из Лимузена.
- Из Лимузена? Обожаю Лимузен. У меня там даже родст-венники есть. Ну так, значит, надо это вспрыснуть. Жиль, выпьем за Лимузен.
И тут на глазах изумленного Жиля завязался длинный разго-вор между Натали и Никола о прелести лимузенских пейзажей, о поре жатвы и сбора винограда, причем именно последняя осо-бенно нравилась Никола. Было уже два часа ночи, когда Жан, тоже чуть подвыпивший и развеселившийся, подвез их домой. На-тали слегка покачивалась, а у Жиля было собачье настроение. В ванной он подготовил несколько язвительных фраз, но, когда пришел в спальню, Натали уже спала крепким сном. Он лег ря-дом и долго не мог уснуть.
Глава третья
На следующее утро, когда Натали проснулась, вид у нее был озадаченный и смущенный, как бывает с человеком, который вы-пил накануне лишнего и чувствует себя из-за этого неловко, хотя выспался на славу, бодр и свеж. Натали лукаво посмотрела на Жиля, и он невольно улыбнулся.
- Ну что? - спросил он.- Наверное, видела во сне Никола?
- Никола мне ужасно понравился,- ответила она.- Такой славный, похож на большого пса.
- Согласен, на большого, пьяного пса. Кстати сказать, я не знал, что ты не прочь выпить.
Она посмотрела на него и, помолчав немного, сказала:
- Дело в том... дело в том, что мне было страшно. Я никого там не знала, а ты всех знаешь. И у меня был такой нелепый вид рядом с этими девицами...
Жиль изумленно поднял на нее глаза.
- Да-да. На мне было такое простенькое черное платье, нитка жемчуга, а они все прямо Дианы-охотницы. И тебе явно неловко было знакомить меня с ними.
- Ну, это уж слишком!-вознегодовал Жиль.-Слишком!.. Ты действительно думаешь, что я мог стыдиться тебя?
Он бросился навзничь на постель и прижал к себе Натали. Ей было страшно? Натали, которая ничего не боялась, которая бро-сила вызов всему Лимузену, которая оставила мужа, этой дерзкой Натали вдруг стало страшно в клубе симпатичных алкоголиков. Жилю это казалось смешным и трогательным.
- Не то чтобы я стеснялась,- задумчиво проговорила она.- Нет, не стеснялась, а боялась, что тебе будет скучно со мной. Вот поэтому я и обрадовалась, когда Никола к нам подсел.
- Но ведь с нами был Жан. А по его мнению, ты чудо из чу-дес.
- Что ни говори, Жан - прежде всего твой друг. Ты можешь делать с ним или со мной что угодно, он тебе все простит. Я даже вот о чем думаю: не доставляют ли ему удовольствие твои дур-ные поступки?
- Ты с ума сошла! - сказал Жиль.
Однако ему теперь вспомнилось, какое ликующее выражение лица появлялось у Жана, когда он, Жиль, по их словам, "пере-живал очередной кризис" и способен был на всякие дикие или нелепые выходки. Жан успокаивал друга, старался образумить,. но с какой-то веселой снисходительностью, даже как будто вос-хищался его затеями, и зачастую уговоры Жана только подливали масла в огонь. Во всяком случае, никто ничего не знает о своих друзьях и о тех подспудных, иногда для них самих неведомых влияниях, которые они на нас оказывают. Тем не менее смешно было представить себе Жана, добродушного Жана, в роли Ме-фистофеля. Жиль расхохотался.
- Ты все ставишь под вопрос. Ты, значит, намереваешься пе-ревернуть всю мою жизнь?
- Мне кажется, что с моей жизнью ты не слишком-то цере-монился,миролюбиво ответила Натали.
Она смотрела на него, улыбаясь и полузакрыв глаза. Может быть, она и боялась всех этих людей в клубе, но уж его-то она, во всяком случае, нисколько не боялась.
- Ты женщина суровая и жестокая,- сказал он.- Ты ничего не боишься. А кроме того, ты пьяница. А кроме того, бесстыд-ница,- сказал он в заключение, тормоша ее.- Надо познакомить тебя с Жильдой.
- А кто такая Жильда?
Но он уже думал только о ней и не имел ни малейшего же-лания говорить о Жильде. Все же он успел пробормотать:
- Развратница.
- О-о-о! - воскликнула она.- Все женщины могут быть раз-вратницами. Я ведь тоже, ты знаешь... Но это ничего не зна-чит... Когда любишь, наслаждение...
- Молчи, болтунья,- сказал он.
Пообедали они у Липпа, очень поздно. Жиль и тут повторил вчерашнюю церемонию "представления", но уже весьма непринужденно. Через три дня он начнет работать в новой должности, его любовница красива, к нему пришло счастье. И он с удивле-нием думал: как могло случиться, что всего три месяца назад он был таким жалким, трепещущим, полным отчаяния существом? Он, должно быть, дошел до точки, не отдавая себе в этом отчета. А теперь весь мир принадлежал ему. По этому поводу следовало выпить шампанского. Запивать шампанским сосиски с тушеной капустой - сущий идиотизм, но они выпили шампанского.
Потом пошли вдвоем в соседний кинотеатр на какой-то дурац-кий фильм, и Жиль весь сеанс нашептывал глупости на ухо На-тали, к глубочайшему ее возмущению, так как она ко всякому зре-лищу относилась с детским вниманием и серьезностью. Недаром она уже три дня приставала к Жилю с просьбой сводить ее в театр на "интеллектуальную" пьесу, как говорили, отличную, но при одной мысли о ней у Жиля кровь стыла в жилах. Он уже несколько лет не был в театре и вообще терпеть не мог заранее запланированных развлечений; он смеялся над "провинциализ-мом" Натали, как он это называл.
- Ну зачем спешить? Успеется,- говорил он.- Ты же не на одну неделю приехала в Париж. Вовсе не обязательно все пере-смотреть за неделю, чтобы рассказывать потом лиможским да-мам-благотворительницам.
- Да мне все это по-настоящему нравится,- возражала она.- Как ты не понимаешь? И мне хотелось бы именно с тобой потом это обсуждать.
- Мне, кажется, попалась интеллектуалка. Весело, нечего сказать.
- Я от тебя никогда этого не скрывала,- отвечала она без тени улыбки, зато он хохотал до упаду, представив себе свою лю-бовницу Натали с ее горячей, требовательной страстью, превра-тившейся вдруг в интеллектуалку.
Но иногда он изумлялся, заметив по какой-нибудь мелочи, что она обладает куда более глубокой и широкой культурой, чем он. Разумеется, в провинции у тридцатилетней дамы достаточно вре-мени для чтения, но ей действительно "все нравилось", и, когда он, устав от спора, отделывался парадоксом или модными об-щими местами, она с каким-то негодующим удивлением набрасы-валась на него, словно он вдруг оказывался недостойным самого себя.
