Так же, как она не хотела излишнего любопытства с его стороны.
Улыбка сама собой появилась у нее на лице. Он целовал ее…
А она целовала его в ответ.
Ее первый поцелуй с тех пор, как…
Это было так хорошо и приятно. Похоже, что такой поцелуй поможет ей выздороветь.
Но поцелуй Дэна возродил в ней еще много чего. Прошлой ночью после того, как они разошлись, она почти не спала. Лежала, уставившись в потолок, и думала, думала…
Кэрри огляделась. Ботинки Дэна на полу, джинсы на спинке стула. Она представила его фигуру в этих джинсах, и у нее закололо кожу.
Дэн настоял, что ночная смена – его. А она решила, что два куска шоколадного торта – достаточная взятка за то, чтобы он провел ночь на диване.
Авраам. Кэрри резко села в постели.
Она совсем его не слышала. По телу пробежал холод, сердце сжалось от страха.
Кэрри вскочила и пулей вылетела из спальни. Дыхание застряло в горле, когда она склонилась над колыбелью.
Пусто. Колыбель была пуста.
Она обернулась и замерла.
Дэн спал, сидя на диване и прижав Авраама к плечу. Почему он ее не разбудил? И почему ночью она ничего не слышала?
У Дэна затрепетали веки, и он рукой в гипсе потер заспанные глаза.
– Если разбудите моего ребенка, вам конец, – проворчал он, повторяя ее же слова, сказанные ему накануне.
– Простите. Я только что проснулась и поняла, что всю ночь не слышала Авраама. И в колыбели его не было. Я испугалась. – Она замолчала, заметив, что он как-то странно на нее смотрит. – Что? Что такое?
Босым ногам было холодно от деревянного пола, кожа покрылась пупырышками.
– Ой! – Кэрри прикрыла руками грудь. Атласная ночная рубашка – в отличие от «бабушкиной пижамы» – едва доходила до поясницы. Прошлым вечером на ней был халат, и она не снимала его, пока не легла спать. Электричество восстановилось, и температура в квартире поднялась, но, поскольку теплой одежды у Авраама не было, они включили обогрев на несколько градусов выше обычного. Поэтому она отказалась от своей теплой пижамы, а Дэн ни разу не видел ее в легкой ночной рубашке. До сих пор не видел.
От холода – она стояла босиком на деревянном полу – она ощутила, как затвердели соски.
– Подождите, я сейчас. – Кэрри бегом вернулась в спальню за халатом, слишком поздно сообразив, что короткая ночная рубашка развевается у нее сзади. И это на глазах у Дэна!
Она вернулась через несколько минут и, стараясь не показать своего возбуждения, беспечным голосом заявила:
– Сегодня завтрак готовлю я. Вчера был американский – с оладьями. Поэтому сейчас будет чай, тосты и джем.
Дэн понимал, как она смущена, и подавил улыбку.
– Кэрри Маккензи, я оценил ваши старания меня отвлечь. И хотя у меня пустой желудок, но ваши тосты с джемом не пройдут. Вчера вы испортили оладьи своим маслом с джемом. И даже не мечтайте напоить меня чаем после той ночи, которая у меня была. Мне необходим кофе. По крайней мере, три чашки.
Ей стало стыдно. Она села рядом с Дэном – сейчас она одета и в полной безопасности.
– С Авраамом пришлось тяжело? Мне очень жаль. Я ничего не слышала.
– Я заметил. – Он устало улыбнулся ей. – Кэрри, если бы мне была нужна ваша помощь, я бы вас разбудил. Все обошлось. – Он помолчал. – Ну, вообще-то не совсем, но я закрыл дверь, чтобы вы ничего не услышали. Вам и так пришлось нелегко, а ночь без сна…
Она была поражена.
Кэрри уже успела понять, что скрыть что-нибудь от Дэна невозможно. Он не один раз спросил ее, в чем дело, а она так и не ответила. Не ответила потому, что не была готова.
Прошло всего несколько дней, и она не успела как следует его узнать. Но то, как он вел себя прошлой ночью… Он видит ее почти насквозь. Это что – выучка полицейского? Он что, просто знает, когда надо надавить, а когда отступить? И всему этому учат в полицейской академии? Неужели он читает ее мысли? Чувствует, когда ей тяжело и надо дать ей передышку? Она не готова поделиться с ним своими личными переживаниями. А может, уже готова?
Лондонские друзья знали о ее несчастье. Но они либо обходили эту тему, либо старались ее отвлечь. А ей не было нужно ни то ни другое.
Она заговорит, когда будет готова, а не тогда, когда к этому готовы другие.
Возможно, легче сделать это с кем-то, не входящим в круг ее друзей. С человеком, который будет беспристрастен и не обрушит на нее град советов, что ей делать и как преодолеть горе.
Дэн – первый мужчина, который за долгое время вызвал у нее интерес. Она уже думала, что у нее внутри все умерло и ничто ее не разбудит вновь. Чем она рискует, если скажет ему, поделится с ним?
Судя по снежным заносам, им предстоит находиться здесь по крайней мере еще день. В углу поблескивал экран телевизора. Желтая полоса новостей по-прежнему сообщала о том, сколько выпало еще снега и сколько людей отрезано от семьи и друзей. Кэрри кивнула в сторону телевизора:
– Снегопад не прекращается.
Дэн вздохнул.
– Да. – И посмотрел на Кэрри. – Не похоже, что мы сможем вскоре отсюда уйти.
– Хорошо хоть, электричество снова не отключилось, так что можно принять душ, вскипятить чайник и простерилизовать бутылочки для детского питания. – Она сказала первое, что пришло в голову. Это все практические вещи.
Но в мозгу стучали и другие мысли. Они с Дэном просидят здесь еще день. Еще день с потрясающим Дэном.
И с ребенком. Справится ли она?
Вот ее шанс. Если только у нее хватит смелости…
Она протянула руки к Аврааму. Заметил ли Дэн, что руки у нее дрожат?
– Можно мне?
Дэн кивнул и передал ей полусонного ребенка. Авраам моментально уткнулся ей в плечо. Ему, кажется, все равно, кто его держит.
Раздался громкий булькающий звук, и затем по квартире разнесся запах. Кэрри поморщилась.
– Ох, Авраам. Ну как же так?
Она провела рукой по его спинке и почувствовала, что мокрый не только подгузник. Со вздохом она опустила его в колыбель:
– Ну-с, юный сэр, полагаю, что сейчас тебя ждет ванна.
– Но как? У нас нет ванночки.
Кэрри указала на глубокую кухонную раковину:
– Мы используем это. Ничего более подходящего у нас нет. Вы разве не помните, как ребенком купались в раковине на кухне?
– Не припоминаю. Это у англичан такой обычай?
Кэрри изо всех сил начала скрести раковину.
– У моей бабушки были фотографии – на них я голая сижу в раковине на кухне. Я думала, что все так делают.
Она наполнила раковину теплой водой с детским шампунем. Затем сняла с Авраама испачканную одежду и положила в ведерко с холодной водой.
Дэн наморщил нос:
– Это придется стирать? Не лучше ли просто выбросить?
– Мы не можем себе позволить такую роскошь: у нас всего несколько детских вещичек. А это нужно прополоскать и прокипятить.
