Дэн подошел к ней. У него на щеке красовалось грязное пятно.
– А что получает победитель?
Кэрри не удержалась, протянула руку и вытерла его щеку.
– Так что же получит победитель турнира?
Он задал вопрос тихим голосом и без тени шутки.
Кэрри чувствовала, как между ними в воздухе повисло напряжение. В уме промелькнула целая вереница ответов. И от некоторых даже на мгновение сделалось стыдно.
Вдруг ей пришло в голову безобидное предложение.
– Вы умеете печь?
– Что? – изумился он.
– Я спросила: умеете ли вы печь?
– Думаю, что умею. Бабушка пекла чуть ли не каждый день. Но я очень давно этим не занимался. И вы же видели мой буфет. Я не тетушка Бэтти, которая хранила в буфете две кости для пса своего[6].
– А у меня найдется кое-что. Решено. Тот, кто проиграет, испечет торт.
– Вы доверяете мне испечь торт?
– Обожаю печеное, так что доверю сделать это кому угодно. Договорились?
– Но вам лучше надеть фартук, потому что я люблю шоколадный торт, – заявил он.
Запах теста заполнил всю квартиру. Сколько же лет здесь так вкусно не пахло? И как ему не хватает бабушки!
Яблочный пирог… Такой пирог она пекла чаще всего, и запах печеного всегда напоминал ему о бабушке. Сок свежих яблок пропитывал тесто изнутри, а сверху блестели сахарные крупинки.
Сейчас запах был немного другой. Таймер на плите зажужжал. Дэн даже не знал, что в духовке есть таймер, и тем более не знал, как им пользоваться. Но Кэрри была полна решимости испечь идеальный торт.
Или несколько тортов.
Игровой марафон закончился вничью, и теперь кухня благоухала шоколадом и морковью. Шоколадный торт, который Кэрри приготовила для него, выглядел великолепно. Что касается его морковного… Ну, не так впечатляюще – немного подгорел сверху. Но она все исправила, убедив его закрыть верх глазурью.
Дэн смотрел, как Кэрри устанавливает оба кондитерских изделия остудить на металлическую подставку, которую она принесла из своей квартиры вместе с мисками, лопаточками, специями и формами для выпечки. Наверное, теперь на его кухне вещей Кэрри больше, чем его собственных.
Да, выпечка – точно ее конек. Ей это нравилось, и она выглядела довольной.
– Надо остудить торты, прежде чем покрывать их глазурью. Подождем немного. – Она вынула из буфета тарелки, но потом покачала головой и стала искать другие.
– Не подходят тарелки?
– Да нет. – Она опустилась на корточки перед кухонным шкафом. – Но торт надо есть красиво. Нужны тарелки получше. Ага, вот эти подойдут.
Кэрри выпрямилась, держа в руках тарелки из тонкого фарфора – белые с красными цветочками. Остатки наследства бабушки. Вот почему они были спрятаны в глубине шкафа.
Замигал свет.
– Ох, – вздохнула Кэрри. – За последнее время это происходит уже в третий раз.
– Тогда у нас проблема, – сказал Дэн.
– Почему?
– Потому что у меня нет свечей.
Она изобразила ужас:
– Нет? Разве полицейские не готовы ко всяким неожиданностям?
Он, не двигаясь, не сводил глаз с ее лица.
– Не ко всяким. – Его голос был совсем тихим, почти шепот.
Кэрри посмотрела на него. Его лицо в дюйме от ее губ.
Свет опять замигал, и тогда он придвинулся еще ближе и положил руку ей на бедро.
Она не отстранилась, лишь провела языком по губам, словно ожидала поцелуя. Она не могла не ощутить своей тяги к нему. И его тяги к ней.
Их тянуло друг к другу целый день, а они все ходят вокруг да около. Может, хватит играть в прятки? Желание – вот оно.
Пальцы Дэна сжали ей бедро, он придвигал ее к себе. У нее есть возможность отодвинуться.
Но она этого не сделала.
Он подался вперед.
– Кэрри Маккензи, я сейчас вас поцелую. – Он говорил очень тихо, будто побуждая ее приблизиться к нему, чтобы лучше расслышать.
И она сделала то, чего совершенно от себя не ожидала. Она подняла руки и обняла его за шею.
– Давно пора, – прошептала она, поднимаясь на носки и прижимаясь губами к его губам.
Мед. Она такая же сладкая, как мед. Был ли мед в шоколадном торте, который она испекла? Он, по крайней мере, это почувствовал. Поцелуй вначале был осторожный, неуверенный. Дэн не хотел, чтобы она подумала, что он ее к чему-то принуждает. Не хотел, чтобы она чувствовала, что не сможет сказать «нет». Но в душе рассчитывал, что она так не скажет.
Ее пальцы пробежали по его короткой стрижке, а поцелуй… сделался более крепким, и Дэн ощутил кончик ее языка. А когда у нее вырвался вздох, он перестал сдерживаться.
Конечно, он мог бы отстраниться, выпустить ее из своих объятий и дать ей время подумать. Кэрри Маккензи все еще для него загадка.
Но… ему не хотелось останавливаться и отпускать ее. Совсем не хотелось. Особенно сейчас, когда она отвечает ему поцелуем.
И в ту же секунду они оказались в темноте.
Они от неожиданности вздрогнули и, стукнувшись носами, отскочили друг от друга.
– Ох. – Кэрри засмеялась и потерла нос. – Наверное, отключили электричество.
– Думаю, да. У вас есть свечи?
– Есть. У меня в квартире. Но они скорее подходят для ванной.
– И что это за свечи?
– Ароматизированные. Их зажигают по краям ванны.
– Ну и ну. Поверю вам на слово.
– Пойду и принесу.
Он взял ее за руку:
– Можно мне пойти с вами?
– А как же ребенок? – Кэрри посмотрела в сторону колыбели – там было тихо.
– Оставим дверь открытой. Мы же будем отсутствовать всего несколько минут. Он спит. Ничего не случится.
Ему нравилось держать ее за руку. Рука Кэрри вписалась в его ладонь.
Они оставили дверь открытой и вышли из квартиры. На лестнице было темно, потому что на улице не горели фонари. Дэн не помнил, когда в последний раз отключалась подача электричества. Наверное, поэтому он не держал свечей. Он взялся за перила и начал подниматься наверх, ведя за собой Кэрри.
Они дошли до ее квартиры, и Кэрри посмотрела на дверь миссис Ван-Дайк:
– Может, стоит проверить, как она?
– И предложить ей особые свечи?
Кэрри засмеялась:
– О, у меня их полно.
Она открыла дверь в свою квартиру и сразу прошла в ванную. Нагнувшись, она залезла в шкафчик.
Дэн огляделся, насколько это позволяла темнота. Единственный свет – лунный – лился из окна.
Чисто. Опрятно. Все на своих местах.
Что-то в этом показалось ему странным. Но что? Многие женщины отличаются аккуратностью. Но все-таки здесь что-то не так.
Он прошелся по комнате, провел рукой по кожаной спинке дивана.
Это – временное жилище Кэрри, поэтому мебель она не выбирала. Тем не менее она прожила здесь несколько месяцев.
Из ванной вернулась Кэрри, поискала в ящике комода коробку спичек и зажгла свечку в стеклянном подсвечнике. Мягкий свет озарил ее лицо. И она стала похожа на телезвезду. Бледная кожа приобрела матовый оттенок, вьющиеся каштановые волосы блестели, глаза казались ярче. Она улыбнулась и протянула к нему руку с подсвечником.
