— Ой, Санёк, — испуганно зашептала Нимфадора, хотя секунду назад орала на крольчих в полный голос, — тише, а то нас накажут.
— Кто? И где мы находимся? Что с нами произошло?
— Мы рабы, — ответила мне нэка, и её голос дрогнул. — Сморчок нас опоил и продал работорговцам…
В том пиве, что он принёс мне, оказалось дурманящее средство, которое вырубило меня и Нимфадору надёжнее, чем удар дубинкой по голове. А я ещё, стараясь запить привкус от пива из кувшина, раз пять налил себе в кружку из бочонка. Мозг, поскрежетав, как коробка переключения передач на тракторе, выдал смутные воспоминания, как я походкой моряка по палубе во время волнения поплёлся куда-то вслед за слугой, которого заметил в самом начале за столом с вышибалой. Тот привёл меня с авантюристкой в какую-то тёмную комнату, где стояла одна кровать, и пахло на удивление цветами или духами, а не навозом и потом. Кажется, я начал приставать к нэко, которая и сама была не против пошалить по причине ударившего в голову алкоголя после кружки пива. А вот вышло что-то из приставаний — это сейчас не могу вспомнить, хоть убей.
Первой очнулась Нимфадора и сильно удивилась, что оказалась в каком-то просторном фургоне с магическим фонариком на потолке. Сначала подумала, что это я утром посадил её пьяненькую в обоз, следующим в Бояф. Только потом увидела соседок, а уж те довели до неё всю горькую правду. Потом нашла меня в углу в состоянии «вроде бы дышит, но с виду труп трупом». На расталкивания, тормошение, щипки, лёгкие пощёчины я не реагировал. Несколько раз за день она повторяла процедуру, но успеха не добилась. И лишь на третьи сутки нашего путешествия я соизволил очнуться.
Стоит ещё добавить, что оказался я в фургоне с одними девушками не просто так. Здесь везли только самый ценный товар: красивых горничных девственниц со стальным рангом, красивую молодую авантюристку нэко и красивого молодого мага. Оказывается, на таких как я, спрос был как бы не больший, чем на смазливых женщин. От работорговцев нэко услышала, что они во мне видят сереброрангового сумасбродного аристократа, сбежавшего из дома за приключениями. И желают за меня получить выкуп или продать тому, кому я приглянусь. Не обязательно покупатель будет иметь ненормальные наклонности, вполне может оказаться, что приобретёт меня ради будущего выкупа. Или чтобы выбить клятву верности и заставить служить себе.
Узнал и то, почему похитители решили, что у меня серебряный ранг. Информация оказалась у них не от Нимфадоры, а от трактирщика. И дело было в той демонстрации заклинаний, которыми я испортил столешницу. Оказывается, только серебряные и золотые ранги могли себе позволить открывать сразу несколько умений и навыков, попутно развивая основные характеристики. У прочих и опыт набирался медленнее, и баллов они получают меньше, и таланты приходят раз на несколько уровней. Где уж тут разгуляться?
«Штирлиц шёл по Фридрихштрассе и не мог понять, почему прохожие так подозрительно на него смотрят. Может, их внимание привлекает парашют за спиной? Шапка-ушанка со звездой? Или, быть может, балалайка в руках? — мрачно пошутил я про себя, когда понял, насколько я выделялся среди местных. То-то Грымз упомянул про мою глупость в контексте с четырьмя якобы моими направлениями развития. — Боюсь, если кто-то узнает про мою уникальность, то сидеть мне в темнице и качать только те способности, которые будут нужны моим хозяевам. А ведь такое вполне может быть. Вот не поверю, что в этом мире нет магов или иных специалистов, кому по силам просмотреть личные данные без согласия владельца. И как удержать меня тоже придумают. Пиздец, просто пиздец. И опять вляпался в дерьмо из-за ханки, сука! Может, пить бросить?».
Вместе со мной в фургоне сидели пять девушек. Авантюристка из Гильдии и четыре служанки некой графини, которая угодила в переплёт на лесной дороге, направляясь на один из баллов, до которых была большая любительница. Горничные были все стального ранга и шестнадцатого-семнадцатого уровня. Из них две являлись зверодевушками — крольчиха и мышка, и две обычными человеческими девчонками. На всех нас были надеты ошейники, которые напрочь блокировали все способности и давали огромный минус ко всем характеристикам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Убежать можно? — поинтересовался я у товарищей по несчастью.
— Нет. У работорговцев хорошая охрана, все стальные ранги, воины и стрелки. Один или два мага.
— Один маг не боевой, он неплохо лечит и использует слабенькие иллюзии, — внесла поправку мышка по имени Нанима. — А вот второй владеет льдом и менталом. Ранг стальной, уровень пятнадцатый-семнадцатый у каждого из этой пары.
— А сколько всего солдат?
— Пятнадцать и трое работорговцев.
— А у них какие способности? — опять задал я вопрос.
— Торговля развита, понимание обмана и обман других, доверие… может, удача, — не очень уверенно ответила кролик. — Это стандарт для таких, как они. Из боевых что-то вроде владения короткими клинками, бичом, метание ножей и стрелок, ношение лёгкой брони.
В фургоне наступила тишина. Я вновь напился воды и стал усердно скрипеть мозгами на тему того, как нам выбраться из этой жопы, куда я провалился. Или хотя бы мне одному. В конце концов, я этим зверькам с подружками ничем не обязан, даже Нимфадору готов оставить. Тем более, всё случившееся со мной в какой-то степени спровоцировано ею.
«Или „удачливым авантюристом“, недаром там такое впечатляющее описание у этого таланта», — прорезался внутренний голос.
«Цыц, а то выебу, — цыкнул я на него. — Ещё пусть совесть, эта сучка крашеная, проснётся — вообще станет тошно».
— Санёк, — шёпотом окликнула меня нэко.
— Чего тебе? — буркнул я.
— Я тебе хочу кое-что на ушко сказать.
— Ну, говори.
Девушка скользнула ко мне, устроилась на коленях, прижалась своей грудью к моей и прикоснулась губами к моему уху:
— У меня есть хорошая отмычка. Я могу открыть твой ошейник, если поклянёшься, что не оставишь меня здесь. Сейчас ночь и можно рискнуть убежать. Без ошейника ты можешь использовать свою магию. Ну, там проделать кислотой дыру в днище или петли растворить…
— Фургон зачарован, тут нужен кто-то посильнее низкоуровневого мага, пусть и серебряного ранга, — раздался ехидный голос мышки. — У меня очень хороший слух. Не знали?
— Сучка безсисечная, — прорычала нэко мне прямо в ухо. — Тебе только и остаётся тайком подслушивать, потому что на такую никто и не взглянет.
— Может, ты просто завидуешь мне?
— Тебе? — удивилась нэко. — В чём?
— Моей красоте, моей фигуре, моему рангу и уровню, — с достоинством и едва уловимой издевкой в тоне произнесла Нанима.
Кошкодевушка раздражённо засопела, подыскивая достойный ответ оппонентке, при этом развернулась к ней, не слезая с меня. От чего её хвост тут же стал хлестать меня по лицу.
— Ап-чхи! — чихнул я и столкнул Нимфадору со своих коленей. — У меня вопрос есть. Если кто-то скажет, что он глупый, то хвост вырву или в глаз дам, ясно? Просто я как-то раньше этим не интересовался.
— Да говори уже, — поторопила мышка.
— Не перебивай! — дёрнулась к ней нэка, но была вовремя схвачена мной за хвост. — Ай, больно!
— Если вдруг вы сейчас поднимите ранг со стального до серебряного, то ваши характеристики повысятся? — обратился с вопросом я сразу ко всем.
— Нет, но их можно будет повысить, — ответила первой брюнетка, что недавно обвинила меня во лжи.
Меня просветили, что разумный при повышении ранга на более высокий получает все баллы и таланты, которые набрал бы на текущем уровне, будь у него изначально этот самый ранг. А тема здесь такая. Медный получает один балл за каждый уровень и один свободный талант раз в четыре уровня. У стального удвоенное количество баллов в сравнении с медным, и один талант за три уровня. Серебряный получает уже три балла характеристик за уровень и один балл талантов каждые два. Золотой имеет те же три балла, что и серебряный, зато вместе с ними за каждый новый уровень получает по свободной единичке к талантам. С Силой, Ловкостью и прочим такая же картина вырисовывается. Но для каждой расы существует своя градация и значения на нулевом уровне — при рождении. Именно потому назвать даже примерные цифры и проценты вот так, с наскоку, сидя в невольничьем фургоне не выйдет.
