Во второй половине дня председатель с тетей Настей уехали на ее машине. Видимо, за подарком Галоповым.
Вечером обнаружила, что старый пень в углу нашего участка весь покрыт семейством опят. Мы с дедом даже сфотографировали его перед тем, как срезать грибы. Они пахли концом лета… Неужели через пару недель – сентябрь? А мне еще столько всего надо успеть узнать! До ночи в доме стоял запах уксуса, чеснока и петрушки. Бабушка закрыла баночку опят, завернула ее в газету и положила под подушку. Уже завтра можно будет опробовать результат.
16 августа
Утром председатель в лесу не появился, натянутая после прошлой пятницы новая ниточка была до сих пор цела. Вдруг мы услышали крик петуха. Откуда он здесь мог взяться? Мы пошли на кукареканье и вскоре обнаружили, что птица кричит не в лесу, а на участке Кузькиных, что примыкал к нему. Петух важно гулял за сеткой, распушив разноцветный хвост, Матвейка пытался ткнуть его через рабицу палочкой, Машка грызла семечки.
– Машка, откуда у вас петух? – в один голос спросили я и Пашка.
– А, влюбленные, привет! – Машка впустила нас на участок. – Это мама с папой решили завести хозяйство.
– У нас петух, курочки, цесарка и кролик! – радостно оповестил Матвей, нечаянно уронив палочку за сетку.
– Куры яйца несут. – Машка гордо достала из корзинки яйцо, на покатые бока которого налипло несколько перьев.
– А кролик зачем? – Пашка заглянул в небольшой, похожий на скворечник, наспех сколоченный из досок, домик кролика. – У-у, у него глаза краснючие, так и горят!
– Кроликов мы будем разводить. Вот этот – мальчик, а мама сейчас за девочкой поехала. По осени у нас уже тьма кроликов будет! – вдохновенно отплевывала шкурки семечек Машка.
– Для чего разводить? – спросила я, разглядывая кролика, глаза которого горели из скворечника, как два прицела.
– Для обеда! – радостно выкрикнул Матвейка.
Машка поперхнулась семечкой, Пашка икнул, Кузькина мать вернулась с кроликом-девочкой. Я решила, что пора делать ноги…
Днем мы с Пашкой засекли, как Феликс Петрович зашел в дом к тете Насте. Не выходил до того момента, когда нам уже надо было расходиться по домам.
Хорошо еще мы с Поляковым не вызываем подозрений у Маши с Мишей и у бабушки с дедом тем, что столько времени проводим вдвоем. Все закономерно – влюбленные!
17 августа
В шалаш мы пришли на час раньше обычного – сегодня была пятница, и именно в эти дни недели председатель закопал два предыдущих мешка.
Я предлагала караулить у дома тети Насти. Но Пашка сказал, что тогда мы не сможем пройти за Феликсом Петровичем до места захоронения незамеченными – спугнем его и выдадим наше присутствие, тем самым подписав себе смертный приговор.
Когда раздался треск веток и лязг лопаты, я покрылась мурашками от страха и страдальчески затянула: «У-у-у». Пашка прикрыл мне рот ладонью и выглянул из шалаша. Третий мешок дождался своей участи!
– Сиди тихо, если не хочешь тоже оказаться закопанной! – прошипел сквозь зубы Поляков.
Когда председатель, отряхнув руки и воткнув лопату в рыхлую землю, ушел из леса, мы прокрались к захоронению. Меня трясло, слезы катились по щекам.
– Бедная, бедная тетя Настя! Она была такая молодая и даже немного красивая! Не уберегли! – всхлипывала я.
– Подожди, дуреха, может, все не так плохо. Пойдем проверим, где тетя Настя. Вдруг она преспокойно сидит над своими грядками? – подбодрил меня Пашка, хотя уверенности в его голосе я не обнаружила.
Мы стояли над свежей могилой ошарашенные и несчастные, а где-то за лесом надрывно кукарекал петух.
Весь день тетя Настя не показывалась из дома. Зато к ней заявился председатель и через несколько часов вышел с какой-то коробкой – поди, вытер отпечатки пальцев и вынес все улики.
18 августа
Тетя Настя так и не появилась. Единственное, что могло хоть как-то поддержать в нас надежду, – второй день постоянно моросил дождь, не располагающий к прогулкам. Почти все дачники сидели по домам. Только мы с Пашкой дозором ходили мимо участка тети Насти. Председатель тоже не раз возвращался на место преступления, поэтому нам и в дом-то прокрасться было невозможно – Феликс Петрович мог нагрянуть в любую минуту и накрыть нас.
Когда Пашка ушел ужинать, а я осталась одна караулить участок, совсем рядом раздалось чье-то поскуливание. К моим ногам прибился маленький мокрый щенок. Ему было так же грустно, одиноко и зябко, как и мне. Я взяла его на руки – он начал стучать хвостом мне по ладони и заискивающе заглядывать в глаза.
– Откуда ты взялся? Может, ты что-то видел? Расскажи! – выспрашивала я у щенка, но он лишь тихонько тявкал в ответ.
Вернулся Пашка. Я отдала ему песика, сходила домой и по-тихому слямзила колбаски, а потом отнесла подсохший комочек в наш шалаш. Пока ему там будет сытно и тепло, а дальше посмотрим, что с ним делать. Брать Собакина домой сейчас никак нельзя. Если бы там были только бабушка с дедом, одно дело. Но сейчас выходные, родители приехали – мама истерику закатит.
19 августа
Утром я сбегала покормить Собакина. Он никуда не убежал из шалаша, радостно встретил меня, облизал руки и с аппетитом слопал целую сардельку – это был мой завтрак. Краем глаза я видела, что лопата немым укором возвышается на своем месте.
Сегодня состоялась свадьба Галопова и вдовы адмирала – гулял весь поселок! Просто пир во время чумы!
Вдова разоделась, как баба на самовар, Галопов постоянно находился при ней, словно телохранитель, – смотрелись они странно, но довольны собой были безмерно. Престарелый спортсмен все время целовал своей невесте ручки. Даже бультерьер Шарик оживился и разок лизнул новую хозяйку, тем самым вызвав ее визг, после чего был заперт в сарае.
Посреди торжества заявился председатель. Он преподнес новобрачным хрустальную вазу и сообщил, что это их общий с Настенькой подарок. Мол, тетю Настю продуло, когда они ездили выбирать вазу, и она сейчас вынуждена остаться дома, но передает искренние пожелания счастья молодоженам.
На середине прочувствованной речи Феликса Петровича меня подозвал Пашка.
– Сонь, весь поселок здесь собрался, у нас есть шанс незаметно проскользнуть к тете Насте и самим посмотреть, что же там такое.
Мы тихонько улизнули с торжества и побежали к дому тети Насти.
Калитка оказалась закрытой лишь на задвижку, и мы легко проникли на участок.
Вокруг стояла тишина. Покосившийся домишко тети Насти зловеще смотрел на нас непроницаемыми глазницами окон. Мы обошли вокруг него пару раз и не заметили никаких признаков жизни. Пашка достал фотоаппарат и несколько раз щелкнул вспышкой, уперев объектив в оконное стекло.
