Я волновался за нее. Злился и волновался. Осторожно приспособив конверт на место, с нижней стороны полки (не скрою, здорово хотелось отслюнить себе хоть сотню!..), я снова вытащил коробку с витаминами, вынул одну таблетку и принялся разглядывать, изо всех сил пытаясь припомнить, где же, к дьяволу, видел такую раньше. И тут кто-то за спиной произнес:
— Что ты там прячешь, Рони, сигареты?
Тетка! Только ее недоставало. Захлопнув коробку, я швырнул ее за нестираные вещи, туда же, где раньше обнаружил, а таблетку, зажатую в руке, незаметно сунул в карман:
— Да вот носок куда-то запропастился… — невнятно пробормотал я, заслоняя шкаф спиной.
Повздыхав, тетка продолжила прерванный путь в туалет. Я на цыпочках вернулся к себе в комнату. Затхлая ночная атмосфера дома вызывала физическую тошноту. Было около пяти утра, но спать не хотелось. Я быстренько принял душ, переоделся и первым автобусом отправился в город. Там позавтракал в закусочной, потом уселся на широких ступенях библиотеки и стал ждать, пока охранник откроет двери.
Третье сентября, думал я, вот сейчас некий человек встает, завтракает и направляется куда-то по своим делам, нисколько не подозревая, что ему осталось жить не больше трех-четырех дней.
До такой степени захотелось его спасти, что у меня буквально заныло все тело. Так бывает порой, когда, смотря какой-нибудь фильм, замечаешь опасность за спиной у героя и изо всех сил хочешь его предостеречь. Далеко не сразу удалось понять, откуда у меня взялось столь сильное желание спасти какого-то совершенно незнакомого человека. Но потом все-таки разобрался. Во-первых, предупредив его, я уберег бы отца от рокового поступка, который (в этом я был абсолютно уверен) он непременно собирается совершить. Во-вторых, помог бы матери. Я был твердо убежден, что она обязана предотвратить несчастье, но настолько ослеплена любовью, что утратила связь с действительностью и перестала собой управлять.
Я до того задумался, что не заметил, как пробило девять и высокие резные двери распахнулись. Толпа сотрудников устремилась внутрь. Я поплелся за ними. Сегодня все были на месте, и злобная миз Ярдли уже начала с утра пораньше насаждать казенную дисциплину. Мимо моей стойки проследовал мистер Кэй. Вид у него был явно болезненный и усталый. Я едва дождался первого подвернувшегося предлога, чтобы подняться к нему.
Его стол был, как обычно, завален бумагами и конвертами, так что невозможно было определить, унесла ли все-таки мисс Доггарти что-либо, и если да — то что именно.
Мистер Кэй был не в своей тарелке, я это сразу заметил. При моем появлении он попытался улыбнуться, но ничего, кроме гримасы, у него не получилось. Я поинтересовался было его самочувствием, но он явно не имел желания обсуждать подобную тему. Вместо этого он предложил забрать слайд. И даже запустил уже руку в ящик стола, но мне вовсе не улыбалось присутствовать при том, как он обнаружит пропажу каких-то бумаг, поэтому я поспешил отказаться: «Пожалуйста, не надо. Пусть лучше останется у вас».
Настаивать он не стал. Он явно чувствовал себя плохо. Всякое изменение позы причиняло боль. А тут еще ко всему откуда-то потянуло сквозняком. Он попросил меня закрыть окно. Я было повернулся — и тут же прирос к месту…
Я увидел, как он достает из кармана прозрачную коробочку. Синенькие таблетки — вот где я их видел! Я смотрел на него, как загипнотизированный, а руки тем временем сами по себе лихорадочно шарили по карманам. Таблетка из коробки, спрятанной в бельевом шкафу, застряла где-то между швами, несколько секунд я никак не мог ее нащупать. Он удивленно смотрел, явно не понимая, что со мной происходит. Мне наконец удалось извлечь таблетку, и я протянул ее через стол. Осторожно взяв двумя пальцами, мистер Кэй поднес ее поближе к глазам.
— Мне сказали, что это витамины, — пояснил я.
Он снова осмотрел таблетку:
— Нет, не думаю.
— Но ведь вы принимаете точно такие же, — сказал я.
Достав из своей коробочки таблетку, он положил ее на стол рядом с моей. Они выглядели неотличимо похожими. Во мне вдруг зашевелилось тяжкое подозрение. Согласись, при сложившихся обстоятельствах были на то все основания. Я не знал, какое отношение он может иметь к моей матери и с какой стати может желать ей вреда, но, если такое намерение действительно имело место, оно вполне могло бы объяснить и непонятное расположение мистера Кэя ко мне, и его всегдашнюю готовность помочь.
— Что это за таблетки? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.
— Болеутоляющее. Их нужно принимать несколько раз в день — они постепенно растворяются в организме и снимают боль… — Тут он ненадолго прикрыл глаза. — Но сильно туманят голову — появляется слабость, усталость. Сильная усталость…
Его слова звучали до того искренно, что все мои подозрения как рукой сняло. Но тут я подумал о матери. Кто и зачем дал ей эти таблетки, да еще под видом витаминов? Кому могло понадобиться вызвать у нее подобное состояние?
Подойдя к окну, я закрыл его. Мистер Кэй поблагодарил кивком головы. Он выглядел каким-то маленьким и совсем слабым. Веки были прикрыты, грудь тяжело вздымалась. Я предложил вызвать врача, но он отрицательно мотнул головой: «Не хочу, чтобы здесь знали… о моей болезни. Меня… могут уволить». Потерев глаза, он попытался выпрямиться на стуле. Я подхватил его под локоть. Спина у него была потная и горячая.
— Что с вами? Чем вы, собственно, больны? — спросил я.
Ответа не последовало.
Я повторил вопрос.
Устало отмахнувшись, он погрузился в изучение своих бумаг. Вдруг я почувствовал, как меня переполняет нежность к этому несчастному человеку. В сущности, он был моим единственным другом. В матери я разочаровался, к отцу относился с подозрением. Деби перестала меня интересовать, а мисс Доггарти вызывала немалое смущение. От избытка чувств я даже погладил его по руке.
— Мне бы хотелось, чтобы мы стали настоящими друзьями, — смущенно произнес я.
Как-то искоса взглянув на меня, он ответил:
— Спасибо. Я бы с удовольствием принял твое предложение. Но мне, к сожалению, уже поздно заводить новых друзей.
На его лице изобразилось нечто вроде усталой улыбки. Я почувствовал, что должен, не сходя с места, доказать ему мою дружбу.
— Знаете, вчера, когда вас не было, к вам в кабинет…
В это время в коридоре послышались шаги и громкие голоса. Я тут же умолк. Он вытер пот со лба. Я подумал, что продолжать этот разговор здесь, в библиотеке, было бы слишком неосторожно.
— Мне необходимо кое-что вам рассказать, — сказал я. — Если можете, давайте встретимся во время перерыва, в газетной лавочке напротив.
Он кивнул. Я вышел, не прощаясь — ведь до перерыва оставалось меньше часа.
Ровно в два я стоял у входа в газетную лавку, всматриваясь в лица людей, выходивших из библиотеки. Но тут увидел, что прямо в моем направлении через дорогу идет мисс Доггарти, нервно посматривая на часы.
Не хотелось, чтобы она меня заметила. Я отступил ко входу в соседнюю кондитерскую, но вдруг услышал за спиной ее голос: «Привет».
Я обернулся. Она улыбнулась мне, словно старому знакомому:
— Ты кого-то ждешь?
— Да вроде бы нет.
— Вроде бы «да» или вроде бы «нет»?
— Да… жду…
Кокетливо надув губки (что при других обстоятельствах показалось бы мне крайне привлекательным), она протянула:
— Жаль. Мы могли бы посидеть в кафе.
В это время на ступенях библиотеки показался мистер Кэй. Бросив на меня многозначительный взгляд из-за спины мисс Доггарти, он свернул в переулок. Я наспех придумал какой-то предлог, чтобы отделаться от нее, и тут же бросился вслед за ним. Но он как сквозь землю провалился. Я обыскал весь переулок — его нигде не было. Не нашел его и в библиотеке. Он так и не появился до самого конца рабочего дня.
Я чувствовал, что мне не под силу такое количество загадок. Куда он мог деться? Ведь мы же условились о встрече! Почему-то подумалось, не связано ли его исчезновение с таинственными пилюлями, и эта мысль напомнила о матери. Я опять о ней забеспокоился. Даже история с новенькими долларами в конверте показалась теперь сущей чепухой. Я решил немедленно позвонить домой, узнать, как она там.
Она явно обрадовалась звонку, хотя, по своему обыкновению, сразу принялась меня укорять. «Я уже подумала, что ты совсем меня разлюбил…» Я посмотрел на часы. Было около семи вечера. Если потороплюсь, еще успею вовремя добраться домой, чтобы ликвидировать коробку с таблетками.
— У нас все в порядке, милый, не беспокойся, — сказала мать и тут же хихикнула, будто вспоминая что-то забавное. — Тут Ида отличилась — своровала у меня коробочку с лекарством.
— С каким лекарством?
— Да так, витамины.
— Откуда ты знаешь, что это она? — спросил я с недоверием.
— Я застала ее в кухне с пустой коробкой в руках. А пилюли она куда-то спрятала, и ни за что не хочет говорить куда.
