Наташа вошла в прихожую и, сняв легкий осенний плащ, повесила его на покосившуюся вешалку с овальным инвентарным номером. Под плащом обнаружились дорогие шелковые шаровары, обтягивавшие ее ноги, и дорогая кофта из тонкой и мягкой темно-синей замши. Кофта тоже обтягивала то, что под ней было.
Когда она проходила в комнату, Губанов проводил ее раздевающим взглядом и спросил:
– Чаю хочешь? Я как раз чайник поставил.
– Не откажусь, Александр Михайлович.
– Тогда пошли на кухню. Тут все по-простому, сама знаешь.
Наташа развернулась и вышла на кухню вслед за Губановым.
– Присаживайся, – сказал он, выключая закипевший чайник, – сейчас я все сделаю.
Наташа кивнула и села на кривую табуретку, стоявшую в узком промежутке между столом и окном. Табуретка скрипнула, но выдержала.
Сняв с полки стеклянную банку из-под финской селедки, в которой был чай, Губанов отвинтил жестяную крышку и, насыпая чай в старый фаянсовый чайник с обглоданным носиком, спросил:
– Интересно, на какие это деньги ты покупаешь себе такие дорогие тряпки?
– Да уж не на те гонорары, которые получаю от вас. Их только на колбасу и сигареты хватает. Так что приходится подрабатывать.
– И где же ты подрабатываешь?
– На панели, Александр Михайлович, на панели! Где же еще?
– И как, успешно?
– Ну вы же сами заинтересовались моими дорогими шмотками, так что – делайте выводы!
– Обязательно сделаю. И как только получу очередное жалованье, сразу обращусь к тебе. Ты ведь теперь со мной просто так в койку не завалишься, как раньше, правда?
– Правда, Александр Михайлович.
– А моего заработка-то хватит?
– Боюсь, не хватит.
– Ого! Так сколько же ты берешь?
– Коммерческая тайна.
Губанов покрутил головой и, усмехаясь, поставил на стол оба чайника и две пожелтевшие фарфоровые кружки.
Потом он сходил в комнату за сигаретами и, закурив, уселся за шаткий кухонный стол напротив Наташи.
– Ну ладно, шутки – шутками, а теперь давай, излагай, зачем вызывала. Не для того же, чтобы я с тобой тут лясы точил.
Наташа достала из сумочки пачку «Парламента» и тоже закурила.
Покосившись на «Парламент», Губанов усмехнулся и сказал:
– Я вот, например, себе таких сигарет не покупаю. Интересно…
– А ничего интересного нет. Просто те мужчины, с которыми я общаюсь, ценят меня не в пример выше вашего. И давайте не будем считать мои деньги. Договорились?
– Ладно, ладно, договорились. Ну, так что у тебя там?
Наташа затянулась и, посмотрев на Губанова, сказала:
– Вчера я виделась со Знахарем.
– Неужели? – и Губанов, прищурившись, подобрался.
– Да. Я шла по улице, и вдруг рядом остановился джип, а в нем – Знахарь. Садись, говорит, прокатимся. Ну, я села к нему, там еще один был, здоровый такой, потом мы подъехали к открытому кафе на Большой Морской и сели там кофейку попить.
– А он случайно тебя увидел или специально искал?
– Я тоже спросила его об этом. Он говорит – случайно.
– Ну-ну!
– В общем, поговорили мы о разном, сами понимаете, есть что вспомнить, а потом он сказал, что у него похитили названого брата Алешу.
– Алексея Силычева?
Губанов напрягся и, ткнув сигаретой в консервную банку, служившую пепельницей, закурил новую.
– Фамилию он не называл, сказал просто, что арабы требуют вернуть им камни в обмен на этого Алешу.
– Интересно, что это он так с тобой разоткровенничался?
– Вот и мне интересно стало. Но он объяснил, в чем дело, и я все поняла. На эти камни претендуют и арабы, которые являются, так сказать, их законными владельцами, и воры. Причем, как я поняла, если он не предоставит ворам камни, его ждут очень серьезные неприятности, а если он не отдаст камни арабам, то Алешу убьют. И поэтому Знахарь в безвыходном положении. А арабы эти – не просто арабы, а члены известной вам «Аль-Ка-иды».
– Так уж и «Аль-Каиды»! – недоверчиво перебил ее Губанов.
– Именно «Аль-Каиды». Я тоже не сразу поверила, но он кое-что мне рассказал, и я убедилась, что так оно и есть.
– А что именно он тебе рассказал? – требовательно спросил Губанов.
– Потом, Алесандр Михайлович, потом. Это второстепенная информация.
Губанов встал и несколько раз пересек маленькую кухню по диагонали.
– Ладно, давай дальше.
– Мне пришла в голову одна идея, и я сказала, что ему, кроме ФСБ, помочь некому. И если он сможет договориться с вами, то все закончится благополучно.
Губанов остановился и внимательно посмотрел на Наташу.
– Слушай, может быть, мне снова тебя в штат взять?
– Вот уж увольте! Меня от одних только слов «товарищ капитан» уже тошнит. Я уж лучше так, потихонечку. Оно и для дела полезнее. Вы да я – вот и весь коллектив.
– Да, ты, конечно, умная баба. Жалко только, что подлая. Но тут уж ничего не поделаешь – наверное, одно без другого не бывает.
– Уж какая есть, – ответила Наташа и бросила на Губанова довольный взгляд.
– Так… О чем вы еще говорили со Знахарем?
– Больше ни о чем. Без вас я ничего решать не могу, так что я оставила ему свой номер, и завтра он будет мне звонить. А позвонит он точно, потому что времени у него остается все меньше и меньше. Он остался совсем один, и может рассчитывать только на меня. То есть – на нас с вами.
Наташа посмотрела на Губанова и добавила:
– И еще имейте в виду, что на контакт с вами он не пойдет. Он будет разговаривать только со мной. Это его условие. И еще он сказал, что если увидит вас, то может не удержаться и прострелит вам башку.
– Так и сказал?
– Так и сказал. Губанов ухмыльнулся:
– Боится…
– Кто боится? – изумилась Наташа. – Знахарь боится? Видать, вы его плохо знали. А теперь так и вовсе не знаете. Он сильно изменился, очень сильно. И вам, то есть, конечно же – нам, следует быть очень осторожными с ним. Он ведь еще сказал, что и меня продырявит в случае чего, не моргнув глазом.
– А мы и будем осторожными. А когда… Губанов замолчал.
– И, пожалуйста, не забывайте, Александр Михайлович, что Знахарю нужно только одно – живой и свободный Алеша. Без этого ничего не получится. Совсем ничего. Вы можете повязать его, сгноить на зоне, но если у вас есть какие-то планы, связанные со Знахарем, то все делается только через возвращение Алеши.
– Ладно, раскудахталась – Алеша, Алеша… – поморщился Губанов.
Заглянув в пустую пачку, он сказал:
– Дай-ка твоих, дорогих, у генерала сигареты кончились!
Наташа подвинула ему пачку «Парламента», Губанов вытащил сигарету, подозрительно ее осмотрел и закурил.
– Раз ты такая умная, то у тебя ведь наверняка и план действий уже есть?
– Как не быть! У нас, у подлых баб, всегда какой-нибудь хитрый план в запасе имеется.
– Ну, раз имеется, то и рассказывай.
– А план такой. Для того чтобы выполнить свои обязательства перед ворами, Знахарь должен поехать в Каир и забрать камни, которые хранятся в абонентском сейфе какого-то там банка. Он не сказал, какого. Документы для поездки в Египет у него будут, понятное дело, фальшивые, и мы должны проследить за тем, чтобы с этими документами у него не возникло никаких проблем. Также следует обеспечить беспрепятственное пересечение всех границ сопровождающими Знахаря урками. Одновременно с этим в Каир отправятся люди «Аль-Каиды», чтобы обменять Алексея Силычева на камни. Уголовников, которые будут сопровождать Знахаря, мы легко подставим местной полиции, и они без следа исчезнут в каирской тюрьме, а дальше начинается самое сложное, и моему женскому уму это не по силам. Так что, раз уж вы генерал – вы и думайте. Вот вам Знахарь, вот вам «Аль-Каида», а мальчишка этот… А может, и хрен с ним?
– Нет, Наташа… – Губанов потер подбородок, – мальчишка этот и мне очень нужен, и его мы должны вытащить обязательно.
Он пристально посмотрел на Наташу и спросил:
– А скажи-ка мне, красотка валютная, твой-то какой интерес в этом деле? Спасти Знахаря хочешь, что ли? Не можешь забыть, что у него между ног висит? Так ведь, когда я Знахаря получу, его не то что ты, его вообще больше никто и никогда не увидит, и ты это должна понимать. Так в чем же дело?
Наташа ответила Губанову прямым и твердым взглядом и сказала:
– У меня к нему свой счет, и говорить об этом я не намерена. Надеюсь, если мы возьмем Знахаря, то вы не будете так уж прятать его от меня? Позволите побеседовать?
– А ты что, допускаешь, что мы можем его не взять?
– А вы сами вспомните хорошенько, что происходило на протяжении нескольких последних месяцев, тогда поймете, что в делах со Знахарем загадывать не стоит.
– Ладно, не каркай. Если возьмем его, поговоришь. Обещаю.
– Хорошо.
– Значит, так…
Губанов встал и снова прошелся по тесной кухне.
