Не обращая внимания на наше удивление, ольда скрылась внутри особняка. Немного поглазев на открывшийся вид, мы последовали за хозяйкой.
— Что-то здесь не так, — пробормотала Мара, когда мы проходили мимо пруда.
— Не чувствую здесь жизни. Птицы, трава и рыба в пруду — иллюзия, — заметил я.
Орка ничего не ответила, лишь крепче сжала рукоять фламберга.
Зайдя в дом, мы попали в просторный светлый холл с высоким потолком. Освещался он огромной люстрой с множеством магических светильников, но сейчас все они были отключены — сквозь большие окна просачивалось достаточное количество солнечного света. Пол был выложен мозаикой разных цветов и формы. На первый взгляд, казалось, кусочки размещены хаотично, но я готов был поспорить, что на полу выложен огромных размеров рисунок. Потолок же и стены были девственно белыми, без всяких украшений. От холла отходило множество коридоров. Ольда ждала нас у высоких дверей, которые отворились по мановению ее руки, когда мы приблизились.
Следующее помещение, в которое мы попали, поражало воображение еще сильнее. Комната была абсолютно круглой, но не в этом заключалась самая удивительная ее особенность. Стены и потолок были сделаны из множества зеркал, только пол оставался обычным. Когда двери закрылись за нами, я увидел, что и на них висели зеркала. На первый взгляд вообще невозможно было определить, где выход из этой комнаты. Но удивлял, даже немного пугал, тот факт, что ни мы с оркой, ни ольда не отражались в зеркалах. Они будто наплевали на все законы мироздания и отказались выполнять свои обязанности. Вместо нормальных отражений, в них хаотично перемещались тени самых разных форм и размеров. Можно было различить силуэты людей, эльфов, которых выдавали удлиненные уши и гномов, отличавшихся маленьким ростом и крепким телосложением. Мелькали силуэты животных и очертания самых разнообразных вещей. Все это сливалось в какой-то безумный и бессмысленный хоровод, за которым невозможно было спокойно наблюдать — от этого мельтешения начинала болеть и кружиться голова. Не в силах больше выдерживать эту картину, я опустил взгляд в пол, заметив, что орка сделала то же.
В центре комнаты стоял стол, заставленный множеством тарелок с аппетитно пахнущей снедью. Ольда прошла к нему и уселась во главе.
— Вы, наверное, голодны, — голос ее оказался очень звучным и красивым. — Угощайтесь.
Свое приглашение женщина подтвердила широким гостеприимным жестом.
Дважды уговаривать нас не пришлось. Опустившись на первые попавшиеся места, мы принялись опустошать тарелки. Ели молча и долго, не глядя по сторонам. Странные зеркала с их тенями действовали на нас с оркой угнетающе, совершенно не способствуя аппетиту. Лишь изредка Мара, державшая фламберг под рукой, бросала недоверчивые взгляды на ольду.
— Вам нужно отдохнуть, — сказала хозяйка, когда мы насытились. — Следуйте за мной, я покажу вашу комнату.
Встав из-за стола, женщина подошла к стене. Тут же, у нас на глазах, одно из зеркал исчезло — не отъехало благодаря потайному механизму, а просто растворилось в воздухе. В открывшемся проеме мы увидели начало лестницы, ведущей наверх. Не дожидаясь нас, ольда зашагала по ступеням и скрылась из виду. Опасаясь заблудиться, мы быстро последовали за ней.
Лестница вывела нас в коридор второго этажа, где уже ждала хозяйка дома. Долго бродить по длинному белому тоннелю, освещенному магическими светильниками, нам не пришлось. Дверь комнаты, на которую нам указала ольда, оказалась напротив лестницы.
Войдя внутрь, я снова ожидал увидеть надоевшую белизну. Но на этот раз обстановка приятно удивила. Стены были обиты тканью нежного бежевого цвета, в противоположных углах стояли две кровати. Над одной из них висел симпатичный натюрморт, изображавший вазу с подсолнухами. У окна, сквозь которое просачивался тусклый вечерний свет, стоял письменный стол.
— Отдыхайте, — сказала ольда, и, не дожидаясь ни благодарностей, ни разговоров, ушла, прикрыв за собой дверь.
Все время, начиная с момента, когда она спасла нас от зверей, меня подмывало задать ей множество вопросов. Кто она? Что здесь делает? Почему ее боятся ятуны? Зачем помогает нам? Но каждый раз, как я хотел открыть рот, меня что-то останавливало. Возникало странное чувство, что еще не время для вопросов и ответов, что если я что-нибудь скажу, то разрушу какую-то неосязаемую гармонию. И это ощущение было настолько сильным, что я просто не решался заговорить. Мара тоже молчала — может быть, испытывала те же ощущения?
— Что-то я утомилась, — пробормотала орка, усевшись на одну из кроватей.
Положив рядом фламберг, Мара с явным трудом принялась стаскивать сапоги. Справившись с обувью, повалилась на кровать, отвернулась к стене и тут же уснула.
Я решил последовать ее примеру и улегся на свободную койку. Сон никак не хотел идти ко мне. Потому я принялся размышлять над всем, что с нами приключилось за этот день. Но и тут потерпел полный крах, на ум не приходило ни одного рационального объяснения происходящего. Возникало лишь огромное количество вопросов.
От бесполезных размышлений меня отвлекло тяжелое, участившееся дыхание орки. Сначала я не придал этому особого значения, подумал, что ей снится кошмар, что неудивительно после недавних испытаний. Но когда Мара болезненно застонала, я тут же встал с кровати и подошел к ней, чтобы проверить все ли в порядке. В тусклом свете разглядел, что лицо орки покрывают маленькие бисеринки пота. Потрогав ее лоб, я почувствовал, что у нее сильный жар. Сообразив, в чем дело, я снял повязку с плеча орки. Рана сильно покраснела и воспалилась, края почернели. Следовало срочно что-нибудь сделать, но у меня при себе не было никаких лечебных трав. Надо было как можно скорее найти хозяйку и спросить, найдется ли у нее то, что мне нужно.
Я отвернулся от Мары, и собрался было идти на поиски нашей спасительницы. Вдруг дверь с тихим скрипом отворилась, и в комнату вошла сама ольда.
— Не нужно, — сказала она, не дав мне даже рта раскрыть.
Медленно подойдя к Маре, ольда провела ладонью над ее плечом. И на моих глазах произошло чудо: воспаленная рана исчезла, мгновенно сменившись гладкой кожей, даже без всякого намека на шрам. Не доверяя своему зрению, я потрогал плечо орки. Это не было иллюзией, исцеление случилось взаправду. Но такого просто не могло быть! Ни один волшебник в мире не способен на такой фокус. Сильные маги жизни могут ускорять заживление, но ни при каких условиях не сумеют заставить в секунду исчезнуть подобную рану. Это невозможно. Было. До того момента, как я увидел это собственными глазами.
Тем временем дыхание орки выровнялось, спал жар, что тоже свидетельствовало в пользу реальности происходящего.
— Нам нужно о многом поговорить, Лэй, — тихо произнесла ольда. — Думаю, у тебя накопилось множество вопросов.
— Откуда?..
— Не здесь… иди за мной, — прервала меня ольда.
Мы прошли в ту же круглую зеркальную комнату. Сейчас почему-то все тени исчезли, но отражать что-либо зеркала все равно отказывались.
— Спрашивай, — разрешила ольда, когда мы сели за стол друг напротив друга.
— Откуда тебе известно мое имя? — выпалил я.
— Мне многое ведомо.
Ее ответ мне показался странным. Хотя возможно она слышала, как ко мне обращается орка. Но я не припоминал, чтобы Мара произносила мое имя перед ольдой.
— Что это за место?
— Этой мой дом, — невозмутимо ответила она.
Обругав про себя за то, что задал глупый вопрос, я постарался употреблять более точные формулировки:
— Что этот особняк делает посреди мертвого леса?
— Я построила его тут.
Верилось с трудом. Но неизвестно, на что могла быть способна женщина, управлявшая ятунами и исцелявшая воспаленные раны одним мановением руки.
— Кто ты?
— Смертные поклоняются мне как богине, восхваляют меня, если случается что-то хорошее, и сетуют на мою жестокость, если произошло несчастье. Вы зовете меня Лак'хой.
— Но…
— Удивлен, что мое тело не поделено на прекрасную и уродливую половины? — усмехнулась ольда. — Тот облик, который принято считать моим воплощением, смертные придумали сами. Вижу, Лэй, ты не веришь моим словам. Тогда я покажу тебе то, что мне приходится скрывать.
Тут же произошло нечто из ряда вон выходящее: от ольды повеяло такой громадной силой, что я едва не потерял сознание. Тело обычного смертного никогда бы не выдержало такого количества магической энергии. Никогда в жизни я не встречал такого. Даже если сложить воедино силы всех величайших магов Вирла, не выйдет столь колоссальной мощи. Это ощущение длилось всего несколько секунд, и исчезло также внезапно, как и появилось.
