– Ну так смени обратно! – зло, но совершенно не удивившись, гаркнул командир. И выдернул конверт из-под носа сотрудника.
Илья, пожав плечами, отправился к сейфу. А Максимыч сунул конверт в карман. Пете показалось, что на маскирующем дверцу сейфа портрете Циолковский перестал угрюмо надувать щеки.
– По моему приказанию, – очевидно на что-то окончательно решившись, сказал Максимыч достаточно громко, чтобы и Илья у сейфа расслышал все правильно, – Петруша подобрал из поднадзорного контингента три кандидатуры. Эти сакралики станут оружием возмездия в схватке с Передерием. Обсудим, и в разработку! – Максимыч лихо открыл первую папку и нараспев зачитал: – Маргарита Васильевна Поликанова... Да-а-а, – отъехала челюсть у Максимыча.
Паша, в кармане расшелушивший семечку и незаметно сунувший ее меж зубов, ей и поперхнулся:
– Кхе! Кхе!! Кхе!!! Петруха, ты чего, вообще?!
– А что? – вдруг хитро улыбнулся Максимыч. – Действительно, почему не Поликанова?
– Она же нейтральная! – продолжал возмущаться Паша.
– Нейтральных сейчас нет! – отрезал шеф.
Паша сменил тактику:
– Ладно, нейтральных нет. А кто к ней пойдет? Я, например, ни за что не пойду. Может, Илья... в качестве наказания?
– Максимыч, – откликнулся проштрафившийся. – Я тоже пас. И на присягу не дави. Она ж меня в царевну-жабу превратит с порога. Она ж ИСАЯ за версту чует.
– Дрыстуны, – поджал губы Максимыч, оглядел по очереди каждого из подчиненных, взгляд надолго остановился на Пете, но погодя вернулся к раскрытой папке. Максимыч не без сожаления закрыл папку и отложил в сторонку, – Мы еще вернемся к этому вопросу, – многозначительно посулил шеф, открывая следующий картонный носитель информации. – Дмитрий Петрович Соломенков. Год рождения – Год белой крысы. Овен. Сотрудник редакции газеты «Третий глаз». Илья, это твой будущий подопечный. Вербовка непрозрачная. Зыбкий народ – эти газетчики. Придумай повод и марш в редакцию.
– У меня же в конверте задание, – напомнил Илья.
– Забудь.
– Но вербануть газетчика по студеному, это ж для стажера. Я бы что потяжелей...
– У Петруши свое задание, – шеф закрыл папку и посмотрел на Петю. – А ты, непорочная душа, мне хоть весь город перерой, но найди одно серебряное колечко. Простенькое, но очень мне нужное. Описание сыщешь в Реестре Девятого Архива Летописей Учителей. Том седьмой, страница четыреста восьмая. Поиски начнешь с завтрашнего утра.
– А сегодня? – Петя подумал, что перед выполнением трудного задания он получит увольнительную. Неплохо бы соседку в кино пригласить...
– А сегодня, – Максим Максимыч раскрыл третью папку. – Станислав Витальевич Стерлигов. Год рождения – Год черной обезьяны. Стрелец. В миру торговец антиквариатом-одиночка. Балующийся и перепродажей мракобесок.
– Особые приметы?
– Сплевывает через левое плечо, черных кошек боится – заурядный тленник.
– Мне не нравится Год черной обезьяны, – задумчиво проронил Паша.
– Мне тоже не нравится, – признал Максимыч. – Но сейчас не до жиру. Посему, чтоб через два часа ты с Петей приволок искомого Станислава Витальевича Стерлигова на второй полигон под белы рученьки. Костоломов не привлекать, но и не цацкаться. Вербовка допускается горячая. Очень горячая!
В это самое время родившийся в Год черной обезьяны – по знаку зодиака Стрелец – Стас с усилием нажимал внушительную медную ручку на еще более внушительной двери. Высокая, обитая породистой оливковой кожей, вместо номера – мемориальная табличка «Генеральный директор».
Внутри кабинета все свидетельствовало, что здесь пребывают благополучие и солидность. Ноги тонули в ворсе ковра высотой с луговую траву. Солидный и благополучный человек в синем костюме и при галстуке знатного английского учебного заведения не встал из-за стола навстречу, решив обойтись нарочито радушной улыбкой:
– О, Стасик, сколько лет – сколько зим?!
– Здравствуйте, Максим Андреевич, – в отместку за неуважение пропел гость и даже поклонился по-японски низко.
Торжественность встречи обломал телефон. Он завизжал, как раненный заяц. Генеральный мигом припаял трубку к уху:
– Слушаю... Да... Я... Да, гарантирую. Хотите, наш «семейный» альбом покажу? Один наш герой кроссы бегает, другая героиня девочку родила... Ну конечно придется посидеть на таблетках, подавляющих иммунитет... А как вы хотели?.. Иначе отторжение... Кстати, наклевывается именно сейчас одно «легкое» дело... Донор молодой, здоровый, все пучком... Конечно подумайте, – генеральный директор бросил трубку. И вдруг заметил перед столом Стаса. – И что это мы так официально? Мы же договаривались на «ты», – солидный и благополучный человек все-таки посчитал нужным выйти из-за стола. И получилось излишне проворно, словно Макса подхлестнул порыв ураганного ветра. Пожатие рук прошло уже менее официозно. – Ты ко мне, сквалыга, по какому вопросу? – поразил Макс Стаса в самую душу невероятно честным взглядом.
– Так это ж ты, червь могильный, меня искал.
– Я!? А...Ну да. Ты кстати приглядись, Стас, какого я Айвазовского прикупил. – Хозяин кабинета под руку подвел медлительного гостя к небольшой, но заключенной в дородную золоченую раму картине. Произведение искусства еле втиснулось меж высокохудожественными сертификатами «За безупречный бизнес». Каждый под стеклом. Каждый с витиеватой печатью.
Гость коротко глянул на картину, повнимательней в лицо хозяина кабинета: слабый подбородок, вялые губы, взгляд, сохраняющий где-то в глубинке природное лукавство, хотя стремящийся быть меланхолично-отрешенным... Гость глянул на стену за спиной генерального директора. И слишком анатомически подробный глянцевый плакат с голым человеком в полный рост заставил гостя отвести глаза. Гость посмотрел налево, но там в стенном шкафу в медицинских банках плавало что-то тоже весьма неаппетитное.
– На рынке больше всего подделок именно Айвазовского, – осторожно сказал Стас, уже повнимательней озирая два палящих друг в друга, шатающихся на масляных волнах парусных фрегата. За сим Стас нехотя извлек из кармана джинсов простенькую раскладную лупу, коротко осмотрел подпись и сунул лупу обратно.
– Ну как – подлинник? – ища в глазах собеседника подтверждение маленькой победы, заранее счастливый Максим Андреевич вернулся к столу и размашисто подписал один за другим три документа. Смятый ворс ковра неспешно выпрямился.
– Макс, ты вроде искал меня ради какого-то дела, – попытался сменить тему гость с каменным лицом. Не лежала душа Стаса к предстоящему финансовому спаррингу. И вот по какой причине. Несколько дней назад навестил Стаса крайне подозрительный боярин-нефтяник. Закабалил серебряным заклятием. И хотя Стас до сих пор пальцем не пошевелил в поисках гривны, на здоровье Стаса откровенный саботаж никак не сказался.
– Да ты, скрытый петеушник, ничего не понимаешь в картинах! – Макс подмахнул еще две бумаги, и снова шустрый водоворотик отнес хозяина кабинета к картине. – Мне самые серьезные эксперты сказали, что это подлинник! Ты прямо ответь: подлинник или лажа?!
Стас равнодушно пожал плечами:
– Откуда я знаю, я действительно весьма посредственно разбираюсь в живописи. – Какие такие напасти в связи с серебряным заклятьем должны сыпаться на голову Стаса? Да мало ли что? Всякие мелкие неприятности. Голубь может капнуть на плечо, или заклятый сам может усесться на свежеокрашенную скамейку. Мелочи? Сперва мелочи, а потом, если зацапанный не смирится, посерьезней проблемы. Но пока что Бог миловал. Или слаб в коленках оказался странный нефтяник?
– Врешь! – собрался взбелениться Макс, но передумал. Предпочел действовать убеждением. – Ну ты глянь, жертва апгрейта, повнимательней. Видишь – волны в его манере. А тона? А полутона? Ну точно любимая гамма Айвазовского. А подпись? Ай-ва-зов-ский. У меня и сертификат на эту картину есть. Так что? Не подлинник по-твоему?
– Что ты ко мне, лицо некавказской национальности, пристал? Нужны лабораторные исследования.
И тут снова аврально затрезвонил телефон. Вроде бы только гендиректор был у картины, и вот он уже за столом. Трубка словно сама собой прыгнула в ладонь Макса:
– Слушаю... А мне наплевать, какой будет договор, – лицо Макса покрылось пятнами гнева, сам генеральный директор принял позу вождя перед народом. – Ты там не ерзай, ты сюда слушай... Ну сунь ему пузырь «Камю». Только не из серванта, а из подсобки. Кстати, какая у него группа крови? А поджелудочная железа его не беспокоит? – Макс осторожно положил трубку, записал группу в органайзер на букву "Ф" и огляделся. Взгляд сфокусировался на Стасе. Вернулась улыбка – узнал. – Ну и фиг с тобой, – смирился хозяин кабинета. – Не можешь по-человечески ответить: подлинник или не подлинник – не надо. Я любого доку из Эрмитажа вызвать могу.
– Из Русского Музея. Олигарх стерильный. – Стас без приглашения неспешно устроился на стуле перед столом и закинул ногу на ногу.
