— Вы меня простите — Элиза Аркадьевна стала быстро складывать документы.
— Да, конечно, не буду вам мешать, уже исчезаю — я слегка поклонился и вышел из кабинета.
Через пятнадцать минут я стоял у ворот питомника развлекая девчонок из группы разведения американскими сигаретками и смешными байками из мира криминала. Напротив, ворот остановился милицейский «УАЗ» из которого вылез, невысокий блондинистый, милицейский старший лейтенант, в сопровождении парочки русских спаниэлей. Увидев этих милашек, девчонки затушили «чинарики» и кинулись усердно мести прилегающую территорию.
— Что случилось? — шопотом спорил я у ближней ко мне барышни.
— Бес приехал –так же шепотом ответили мне, усердно шоркая по асфальту метелкой из березовых прутьев.
Второй, из интересующих меня персонажей, Бес, заместитель начальник и любовник Элизы, громко скомандовал:
— Так, все ко мне…
Девчонки подхватив свой инструмент, подошли к заместителю, хмуро выслушали его руководящую мудрость и понуро пошли в дальнюю часть площадки для тренировки собак, очевидно, срочно требовалось подмести там. Заместитель же начальника данной местности сердито ожег меня взглядом своих почти прозрачных серых глаз, открыл рот, чтобы попробовать построить и этого, неведомого чудака, который с усмешкой смотрел на него сверху вниз.
В это время из здания питомника торопливой походкой вышла Элиза, Бес шагнул ей навстречу, но женщина сделала жест рукой, как будто отгораживалась от мужчины:
— Сергей Ренатович, не сейчас, не до тебя…
— Но, Эля….
— Сказала же, не до тебя пока… — ведьма обошла растерявшегося старшего лейтенанта и щелкнув «сигналкой» села в белый «Ниссан».
— Подожди, Эля, ты сегодня будешь? Нам надо все решить…
— Я буду, но поздно, все уже решено… — Элиза увидела меня, тихонечко подошедшего поближе и искренне мне улыбнулась. Ну а что, в старину, вестника, доставившего хорошее известие по — царски награждали, а мне, хоть, улыбнулись.
— Шикарная женщина — мечтательно сказал я Бесу, провожая взглядом отъезжающий «Ниссан»: — Завтра ее приказом утвердят, а, после завтра, она меня своим замом назначит.
Старший лейтенант выпучил на меня круглые, водянистые глаза:
— Тут же есть начальник, и есть заместитель начальника.
— Ну Эля сказала мне, что начальник уже все…Пара часов осталась. А заместитель здесь негожий, образования ему не хватает, какой-то техникум у него, или даже училище…- я свысока взглянул на знак техникума, привинченный к кителю моего собеседника: — ой, а это вы, наверное? Неудобненько получилось. Ну извините, мне Эля сказала, что вам и старшего инспектора за глаза. До завтра!
И я быстренько двинулся в сторону остановки общественного транспорта. За спиной опальный заместитель начальника отчаянно звал своих собак. Через пару минут, проходя под аркой многоэтажных кирпичных гаражей, я понял, что давно хочу отлить. Не комплексуя, я шагнул в темноту, за широкие бетонные колонны. Закончив испражнение естественных надобностей, я заправившись, был готов продолжить свой путь, но услышал стук торопливых шагов по асфальту. Мимо арки пробежал, злобно бормоча что-то под нос, ни кто иной, как Бес. И бежал он, что интересно, в ту же сторону, где, если бы, не вынужденная остановка, должен был бы находится я.
Подождав в моем убежище минут пять, пока, кипящий от гнева и разочарования, мужчина не прошел в обратном направлении, я, предварительно выглянув и убедившись, что заместитель начальника скрылся в здании питомника, продолжил свой путь. Сегодня мне предстояло еще сюда вернуться, но мне была нужна машина.
— Ты куда меня пытаешься втравить? — Серега Кувшинов пытался оттолкнуть о себя телефонный аппарат, который я настойчиво совал ему, но сил у моего друга сопротивляться моей настойчивости совсем не было, и телефон, жалобно звякнув, упал Сергею на живот, прикрытый одеялом.
— Серега, ты жить хочешь?
— Да, что ты говоришь, какая-то теория заговора, кому мы нужны!
— Серега, вот скажи, ты веришь, что как только тебе предложили занять должность, так ты сразу так траванулся, что неизвестно — выкарабкаешься или нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну все, когда-то, бывает в первый раз. В конце концов, ты никого не подставляешь. И сам не подставляешься. Поделился горячей информацией, сделал доброе дело. Подтвердиться или не подтвердится, это дело десятое.
— Коля, объясни, на хрена тебе это надо?
— Серега, мне надо, чтобы они между собой сцепились, я от тебе отстали.
— Все равно не понимаю — где ты, а где питомник.
— Блин, Серега, а то, что мы друзья, ты во внимание не принимаешь совсем?
— Ладно — уломал — Сергей начал по памяти набирать телефонный номер, с трудом проворачивая трещащий прозрачный диск: — Ало! Привет, это Кувшинов. Спасибо, хреново. Беса пригласи, пожалуйста к трубке. Скачи, срочно.
Сергей лежал с закрытыми глазами, прижав ко лбу прохладный пластик трубки, так ему было плохо. Наконец из микрофона раздался какой-то шум, и Сергей заговорил:
— Добрый вечер, Сергей Игнатович. Да, Кувшинов. Не очень. Да, буду стараться поправится. У меня есть до вас такая информация: завтра из областного УВД по вашу душу приедут. Подружка ваша просигнализировала, что у вас в шкафчике наркота лежит. Вот и приедут ее изымать — Сергей отодвинул телефонную трубку подальше от уха, поморщился на доносящиеся из трубки крики.
Наконец Сергей не выдержал:
— Знаешь, что, Сережа? А не пойти ли тебе в жопу. Ты мне ни разу не друг. Я тебе информацию сливаю. Не хочешь слушать, не надо, значить оставляй как есть. А завтра, когда наркоту из твоего шкафа выгребут, а относительно тебя дело возбудят, ты меня вспомни.
Трубка продолжала шуметь, но уже на пол тона тише.
Кувшинов дождавшись паузы в монологе собеседника, с горестным вздохом ответил:
— Сергей Ренатович, я знаю, что все так делают, я знаю, что этой наркотой собачек тренируешь, но только наш законодатель этого не знает. И я даже не знаю, какую сотню бумаг надо оформить, чтобы можно было наркотики использовать для тренировочного процесса, но я точно знаю, что они не должны хранится у тебя в шкафу, под портянками. И Элиза знает. Я, даже знать не хочу, какая собака между вами пробежала, но про тебя она просигнализировала руководству. Все, давай, мне очень плохо, говорить больше не могу. Что? Кто сказал? Ну, знаешь, есть у меня источник в управлении. Все, давай, пока.
Элиза приехала к питомнику около десяти часов вечера, заперла машину, и пошла к крыльцу, но немного не дошла. Из-за сплошного двухметрового барьера, который днем, на занятиях, преодолевают служебные псы, выскочил, ранее не замеченный мной, Бес, схватил вскрикнувшую от неожиданности женщину за руку, и буквально, за две секунды, втолкнул в дырку бетонного забора полузаброшенного склада завода сельхозтехники. Я постоял пару минут и двинулся вслед за ними, вернее попытался двинуться, но в этот момент к кармане зажужжал пейджер. Краткое сообщение гасило «Никсон сбежал». Понимая, что сделать сейчас я ничего не смогу, я, осторожно ставя ноги, вступил на территорию склада.
Шум доносился из-за сложенного из серых шлакоблоков длинного склада, до которого было метров сто. Когда я выглянул из-за угла, Элиза уже вырвалась из рук своего любовника. Партнеры — противники стояли в тех метрах друг от друга и разговаривали обо мне.
— Ты думаешь, что я не знаю, что за мужик к тебе сегодня приезжал! — задыхаясь от ярости, шипел, раскрасневшийся ревнивец.
— Какой мужик?
— Ты издеваешься? Ты ему так улыбалась! Ты на меня так никогда не смотрела!
— Сережа, ты что завелся? Что за мужик?
Но Бес уже переключился на другое:
— Ты сейчас откуда приехала?
— Из УВД, а что?
— Зачем ты туда ездила?
— Ну ты сам подумай, майор при смерти, надо вопрос решать. Или хочешь, чтоб ы нам еще одного варяга прислали?
— Я заместитель начальника! Я! Какие вопросы ты решать собралась?
