Но Форд не был столь дипломатичен и тут же включил свет, мягко разлившийся по комнате.
Тара вновь выключила его, и воцарилась темнота.
— Включи, — сказал он твердо, и в комнате снова стало светло.
Только она открыла рот, чтобы возразить, как он бесцеремонно прижал ее своим сильным телом к стене и начал изучать ее тело беспокойными руками.
— На тебе все еще мука. Повсюду, — на ухо прошептал ей Форд, лаская губами мочку. — Нам нужен свет, чтобы найти все, что захочется поискать.
Ну вот. К нему это относилось как нельзя лучше, и она уже предвкушала, как будет разглядывать его тело. Очень близко и только она. Тара задрала его рубашку и обнажила пресс. Горя желанием помочь, он одним движением стащил рубашку через голову и кинул на пол. Туда же полетело и платье. Форд поцеловал ее грудь прямо через лифчик, и тут ее мозг окончательно отключился. Она целовала каждый сантиметр его великолепного тела, все, куда могла добраться: скулы, напряженные мышцы шеи — здесь она не удержалась и укусила его.
Он со свистом втянул воздух, и она извинилась.
— Нет, сделай это еще раз.
Она стонала от наслаждения, чувствуя бедрами прикосновение его бедер, потом он снял с нее лифчик и завязал им ее локти.
— Форд, мои руки…
— М‑м‑м, — промурлыкал он, лаская ее соски. — Не обращай внимания, — произнес он и нежно, но уверенно толкнул ее на постель. Сам лег сверху и, осыпая поцелуями, снял и трусики. Когда он прикоснулся языком к соску, потом к ложбинке между грудями, по ее спине побежали мурашки, и она застонала.
— Что? — спросил он.
— Ты… — Тара вспомнила, как они занимались любовью много лет назад, как он старался сделать все, лишь бы ей было хорошо. Ей всегда нравилось, когда ее грудь целовали вот так.
И он все вспомнил. Спустя столько лет он вспомнил, от чего именно ей было хорошо в постели.
— Я… что, Тара?
— Ты помнишь меня.
— Очень хорошо.
Тара села на кровати и помогла ему снять джинсы.
Его кожа была теплой, она застонала, когда он лег на нее и, целуя, приблизился к ее бедрам. Он обхватил ее бедра своими большими руками и, улыбаясь, произнес:
— А вот это я люблю больше всего.
Он ласкал ее, пока она хватала ртом воздух и беспомощно содрогалась от наслаждения.
— Я хочу тебя, — прошептала она. — Прямо сейчас.
Он улыбался, пока надевал презерватив, потом медленно скользнул в нее, заставив застонать от удовольствия.
— Бог мой, Тара… — Его голос был низким и невнятным. — Я так долго ждал тебя. — Он обхватил руками ее бедра, его движения стали агрессивнее. — Так хорошо.
Она попыталась придерживать его бедра, но он был словно сталь и продолжал двигаться интенсивно и уверенно. Ничто не могло остановить его в этот момент. Поэтому она просто ласкала его крепкое, сильное и гладкое тело, убеждая, требуя и подгоняя. Когда это не работало, она покусывала его нижнюю губу. Он двигался в ней, заставляя ее стонать с каждым движением. Ее пальцы впились в его спину, она зашептала «пожалуйста», выгнулась и подалась вперед, чтобы он глубже вошел в нее, но он не стал двигаться быстрее.
— О мой Бог! — Он поцеловал ее. — Боже, как хорошо.
— Еще быстрее!
— Не сейчас.
— Черт!
— Нужно, чтобы один из нас держал все под контролем. Хоть немного.
— Но…
— Никаких «но». — Форд запустил пальцы в ее волосы и, чтобы окончательно заставить ее замолчать, поцеловал.
Возможно, если бы так поступил кто‑то другой… но когда Форд поцеловал ее, она вновь потеряла представление о пространстве и времени.
Она лежала с открытыми глазами и смотрела на него. Вообще‑то она всегда закрывала глаза, чтобы сконцентрироваться, но с Фордом ей не нужно было прилагать для этого усилий. Она смотрела на него, стараясь не пропустить ни одного мгновения и запомнить каждую черточку его лица.
Удовольствие, которое она дарила ему. Это было соблазнительно, эротично, она сгорала от желания, все ее тело пульсировало.
— Тара… — Его голос был хриплым. — Сейчас…
Она застонала, потому что уже больше не могла сдерживаться. Он навалился на нее и сильными, грубыми, очень мужскими движениями довел до вершины наслаждения. И в то же самое время из его груди вырвался стон удовольствия.
В домике скрипнула дверь и раздался крик:
— Тара?
От мужского голоса Тара, лежавшая в объятиях Форда, вздрогнула от неожиданности.
— Нет, — прошептала она, отпихнула от себя Форда и села, с глазами, полными ужаса, прикрыв грудь простыней. — Не может быть.
— Кто это? — нахмурившись, спросил Форд.
— Тара? Ты где?
Одним прыжком Тара соскочила с постели и начала судорожно собирать свою одежду.
— Минуту! — закричала она. — Я уже иду!
— Идешь‑идешь, — проворчал Форд. — Кто там, Тара?
Она уже заканчивала с одеждой, когда вдруг поняла, что Форд лежит в ее постели. Голый.
— О мой Бог! Одевайся!
Она попыталась привести в порядок волосы, когда он поднялся и прижал ее к себе, погасив судорожные движения.
— Поговори со мной.
— Это Логан, — выдохнула она и отпихнула его.
Он не сдавался.
— Логан? — Он порылся в воспоминаниях. — Это кто, бывший?
— Да. Подожди… — Она пыталась натянуть платье. — А ты что, его знаешь?
— Только то, что он любит, когда его изображение красуется на обложке каждого глянцевого журнала. И еще — что какое‑то время ты была на обложках вместе с ним. — Он схватил ее за руку, чтобы она не убежала.
Предположим, у них был просто секс, но это вовсе не означает, что его осчастливит присутствие рядом ее бывшего. Нет, не так. Он будет очень несчастлив, если это произойдет.
— Зачем он приехал?
— Я не знаю. — Тара прижала ладони к лицу. — А ты все еще голый.
— Да. И меньше трех минут назад ты была этим вполне довольна, — безжалостно заметил он. — Ты не знаешь, что ему нужно?
Она положила голову ему на грудь.
— Понятия не имею.
Форд зарылся руками в гриву шелковистых волос и нежно потянул назад, чтобы она взглянула на него.
— Ты спрашивала, кто был в моей постели. Может быть, мне стоит спросить, кто был в твоей?
— В моей постели никого не было! Два года! — Она закрыла глаза. — Два года, Форд.
Он провел пальцем по ее скуле.
— Да, ты перезрела. — Хорошо: предположим, у нее не было секса с Логаном это время. Отлично. По крайней мере об этом голова не болит. — Но почему так долго?
— Потому что я не могла найти того, с кем бы мне хотелось быть вместе, — сказала она, немного защищаясь. — А сейчас сразу двое мужчин, один из них голый и пахнет так же, как я, и…
