бы возвращаться и прятать початую бутылку в багажнике. А то вдруг одна из моих дочерей приедет без предупреждения и увидит полбутылки вина в буфете? А если допью, можно легко спрятать под мусором на кухне. И в эту ночь — ведь лил дождь — я решила прикончить бутылку. То, что нужно, согревает… И потом, у меня праздник — впереди маячит большой жирный чек.
Складывая бумаги в папку, я поняла, что не хватает документа о страховании жилья. Покупатели не собирались лично приезжать на подписание сделки и отправили мне документы «Федэксом». Пакет лежал на моем столе в офисе. «Мне нужен новый помощник», — мелькнула в голове мысль, пока последние капельки вина капали мне на язык. Дочка Алисы, моей подруги, Кендалл работала на меня год — пока брала перерыв в учебе. Мне все время было некогда подыскивать и нанимать кого-то более опытного. И сейчас я оказалась в тупике. С утра заезжать в офис некогда; банк — в Беверли, в другую сторону от парка, и весь день будут пробки.
Когда я начала принимать время от времени бокал вина — через несколько месяцев после возвращения из Хэзелдена, — то поклялась сама себе: не звонить никому, не посылать почту и не водить машину, если в моей крови хоть капля алкоголя. И до сих пор я держала клятву. В эту ночь перед подписанием сделки я чувствовала, что чуть навеселе, да, но вовсе не пьяна. Мне хватит десяти минут, чтобы добраться до офиса — максимум пятнадцать, из-за дождя. Буду ехать очень медленно.
Я накинула дождевик на голову, выбежала к машине и вскоре уже катила по переулку Свиной Скалы. Честно говоря, я могу доехать до офиса с закрытыми глазами. И я была вовсе не пьяна. Прежде случались времена — правду сказать, немало, — когда я ехала домой, зажмурив один глаз, чтобы видеть только одну дорогу, а не две. Но это, конечно, до реабилитации. А теперь я вела машину медленно и вполне наслаждалась жутким осенним вечером — листья кружили в свете фар, как безумные летучие мыши, дворники мотались вправо-влево, вправо-влево. В такую дождливую ночь все, кроме меня, сидели дома. Приятно иметь всю дорогу в собственном распоряжении, плыть по этой дороге — мокрой черной ленте, разматывающейся через сонный город.
Когда я затормозила на стоянке за офисом, то с удивлением увидела свет в окнах Питера на втором этаже. Обычно по средам его не бывает. «Вольво» Питера стоял на стоянке, а рядом — еще один автомобиль. Серебряный «лендкрузер». Я поставила машину рядом с автомобилем Питера, осторожно вышла и потрусила за угол, К ступенькам переднего крыльца. По галерее я прошла к боковому входу — от него ближе к моему кабинету. Там я немного запуталась в ключах. У меня слишком много ключей — с ними постоянно беда. И я начала копаться в них, а потом уронила — прямо в кусты азалии, растущие под галереей.
Разумеется, я выругалась и решила спрыгнуть с галереи на землю. Я боялась, что, если вернусь к ступенькам и буду обходить, не смогу точно вспомнить, в какие кусты упали ключи. И я сиганула с галереи, но на мокрой траве поскользнулась и упала на задницу. И по закону Мерфи, именно в этот момент Питер Ньюболд открыл боковую дверь и вышел на галерею.
— Кто тут? — тревожно спросил он.
Я решительно вскочила на ноги, почему-то решив, что спортивная прыть послужит доказательством трезвости. Я оказалась в нескольких футах от Питера — его чуть удар не хватил, когда я подпрыгнула с земли в воздух прямо перед ним.
— Какого черта? — крикнул он, отпрянув и схватившись за грудь. Потом пригляделся. — Хильди? Это вы?
— Конечно, я, Питер. — Язык плохо слушался. — Я просто уронила ключи… А потом… поскользнулась, когда… искала их.
Я нагнулась и немного потрясла кусты. Я старалась, чтобы все движения были плавными и натуральными, но было сыро и скользко. В какой-то момент я снова чуть не грохнулась и удержалась, только схватившись за балясины галереи.
— Давайте, я вам помогу, — сказал Питер.
Не знаю, может, мне и показалось, но он словно развлекался. Я становлюсь такой подозрительной, когда выпью; вот до чего доводят анонимные алкоголики. Теперь я боюсь, что всем все известно, стоит мне лишь бросить взгляд на бутылку. На самом деле — кто сможет определить, пьян ли человек, в такую-то ночь? Лило как из ведра, дураку ясно, какая скользкая земля.
Питер сошел вниз, через несколько секунд достал ключи из-под куста и протянул мне.
— Спасибо, Питер, — сказала я. Потом двинулась обратно к машине, а Питер забрался на галерею, глядя мне вслед.
— Минуточку, — сказала я, рассмеявшись и возвращаясь к зданию. — Я же не взяла… зачем приехала.
Я решительно подошла к месту, где на крыльце стоял Питер.
— Питер, можно попросить руку?
Питер внимательно взглянул на меня.
— Может, вам по ступенькам подняться?
— Да нет, так быстрее, — сказала я и полезла наверх. Питер наклонился, взял меня за руку и подтянул на галерею. На сей раз я, не возясь с ключами, просто вошла в боковую дверь вместе с Питером. Дверь в мой офис — у подножия лестницы, ведущей на второй этаж к кабинету Питера. Рядом с моей дверью — столик, и на нем папоротник в горшке. Если отодвинуть столик от стены, можно открыть ящик сзади — я так и сделала, под взглядом Питера.
— Открою этими. Я всегда держу тут ключ, — объяснила я. — И вторые ключи от машины… сраная машина.
Моя ладонь порхнула к губам. Я иногда ругаюсь, но обычно спьяну.
— Этот… дурацкий… модерновый «рейндж-ровер» — у него автоматические замки, он меня все время не пускает.
— Но… ключи-то у вас. Я вам только что отдал, — сказал Питер.
— Знаю. Знаю, — ответила я, закрывая ящик. Как-то совершенно вылетело из головы, что Питер уже нашел мне ключи. Мысли были заняты тем, что он может подумать; что он может решить, будто я пьяна.
— Вы точно в порядке, Хильди? — спросил Питер, когда я отперла дверь офиса.
— Конечно, — заявила я. — Спасибо за помощь, думаю, тебе пора к пациентке.
Питер на мгновение смутился, потом ответил:
— Я один. Работаю с бумагами…
— А, просто мне показалось, там еще машина.
— Серьезно? Наверное, кто-то ставит тут машину. На ночь…
— А, наверное. Ну, спасибо, — сказала я.
— Вы точно в порядке? В смысле, если вы ударились, когда поскользнулись, я могу довезти вас домой.
— Что? — всполошилась я. — Я в полном порядке.
Разумеется, наутро меня
