А старший лейтенант Новиков крепко задумался о его словах. В официальных украинских СМИ была поднята настоящая волна истерии по поводу «чеченских наемников», «головорезов-кадыровцев». Как будто забыли, что тот же самый Сашко Билый да и главарь «Правого сектора» – Дмитрий Ярош воевали наемниками в Чечне и убивали русских солдат. А вместе с ними резали глотки пацанам из Рязани и Пскова сотни «идейных» последователей зверств Романа Шухевича и Степана Бандеры.
Приехав в Чечню, «идейные» бандеровцы абсолютно не ориентировались в местных условиях и полагали, что им «все должны и обязаны». И начали «косячить»: начиналось все с банального пьянства, и это в стане мусульман! И заканчивая грабежом и насилием. Однако суровая реальность войны на Северном Кавказе внесла свои коррективы. И бандеровцы очень скоро узнали, что такое «кровная месть»! Кого сразу прикончили, перерезав глотку и сбросив в глубокое ущелье. А на кого объявляли бессрочную охоту, как в случае с Беком.
По поводу же собственного положения Бек был абсолютно удручающе прав. Развивался сепсис – общее заражение крови. Все чаще снайпер впадал в горячечный бред и бормотал что-то на своем каркающем резком наречии. В его черных глазах отражалась смертная мука. Страшные боли одолевали его, гордый горец скрипел зубами, едва сдерживаясь. Константин Новиков наблюдал страшные симптомы и понимал, что уже поздно что-то предпринимать. При пальпации живота печень была твердой, и это тоже свидетельствовало о прогрессирующем циррозе печени. Моча тоже практически не отделялась. Почки переставали работать.
Буквально через пару дней военврач Новиков снова заколотил в дверь тюрьмы.
– Чего тебе?..
– Отведи к командиру.
Капитан-резервист в доме, отведенном под штаб, задал тот же вопрос.
– У вас есть пленный, снайпер Бек. Он уже одной ногой в могиле, и нога эта – гниет от гангрены. У него – сепсис, общее заражение крови.
– И чего ты хочешь?
– Ампулу обезболивающего, а еще лучше – наркотика, чтоб отошел без мучений.
– А говна на лопате?
– Слушай, капитан, но будь же ты человеком! У нас – трое твоих ребят, и их содержат в гораздо более человеческих условиях. Ты же знаешь!
– Тот снайпер наших убивал!
– Он – на войне! И убивать его право! Отнимать или даровать жизнь – привилегия снайпера.
– Этот Бек приехал к нам из Чечни, и мы его сюда не приглашали!
– А вас, бандеровцев, кто в Чечню звал, русских пацанов резать?!!
– Конвой, увести!
Под вечер капитан Национальной гвардии Украины сам зашел навестить узников.
– Эй, доктор! Выйди на минутку. Конвою – отойти, – командир передал ампулу и шприц.
– Что это?
– Омнопон[30]. Это все, что я могу сделать.
– Спасибо, капитан.
– Как он?
– Плохо. Не сегодня завтра…
– Коли. Отдашь мне использованный шприц и пустую ампулу.
– Сейчас.
Игла вошла в вену, и дурманящий препарат пошел по кровеносным сосудам, неся великий дар освобождения от боли и тревог… Сладостное забвение – это последний дар и последняя почесть воину. Рассвета Бек уже не встретил.
* * *
Еще через пару дней состоялся обмен. На блокпост привезли троих захваченных в бою нацгвардейцев. Кстати, выглядели они получше, чем русский офицер Константин Новиков. А молодой военврач наотрез отказался от обмена, если с ним не пойдут две женщины – представительницы Красного Креста.
Так что обмен произвели – «три на три».
– Здорово, чертяка! Вижу, ты времени зря не терял, Костя, вон – сразу двумя дамами обзавелся! – Юрий Гаврилович Авраимов сграбастал молодого и порядком осунувшегося военврача в медвежьи объятия.
Константин Новиков с удивлением узнал, что в плену он провел всего лишь полторы недели. Ему они показались годами! Первым делом после освобождения молодой хирург отмылся, отоспался, а потом и отъелся. После «щирого украинского гостеприимства» даже ужасные условия фактически отрезанного ото всех благ Славянска показались излишне комфортными!
Но сначала побывавшего в бандеровском плену русского офицера тщательно допросили контрразведчики Новороссии, заставляя вспомнить малейшие детали. Как ни был измучен Константин Новиков, но он понимал, насколько это важно, и постарался воспроизвести свое пребывание «в гостях» буквально по минутам.
– Хорошо, что ты, Костя, попал к Нацгвардии, да еще и командир попался не из особо злобных, – сказал капитан Асмолов. – Вот ежели бы ты оказался у карателей спецбатальонов «Днепр» или «Азов», тогда дело – труба!
– Это точно! – старший лейтенант Новиков был наслышан о нравах головорезов и карателей из «идейных» бандеровских фашистов.
«…В одном из домов с чердака «азовцы» выволакивают, заломив руки, несколько человек. Уложив их ничком во дворе, задержанных тут же начинают допрашивать. Руки у всех пленных связаны за спиной пластиковыми стяжками…
– Имя, быстро! Фамилия? Откуда? Ты стрелял? Где оружие? Ты, урод, отвечай! – вопросы сопровождаются пинками под ребра, зуботычинами, подзатыльниками и матом. Наиболее разгоряченные боем «азовцы» затрещинами не ограничиваются, отвешивая лежащим и стоящим на коленях пленным удары прикладами. Один из бойцов обещает «прострелить жопу» и направляет ствол автомата между ягодиц пленному.
– Так, здесь журналисты, камеры. Вы че, совсем охренели? А ну быстро беспредел прекратили! Допрашиваем, но в рамках, – командует ротный…
…Пленные заметно испуганы. Кроме впавшего в истерику парня, многие из них бледны как мел. От рыданий содрогается и лежащий ничком совсем юный мальчишка в грязном камуфляже. Его только что вывели из здания налоговой инспекции Мариуполя. Именно там шестеро боевиков ДНР держали в заложниках двоих молодых ребят, пытаясь обменять их на гарантии свободного отхода.
– Чего ты сюда приехал? Почему стрелял? – жестко спрашивает у парня один из командиров «Азова».
– Я не стрелял, не убивайте! Я из Володарки, а приехал сюда потому, что какие-то люди, говорившие на украинском, начали у нас в городе стрелять по нашим. Моего брата убили уже. Вот я и приехал сюда. Позвоните маме, – просит парень. Двумя минутами позже он называет свое имя – Сергей Мейснер. Ему всего-навсего 16 лет. До четырех лет он жил в Германии, а позже вместе с матерью переехал в Украину. Просит позвонить его маме, которая ждет сына домой.
К чести арестованных, некоторые ведут себя с достоинством и не боятся ни побоев, ни пули, ни тюрьмы. Тот пленный, которому поначалу обещали прострелить зад, откровенно отстаивает свою позицию и мотивы.
– К нам в Донбасс вы пришли с оружием в руках. Мы вас не трогали, вы первые начали, заставляете нас говорить на украинском. Я пришел сюда, чтобы остановить войну. Мне надоело смотреть, как славяне друг с другом дерутся. Но я тоже не стрелял. Я просто сюда пришел, чтобы морально поддержать ребят. И я не за Россию. Я просто не хочу, чтобы здесь бандеровцы были, – иногда переходя на крик, говорит лежащий лицом вниз мужчина средних лет»…[31]
* * *
Через несколько дней старший лейтенант Новиков узнал, что на тот блокпост, где его взяли в плен, была совершена атака диверсионно-разведывательной группы спецназа Новороссии. В результате этого блокпост был полностью уничтожен, а все находившиеся в тюрьме заложники – освобождены. Спецназовцы-патриоты Донбасса потерь не понесли. Зато захватили пленных.
Двое вооруженных до зубов бойцов притащили одного из них в приемный покой 4077-го отдельного медбатальона. Голова пленного была замотана бинтами. Подняв глаза, нацгвардеец увидал перед собой недавнего заложника.
– Ну, что, капитан, теперь вы – наш пленник, – констатировал дежуривший в эту смену Константин Новиков. – И я постараюсь исполнить в отношении вас свой долг человека и врача.
Глава 8. В окружении
Русские военврачи оперировали уже десять часов подряд, раненые шли сплошным потоком. Вместе с ними так же самоотверженно работали и хирурги Ленинской горбольницы Славянска.
Бой начался внезапно, и на этот раз бандеровцы поперли серьезно, с танками и при поддержке артиллерии. Основное противостояние сейчас происходило в Ямполе, что неподалеку от занятого оккупационными бандеровскими войсками Красного Лимана. Оттуда, из пригородных колхозов, по Славянску долбила крупнокалиберная гаубичная артиллерия.
Сначала патриотам Донбасса сопутствовал успех, они захватили Ямполь и закрепились на окраинах Красного Лимана, но подоспевшие танки и бронетранспортеры фашистской Нацгвардии Украины выбили повстанцев с занимаемых позиций и заставили отступить. Этот локальный успех дорого стоил бандеровцам: расчеты противотанковых комплексов подбили управляемыми ракетами четыре танка Т-64БВ, две боевые машины пехоты и три бронетранспортера. Для почти что сотни карателей с трезубцами на рукавах черной формы донецкая земля стала последним пристанищем! Но в ответ «желто-блакитные» применили «Грады».
