Поджав от обиды губы, Маргарита смерила Кузьму уничтожающим взглядом, и он понял, что эта женщина совсем не любит его. Но какая она дерзкая и сильная! Да она вполне способна…
– Подожди, не горячись, – сказал он угрюмо, пытаясь скрыть растерянность. – У меня никогда не было детей, и вдруг… Я никак не могу к этому привыкнуть.
Маргарита подтянулась и овладела собой.
– Ладно, давай поговорим о другом, – сказала она. – Нам необходимо обсудить, что теперь делать.
– Действительно, это сейчас важнее всего, – согласился с ней Кузьма. – Пролетят две недели и… Перед нами встанет выбор: либо застрелиться, либо сдаться. Иного выхода я не вижу, а ты?
– Выход есть, – возразила Маргарита. – Прежде чем идти за тобой, я всё хорошо обдумала, взвесила и…
– Ты собираешься мне предложить бежать из страны? – догадался Кузьма. – Да, я с тобой согласился бы на эту авантюру лет двадцать назад. Тогда и границы не охранялись так тщательно, и можно было идти куда угодно, как через проходной двор.
– Нет, мы поступим иначе, – усмехнулась Маргарита. – Мы сделаем так…
16
Проснувшись, дон Антонио не помнил, чтобы ему что-то снилось, но из головы не шла одна навязчивая мысль: либо он вернётся обратно в Португалию, либо сойдёт с ума. Его охватила дрожь, он вскочил с постели, мокрой от пота, и вышел из купе.
Взглянув на часы, дон Антонио покачал головой, так как, судя по времени, поезд приближался к границе с Испанией.
В проходе появился проводник. Звеня колокольчиком, он стучал в двери купе и громко предупреждал:
– Господа, приготовьте для проверки документы, мы подъезжаем к испанской границе!
«Начинается нервомотка», – подумал с сожалением дон Антонио и вернулся в купе.
Как только поезд остановился у перрона, во все вагоны сразу же вошли вооружённые люди. Они рассыпались по составу, и началась проверка.
Дон Антонио встретил бойцов республиканской армии, дымя папиросой за столиком. Ухмыльнувшись, он затолкал окурок в стакан с чаем и, гордо выпрямившись, спросил:
– Чем обязан, господа? Мои документы на столике, можете проверить их…
Вошедшие переглянулись. Увидев визу, один из них округлил глаза и с вытянутым лицом уставился на дона Антонио.
– Господин де Беррио едет в СССР? – спросил он.
– Да, я еду в Советскую Россию, – усмехнулся дон Антонио.
– Позвольте поинтересоваться относительно цели поездки? – широко улыбнулся офицер.
– Деловая командировка, – ответил дон Антонио, чувствуя, что люди в форму относятся к нему скорее благосклонно, чем враждебно.
– О-о-о, у вас партнёрские отношения с СССР?
– Именно так, если вам интересно, господа. У меня с Советской Россией очень тесные партнёрские отношения.
– О-о-о, – офицер положил документы на столик. – Мы тоже большие друзья СССР. Счастливого пути, господин де Беррио! Большой привет Советской стране!
Испанцы вышли из купе и закрыли дверь. Дон Антонио вздохнул облегчённо. «Интересно, как бы повели себя “подопечные” генерала Франко? – подумал он. – Уж точно не пожелали бы “счастливого пути” и перевернули бы вверх дном всю дорожную поклажу…»
Минут двадцать спустя раздался паровозный гудок, и поезд продолжил свой путь. Не успел дон Антонио откупорить бутылку коньяка, как дверь открылась и в купе вошёл месье Жан с бутылкой конька.
– Я вижу, у вас всё в порядке, месье, – сказал он, усаживаясь за столик напротив. – Если франкисты где-нибудь не остановят по пути, то утром мы будем в благословенной Франции!
– А если нас они остановят? – нахмурился дон Антонио. – Чего можно ожидать от них, не подскажете?
– И от тех, и от других можно ожидать чего угодно, – честно признался француз, откупоривая бутылку. – Но-о-о… Поезда всё же ходят через объятую войной Испанию, а это значит, что враждующие стороны относятся к железной дороге с уважением и терпением.
– Тогда давай за это выпьем, – вздохнул дон Антонио. – Ей-богу, под хмельком я чувствую себя комфортнее.
– А я сторонник трезвого образа жизни! – усмехнулся месье Жан, заполняя коньяком стаканы. – Однако в поездах я ужасно скучаю, а выпивка бодрит и позволяет коротать время. Ну что, выпьем, месье де Беррио?
– Выпьем, – кивнул дон Антонио, беря стакан. – Желаю всем нам доехать до своих мест без каких-либо потрясений. И ещё… Обратно в Португалию я, наверное, поплыву на корабле! Это займёт больше времени, чем на поезде, но… Я буду чувствовать себя в безопасности и самым счастливым человеком на свете!
* * *
Маргарита проснулась рано утром от плохого предчувствия. Дверь спальни Кузьмы была приоткрыта – это показалось ей подозрительным. В постели его не было, и женщина поспешила в сад. Осмотревшись и никого не увидев, она окриком позвала Кузьму. Он вышел из-за ствола сосны и остановился.
Маргарита хотела что-то сказать, но закашлялась, у неё перехватило дыхание.
– Не поступай больше так, – сказала она. – Я всегда должна знать, где ты находишься.
– Вот как? – с наигранным удивлением поинтересовался Кузьма. – Я что, теперь уже под твоим арестом?
– Нет, я хочу спасти нас от посторонних глаз, – ответила Маргарита.
– Так здесь вокруг всего участка трёхметровый забор!
– В заборе могут быть щели.
– Ты считаешь, что вокруг полно любопытных, которые только и мечтают, чтобы наблюдать за нами в прорехи между досками?
Маргарита закусила губу и сжала кулачки. Она готова была разреветься от досады.
– Зря иронизируешь, Кузьма, – сказала она.
– Считаешь, что на нас объявлена охота?
– Не только считаю, я уверена в этом.
– Это потому, что ты оставила Азата в живых?
– Он здесь ни при чём. Сама не знаю, почему я не смогла выстрелить в это мерзкое животное.
– Да-а-а, на тебя это не похоже, товарищ Шмель. Помню, раньше ты не церемонилась с подобными личностями.
– Это было давно, – ухмыльнулась Маргарита.
– Ты хочешь сказать, что тебя преследуют не только за моё «похищение», но и по другому поводу?
– Да, я «враг народа», как и ты, Кузьма Прохорович! И… В этот список я попала из-за тебя, если знать хочешь.
– Из-за меня? – удивился Кузьма. – Это каким же образом?
Маргарита промолчала, и они прошли в укрытую кустами беседку.
– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Кузьма, усаживаясь на скамейку.
– Не вижу в том надобности, – пожала плечами Маргарита. – Всё, не будем больше говорить об этом.
– Почему же не будем? – нахмурился Кузьма. – Я должен знать, что случилось. Я очень прошу тебя, скажи мне.
Маргарита сложила перед собой на столике руки и закрыла глаза.
– Единственное, Кузьма, что я могу сказать тебе, – это то, что не расположена делиться своими бедами.
– Но ты уже обмолвилась, что эти «беды» из-за меня.
– Извини, сболтнула по глупости, чтобы досадить тебе, понял?
– Лжёшь, по глазам вижу, – усомнился Кузьма.
Маргарита открыла глаза и усмехнулась.
– Думай, что хочешь.
Однако Кузьма не сдавался.
– Если ты попала «в немилость» из-за меня, скажи?! Я хочу знать…
Маргарита раздражённо прервала его:
– Много будешь знать, скоро состаришься. Есть такая дремучая пословица, слышал?
– Слышал, – вздохнул Кузьма.
– Так вот, давай о чём-нибудь другом поговорим, благо есть о чём.
– И… О чём же?
– Обсудим, как дальше жить. Или тебя больше не тревожит эта тема?
– А ты что, не знаешь? – поинтересовался Кузьма с издёвкой.
– Сейчас нет, – призналась Маргарита. – Всё, что я планировала, к сожалению, нам уже не осуществить.
– Постой, но ты была так уверена в своём «плане».
– Была, а теперь нет, – по лицу Маргариты скользнула горькая усмешка. – Есть ещё вариант, но-о-о…
– Наверное, секретный, – с укором продолжил Кузьма. – Мы будем обсуждать этот твой вариант или нет в том смысла?
– Обсудим, но не сейчас, – сказала Маргарита, вставая. – Сначала послушаем молодого человека.
– Какого человека? – удивился Кузьма.
– Потерпи минуту… Сейчас я тебя с ним познакомлю.
* * *
Вошедший во двор мужчина выглядел просто красавцем. Природа не поскупилась и одарила его высоким ростом и богатырским телосложением. Стройный, небрежно одетый, он, казалось, пышет здоровьем и доволен жизнью. Невозмутимый, безукоризненно владеющий собой, со сдержанными движениями и тихим голосом, он напоминал Кузьму в молодости. Малов с трудом проглотил подступивший к горлу ком, глубоко вздохнул и резко выдохнул.
Молодой человек поцеловал в разрумянившуюся щёчку Маргариту, повернулся к Кузьме и, протягивая руку, представился:
– Дмитрий Малов…
Кузьме понадобилась вся его воля, чтобы словом или жестом не выдать душившего его волнения. Как во сне он пожал протянутую руку.
Он чувствовал себя неловко. Мысленно перебирая возможные темы для разговора, он продумывал их и тотчас отвергал за неуместностью. Маргарита в волнении наблюдала за ними со стороны в тайной надежде увидеть на лице Кузьмы мимику радости, но тщетно. Его лицо выражало только муку и растерянность.
